— Потому что ты был бы дураком, попытавшись. Я все о тебе знаю, Фрей. У тебя нет контактов или опыта, чтобы их сбыть. Ты себе не представляешь, как опасен может быть этот вид богатства. Если тебе не перережут глотку при попытке продать камни, тебя обчистят.
— Как ты собираешься платить?
— Пятьдесят тысяч дукатов. Оплата в самый раз, никаких сделок, расчет после доставки камней мне.
Во рту у Фрея пересохло. Пятьдесят тысяч. Возможно, он неверно расслышал.
— Ты сказал пятьдесят тысяч дукатов, не так ли?
— Это лучшее предложение, чем, если ты бы попытался продать их самостоятельно, и сделка будет честная и безопасная. Я надеюсь, это поможет тебе не поддаться соблазну.
— Сколько стоит сундук?
— Намного больше, если камни огранить. Но это не должно тебя волновать.
— Дай подумать. Ты сказал пятьдесят тысяч дукатов?
— По прибытию.
Фрей осушил свой стакан одним глотком.
— Еще вина? — предложил Квайл вежливо.
— Будьте добры, — прохрипел Фрей, протягивая стакан.
Пятьдесят тысяч дукатов. Это колоссальная куча денег. Больше, чем достаточно, чтобы жить в роскоши до конца жизни, даже после того, как он поделит долю с остальными. Если он поделится с остальными, поправил он себя.
Нет, не думай об этом. Тебе просто нужно решить, не слишком ли это хорошо, чтобы быть правдой.
Его сердце колотилось в груди, и кожа стала холодной.
Возможность всей жизни. Он не настолько глуп, чтобы подумать, что он не попадется. Он просто пока еще не подумал об этом.
С тех пор как он стал флибустьером, он придерживался одного смутного и неопределенного правила. Работать по мелкому. Амбиции доводят людей до смерти. Они слишком далеко заходят и им откусывают руки. Он видел, как это случалось снова и снова: ясноглазые молодые капитаны, жаждущие сделать себе имя, заглатывают наживку бизнесменов и пиратов. Погоня за большими деньгами приводит к реально плохим людям. Если ты хочешь играть в этой лиге, ты должен быть готов к новому уровню порока.
А потом еще был Флот. Они не интересуются мелкими игроками, но как только ты создал себе репутацию, они проявляют к тебе интерес. И если было что-то хуже, чем удар в спину со стороны отбросов, так это Флот.
Фрей не был богат. Те деньги, что он добывал, он проигрывал или тратил на женщин. Иногда требовались усилия, чтобы просто содержать корабль или команду. Но он никому не принадлежал, и это ему нравилось. Никто не натягивал поводья. Это говорил он сам себе, когда ему не хватало денег, и дела шли плохо.
— По крайней мере, я свободен, — думал он. — Хотя бы это.
В темном мире поедателей остатков со дна, Фрей не считал себя крупной рыбой, просто немного ловкой. Мир был полон слабоумных и жертв. Фрей был над ними, и ему было здесь комфортно. Он знал свой уровень, и знал, что может случится, если переоценивать себя.
Но была работа. Пятьдесят тысяч дукатов. Потрясающая жизнь, невыносимая роскошь смотрела ему в лицо.
— Почему я? — спросил он, когда Квайл наполнил стакан. — Я имел с тобой дело, должно быть, три раза?
— Да, — согласился Квайл. — Ты продал мне несколько пикантных новостей. И никогда не покупал.
— Я никогда не мог этого себе позволить.
— Одно это говорит в твою пользу, — сказал он. — Мы едва знакомы. Тест на соответствие связей между нами. Я не мог рисковать, предлагая эту возможность большинству из моих клиентов. Мои связи с ними слишком хорошо известны, — он наклонился через стол, сложив руки вместе, сцепив металлические пальцы с настоящими. — Не делай ошибок, если операция пойдет не так. Я тебя не знаю, и ты никогда не слышал о камнях от меня. Я не позволю, чтобы следы привели ко мне. Я должен себя защитить.
— Не волнуйся. Я привык, что люди делают вид, что не знают меня. Что еще?
— Так как пятьдесят тысяч дукатов огромное количество денег для тебя, я верю, ты будешь верным слову. Ты слишком незначительный, чтобы сбыть камни сам, и ты вне поля зрения Флота и других Флибустьеров. Никто не поверит, если ты скажешь, что в этом участвую я. Ты, откровенно говоря, свидетель не очень заслуживающий доверия.
Фрей посмотрел Квайлу в лицо, словно надеясь прочесть его мысли. Квайл терпеливо смотрел в ответ.
— Их нелегко взять. Я знаю курс корабля. Он пойдет высоко над землей, прячась в облаках, оставаясь вне поля зрения. Никто не знает, что они там, кроме тебя. Ты можешь заставить их снизиться над Хукхоллоувскими горами. Возьмешь камни и привезешь их мне.
Фрей не смел надеяться, что это правда. Могло ли быть так, что он оказался в нужном месте в нужное время? Что такой человек, как Фрей мог получить шанс одним налетом обеспечить себе всю жизнь? Он перерыл всю память в поисках, почему Квайл мог дать ему это предложение, и причину, почему продавец слухов мог послать его в ловушку.
Мог ли Квайл работать на кого-либо еще? Может быть. У Фрея определенно были враги.
Но если он не подставляет тебя? Мог ли он действительно дать такой шанс?
Липкое, тошнотворное чувство, которое он сейчас ощущал, было знакомо. Он ощущал его много раз до этого, играя в карты. Смотря на оппонента через руку с Рэйком и кучу денег между ними, его инстинкты кричали ему собираться и уходить. Но иногда ставки были просто слишком высоки, сумма слишком соблазнительна. Иногда он игнорировал свою интуицию и ставил на все. Обычно он проигрывал и покидал стол, проклиная сам себя. Но иногда…
Иногда он выигрывал.
— Скажу тебе вот что. С тебя какая-нибудь женщина, кровать на ночь и столько вина, сколько мы сможем выпить, и сделка заключена.
— Конечно, — сказал Квайл. — Какую даму предпочитаешь?
— Всех, — сказал Фрей, — и если у тебя есть очень терпеливая — или просто слепая — она может пообщаться с Пинном тоже. Он мне нужен для полета, а у бедного парня расколется стручок, если его не опустошить в ближайшее время.
Шесть
«Хостмоф» — Идея Фрея разделиться — Туз Черепов — Харкинс проверяет свою смелость
На невероятной высоте гор Хукхоллоу, где низины Вардии разбивались вдребезги об обширное Восточное плато, властвовала тишина. Снег и лед крепко заморозили черные бока гор, не было ни дуновения ветерка. Сырой туман стелился по низинам, собирался в расселинах и холодных долинах. Сердитый небосвод тяжело давил вниз, затмевая вершины и блокируя любой проблеск ясного неба. Посреди всего этого был слой чистого воздуха, прослойка судоходного пространства, в котором самолет мог двигаться сквозь каменный лабиринт.
Этот путь был изолирован и опасен, но эта зона клаустрофобии была лучшей дорогой, чтобы пересечь горы Хукхоллоу незамеченными.
Отдаленное жужжание проникло сквозь тишину. Звук жужжания равномерно усиливался, нарастая и становясь плотнее. Из-за горы показался одинокий, четырехкрылый корвет. Тяжеловооруженный Бестерфилдский «Хостмоф»7.
Прячась в слое тумана, почти как тень, «Кетти Джей» осталась незамеченной, когда «Хостмоф» прошел мимо нее.
Фрей следил за «Хостмофом» из рубки, его темные очертания проплывали над ними. Крейк наблюдал вместе с Фреем.
— Это не тот, который нам нужен, да? — спросил Крейк, скорее надеясь, что это так.
— Нет, — ответил Фрей. Он не напал бы на «Хостмоф» ни за какие деньги. Его больше беспокоило, что пилот «Хостмофа» мог заметить их и проявить интерес. Никогда нельзя быть уверенным. Здесь было много пиратов. Настоящих пиратов, не такие неопытные преступники, как команда Фрея.
Ничто не заставило бы его взяться за подобное дело. Ничто, кроме колоссального вознаграждения, во всяком случае.
Он никогда не любил пиратство, и исторически ему не хватало таланта на этом поприще. Из четырех попыток, когда он пробовал, три закончились провалом. Только однажды он удачно ограбил самолет, но даже тогда добыча была скудной, а его штурман получил пулю и был убит в процессе. Дважды они были вынуждены ретироваться перед лицом превосходящего вооружения. А в последнем случае они взяли самолет на абордаж только для того чтобы найти, что он уже доставил свой груз. После этого случая его команда чуть не подняла мятеж, но он подбросил идею провести ночь в ближайшем порту, чтобы успокоить их. На следующее утро, инцидент был забыт, как впрочем, и их двигательные навыки и способность разговаривать.
В основном, Фрею не нравилось стрелять. Пиратство было рискованным делом, и лучше оставить это профессионалам. Даже уверенность Квайла в легкой добыче ненамного подавило его страх.
«Хостмоф» вышел из поля зрения, и Фрей расслабился. Он проверил как там Харкинс и Пинн, парящие немного правее и выше него, в тумане все было тусклым. «Кетти Джей» дрейфовала тихо, кроме случайного шипения стабилизационных газовых струй, тогда руки Фрея резко дергались к медно-хромовой приборной доске. Свет в рубке был выключен, погрузив во мрак внутреннее пространство. Джез сидела на посту штурмана, изучая карту. Крейк, который заглянул без приглашения, стоял за креслом пилота, ломая себе руки. Фрей подумал было приказать ему уйти обратно в каюту, но побоялся спора, который мог возникнуть.
