Андрей в свое время, последовав совету Эндрю и всмотревшись повнимательнее в браслеты, был сильно удивлен увиденным. Он пытался взглянуть на это глазами человека двадцать первого века, но не смог ничего понять – ну не было там никаких следов технологий. Вот где, казалось бы, сатанинское колдовство, но Церковь почему-то не придавала этому никакого значения, мало того – это было знаком доблести, и по предъявлении двадцати таких украшений воину вручалось звание рыцаря. Кстати, почему-то это правило не работало в отношении степных орков: те-то не носили ничего подобного. Андрей подозревал, что это связано с тем, что люди поначалу столкнулись именно с северными орками, и закон был принят именно тогда, потому что на степных рубежах люди сражались с орками куда чаще, и многие стоящие воины могли похвастать не одним десятком поверженных врагов. Что же такое могло быть у степных орков, чего людям нельзя было даже видеть, причем не у каждого воина? Вопрос.
– Сэр. Орки и не помышляют о нападении. Вероятно, заметив пыль, поднятую их врагами, они заняли вершину одного из холмов и не думают двигаться.
– А что с беглецами?
– Они и не пытались подойти к тем, убегали быстрее ветра, – задорно улыбнувшись, ответил Джеф.
– Ну вот и ладушки. Рон! Трофеи упаковали? – обратился он ко второму десятнику, на плечи которого и легла ответственность за взятую добычу.
– Все в лучшем виде, сэр. Можем выдвигаться.
– Падре?
– Вы выполнили свою задачу, сын мой. – Падре Томас вновь был сама добродетель, словно и не он, еще недавно сквернословя и богохульствуя, весьма профессионально рубил орков, а потом, как последний барахольщик, перетрясал их пожитки. – Можете позаботиться о добыче и раненых. – Хотя Андрей и его люди надели плащи с красными крестами, брать добычу им не возбранялось, и, что самое главное, вся она целиком, без остатка принадлежала им.
– Благодарю вас, падре.
– О чем ты, сын мой. Если бы все рубились, как твои люди, то мы не потеряли бы ни одного крестьянина, и эти земли были бы давно заселены гораздо плотнее.
В словах инквизитора была немалая доля правды. Отряд Андрея патрулировал земли в окрестностях крепости Криста, и за то время, что они несли тут службу, не было допущено ни одного прорыва степняков на территорию людей, чего нельзя было сказать об участках, охраняемых гарнизонами других крепостей.
Но ни Андрей, ни его люди не обманывались насчет того, что будет уже через несколько дней. А по истечении этого времени они вновь выйдут в степь, вот только теперь у них будут неполные десятки: раненым понадобится никак не меньше трех недель, чтобы оклематься после ранений, а это значительно ослабит и без того слабый отряд.
Поднявшись на очередной гребень холма, люди наконец увидели цель своего похода – небольшое озерцо с пресной водой, заросшее по берегам густыми зарослями камыша. На противоположном берегу озера, на вершине холма была видна крепостца, принадлежавшая людям. Впрочем, здесь все каменные строения принадлежали людям – ну не строили степняки укреплений, как и нормальных домов. Лесные орки обходились землянками, во всяком случае, две трети их хижин были врыты в землю, и только одна треть возвышалась над землей. Но это относилось только к фасадной части – уже боковые стены постепенно к заднему фасаду уходили под землю, и сзади кровля, также земляная, уже смыкалась с поверхностью. И самое главное, поселения лесовиков ограждались высоким частоколом. Кочевники и вовсе обходились шатрами, которые собирались из жердей и выделанных шкур. О наличии в их стойбищах каких-либо оборонительных сооружений говорить вообще не приходилось. Не было их – и все тут.
За эти дни им пришлось порядком поиграть в догонялки и прятки со степняками, которые, казалось, срослись со своими конями, – с другой стороны, это утверждение было недалеко от истины. Поговаривали, что кочевники, а степные орки, в отличие от своих лесных собратьев, были именно кочевниками, начинали ездить на лошади, еще не выучившись ходить, причем и самцы и самки – мужчинами и женщинами их называть не рекомендовалось, даже сакраментальное «баба» чревато, тем паче имея на плаще красный крест, указывающий на то, что ты состоишь на службе у инквизиции. А кто еще должен сражаться с порождениями сатаны в первых рядах, как не святое воинство? Правда, было непонятно, почему здесь, на юге, святое воинство вело борьбу с орками непосредственно – в каждом маломальском отряде имелся инквизитор с горящими глазами фанатика, – а на севере с их лесными братьями должны были справляться сами бароны и графы.
Вернувшись мыслями к оркам, Андрей провел некую аналогию с историей людей на Земле. И там и здесь образ жизни степняков не больно-то и разнился – все же среда обитания накладывала свой отпечаток. Лесные орки, подобно тем же варварам, были отменными бойцами. Если бы люди не противопоставляли им хоть какое-то подобие строя, а до четких построений того же Древнего Рима им было как до Пекина… в общем, далеко, – то они уже давно познакомились бы с котлами детей сатаны, изучив их устройство исключительно изнутри.
Степные орки полностью соответствовали степнякам его мира – тем же Средним векам. Впрочем, по большому счету у них до сих пор феодализм, во всяком случае, в кочевьях быт мало чем изменился за прошедшие века, и рулят там по-прежнему старейшины, хотя это-то Андрей как раз не считал недостатком. Народ, у которого старики пользуются настоящим, неподдельным авторитетом, сам по себе заслуживает уважения. То, что живут не так, как мы, – ну и чего в этом плохого, они просто другие, вот и все. Конечно, он не видел ни одного кочевья ни у себя, ни здесь, но не сомневался в том, что быт и обычаи у них сильно совпадают.
Крепость была совсем небольшой и представляла собой квадрат со стороной в сотню метров. На углах стен и на стенах, точно посредине, возвышались башни. Две из них, на северной и южной стенах, являлись и надвратными. Укрепления люди предпочитали строить каменные, но крепости на границе со степью были кирпичными, из сырца: камень доставлять сюда то еще удовольствие, строить же из обожженного кирпича накладно, но для орков и эти укрепления были весьма серьезным препятствием. Огонь этим стенам не страшен, а каких-либо осадных машин кочевники не имели. Правда, стены были приличной высоты: эти бестии прекрасно пользовались веревками с кошками на конце, и такое осадное приспособление, как лестница, им также было известно, просто использовалось редко в связи с дефицитом строительного материала. В такой крепости отряд в сотню бойцов вполне успешно мог противостоять тысяче орков, а поди еще эту тысячу набери. Самый сильный род мог выставить не больше трех сотен бойцов, и хотя в один клан входило множество родов, с единоначалием у них были большие проблемы – слава богу, свой Чингисхан у них пока еще не появился, так что друг друга они резали с не меньшим энтузиазмом, чем людей.
Крепость располагалась не на самом большом возвышении в округе, а соответственно с обзором здесь было неважно, – это восполнялось высылаемыми ежедневно патрулями по пять всадников: пешком за ворота в этих местах выходили только для фортификационных работ, вот такая особенность. Более дальние подступы на многие мили вокруг патрулировались, так сказать, глубинной разведкой, и именно таким отрядом и командовал Андрей. Причина такого расположения крепости была банальной: с этого холма было ближе до воды, а это первейшее условие в степи. Это в лесах, куда ни плюнь, попадешь в ручей или речушку, – в степи, если не знать расположения источников воды, можно было плутать очень долго и в конце концов отдать богу душу. Нет, водоемов хватало, да вот только не всю воду можно было пить. Вокруг стен был вырыт ров – разумеется, водой он заполнен не был, но свою роль создания сложностей при штурме исполнял исправно, увеличивая высоту стен еще на добрых три метра.
– Кто такие?! – послышался окрик часового на стене. Воин, вероятно, просто изнывал от скуки, так как не рассмотреть отряд людей, да еще из своего же гарнизона, он просто не мог. Развлечений здесь было немного: либо попасть в патруль – опасно, конечно, но все разнообразие, – либо во время очередного нападения, тогда-то уж скучать не приходилось никому.
– Орки! Твою мать, не видишь?! – в сердцах крикнул Джеф.
Вояке приходилось нелегко. Жару он переносил хуже всех. Если при виде противника он преображался, сразу же забывая об этом неудобстве, то после того как угроза проходила, начинал мучиться по новой. Сразу за ним следовал сам Андрей, также не переносивший жаркого климата, – другим было все как-то легче.
– Не сквернословь, сын мой, – вдруг вскинулся падре Томас, не дававший спуску своей пастве.
– Простите, святой отец.
– Господь простит. Перед ужином трижды прочтешь «Верую».
