Слоан тихо охнул и задохнулся, чувствуя, как натянулись спереди брюки. Дьявол бы все это побрал!
Но постоянная ноющая боль пройдет. Все это лишь похоть, обычная похоть, ничего более! Сластолюбие. Эта женщина обладает природной неосознанной чувственностью, бросающей вызов любому мужчине. Только дело в том, что он совсем не хотел принимать этот вызов.
Черт, что за вздорные фантазии?! Его тело стосковалось по готовой на все в постели шлюхе. Эта герцогиня - наверняка чопорная, холодная ханжа, и, уж конечно, ей далеко до безумной, буйной страсти его покойной жены. Обычно они любили друга на поросшем травой лугу под жарким солнцем. А эта хрустальная статуэтка, должно быть, спрячется под десятком одеял.
Однако он не мог взять назад свое предложение. Его справедливо посчитают подлецом, подонком, негодяем. Выход один - попытаться уговорить мисс Эшфорд.
Слоан набрал в грудь побольше воздуха.
– Я всего лишь предлагаю вам хорошенько все обдумать. Такая нежная, воспитанная леди не приспособлена к суровой жизни на ранчо. Тамошняя работа тяжела даже для здоровых мужчин.
– Я сильнее, чем кажусь, - упрямо возразила Хизер. - И никогда ничем не болела.- Неужели? - фыркнул Слоан, цинично скривив рот.
– Не желаете заглянуть мне в зубы, сэр?
Слоан невольно расплылся в улыбке при виде ее гордо вскинутой головы. Очевидно, она совсем не так хрупка, как показалось с первого взгляда. У этой герцогини внутри стальной стержень! Она отнюдь не скромная фиалка, вянущая от одного прикосновения. Но это еще не означает, что мисс Эшфорд способна стать подходящей женой для ранчеро или матерью Дженны. Господи, как же он любит свою девочку! И не может доверить ее женщине, которая не в силах сама о себе позаботиться. Он с сожалением покачал головой.
– Не знаю, как насчет здоровья, но сегодня мне пришлось дважды вас спасать. Почему вы считаете, что способны выжить на Диком Западе, если едва не погибли и не попали в руки подлеца здесь, среди цивилизованных людей? Почему так уверены, что сумеете подобающим образом воспитать мою дочь? У меня нет времени вытаскивать вас из всех передряг, иначе пришлось бы целыми днями не отходить от вашей юбки!
– Этого от вас никто не требует.
– Послушайте, мисс Эшфорд, - прибег к новой уловке Слоан, - похоже, вы не знаете всей правды обо мне. Кейтлин, очевидно, многое утаила. Я далеко не так состоятелен, как Рэндолф, и из кожи вон лезу, чтобы сохранить ранчо. Мне не по карману жена-аристократка.
Волна гнева разом смыла нерешительность и нервозность.
– Поверьте, мистер Маккорд, я не ищу богатого мужа. Будь это так, я бы с радостью приняла предложение Эвана Рэндолфа. Но как видите, я серьезно намереваюсь нести свой груз ответственности. И не стану для вас бременем.
– Одни лишь шелковые платья будут для меня почти непосильным бременем.
Гордость Хизер была окончательно задета.
– Я ни от кого не требую шелковых платьев или чего-то еще, кроме еды и крыши над головой.
Но вместо ответа Слоан с сомнением покачал головой.
– В последний раз спрашиваю, - сухо процедила Хизер, - вы отказываетесь от своего предложения?
Поняв, что его ловко загнали в ловушку, Слоан раздраженно бросил:
– Нет! Разумеется, нет! Всего-навсего хочу, чтобы вы знали, на что идете. Жизнь на ранчо не только невыносимо тяжела, но и попросту опасна. Вот уже много лет, как между владельцами крупного рогатого скота и овцеводами идет кровавая война.
– Кейтлин что-то говорила мне, но уверяла, что вражда почти угасла.
– А упоминала она о тех, кого безвинно погубила эта грязная распря?
– Да… ваша жена…
Слоан отшатнулся, как от удара, и закрыл глаза, чтобы герцогиня не смогла увидеть в них адское пламя, терзавшее хуже любой пытки. Боже, он не хочет, чтобы еще одну женщину постигла участь Лани, иначе просто рухнет под свинцовой тяжестью вины! Однако если Хизер обвенчается с ним, насилие и жестокость будут грозить и ей. Вряд ли она останется равнодушной к подобным вещам, и это обстоятельство, пожалуй, можно использовать!
– Я и сам не безгрешен. Мне пришлось убивать, и не однажды. На моих руках кровь.
Его откровенность испугала Хизер, однако она не верила, чтобы такой человек мог убивать бесчеловечно и без разбора. Она взглянула на его крупные ладони с длинными пальцами… Руки труженика, шершавые, мозолистые, обветренные, в шрамах… Хизер невольно съежилась, увидев на них свежие царапины.
– Вы правы. Руки у вас действительно в крови, - ехидно заметила она. - Должно быть, поранились, когда останавливали экипаж. Нужно перевязать поскорее.
Однако когда она потянулась к нему, Слоан поспешно отдернул руку.
– Мне нянька ни к чему. Впрочем, как и герцогиня.
Девушка резко вскинула голову, и в золотисто-вишневых глазах блеснул яростный огонь. Кажется, она уже собиралась послать его ко всем чертям, но была слишком хорошо воспитана, чтобы браниться, как рыбная торговка.
– Вам будет лучше с Рэндолфом, - настаивал Слоан, - он больше вам подходит.
– Не кажется ли вам, - процедила она, - что мне лучше знать, какие качества я ищу в муже?
Слоан пожал широкими плечами:
– Возможно. Но я-то вряд ли гожусь в хорошие мужья. Вы не будете со мной счастливы.
«Вероятно, нет», - подумала Хизер, но, стиснув зубы, воздержалась от замечаний. Счастье - это мечта, греза, на которую она больше не имеет права. Пока долги не выплачены, она обязана удовлетвориться браком по расчету и возможностью сделать в жизни что-то хорошее.
Но она не станет умолять Слоана Маккорда взять ее в жены. И сама не отступит от принятого решения. Если же он собирается трусливо улизнуть в кусты, она ему не помощник. Пусть сам выпутывается!
– Прошу прощения, - с холодной вежливостью ответила девушка, - но если вы проделали столь долгий путь лишь затем, чтобы убедить меня в нецелесообразности нашего брака, считайте, что старались напрасно. Я не передумала. Преимущества нашего союза явно перевешивают недостатки. Не могу понять, почему отношения мужа и жены не могут быть основаны на взаимном уважении и общих целях.
Эти слова, казалось, мгновенно отрезвили Слоана, но он тут же скривил губы.
– Некоторым дамам присущи странные иллюзии относительно чувства, называемого любовью, - язвительно сообщил он, пригвоздив ее к месту властным взглядом. - Я любил свою жену, герцогиня. И никто не сможет занять ее место.
Подбородок девушки снова гордо поднялся.
– Поверьте, я ни о чем таком не мечтаю.
– Кроме того, мы еще не обсудили деликатного вопроса семейных… э-э-э… плотских отношений, - предостерегающе заметил Слоан, шагнув к ней.
У нее закружилась голова от его близости и жара сильного тела. Хизер застыла, как кролик перед удавом, жадно втягивая ноздрями его запах. Запах мужчины. И когда Слоан снова осторожно обвел ее нижнюю губу большим пальцем, странное, незнакомое ощущение охватило Хизер, Никогда еще она не вела себя так в присутствии мужчины. Никогда так остро не сознавала свою женственность. И почему-то корсет показался слишком туго зашнурованным: Хизер никак не могла глубоко вздохнуть. Господи Боже, она ведет себя не лучше той глупышки из экипажа… чуть ли не падает в обморок у его ног.
