— Ты просто забыла, как начинала сама, — благодушно сказала Алена. — Тебе тоже никто не стремился помогать поначалу. И не потому, что все плохо к тебе относились. В нашей профессии рекомендуется набивать шишки и выплывать в бурном море самостоятельно. Или тонуть.
— Может быть, — кивнула Саша. — Но как насчет провала общего дела из-за того, что новичок плохо плавает?
— Ну, провал мы всегда сможем заранее почуять и предотвратить. В конце концов, у нас в запасе есть ты. А пока ничего страшного не происходит. По-моему, все происходит бодро и весело.
— А по-моему, это похоже на вавилонское столпотворение, — поморщилась Саша. — Вон смотри: за оградой из шикарной машины выходит шикарная особа с милой белокурой куколкой. Их выход весьма украсил бы заставку передачи. Но отчего-то внимание всех четырех операторов направлено на смешного толстяка, который от такого внимания вот-вот соскользнет с трапа. Обступили его, как фашисты партизана. Скажи на милость, зачем снимать его с четырех сторон?
— Не знаю, — усмехнулась Алена. — Наверняка здесь скрыт какой-то гениальный замысел.
— Наверняка, — согласилась Саша. — Ладно, расскажи лучше про участников. Ты ведь продюсер, все про всех знаешь.
— О, да! — не без драматического надрыва произнесла Алена. — У меня даже толстенные досье на каждого игрока в каюте сложены. Секретные службы отдыхают. Зафиксировано все, включая психофизические особенности.
— Кто это так постарался? — удивилась Саша. — И зачем?
— Наш главный спонсор, конечно, — ответила Калязина. — Для спонсора он на удивление профессионально подходит к творческому процессу. Кстати, идеи многих конкурсов принадлежат ему. Да и сценарий писал в основном он. О чем не без смущения мне поведал.
— А я думала, что все придумал Егор, — сказала Александра. — За что ему и доверили это сложное дело.
— Сложное дело ему доверил Калязин, — заметила Алена. — Ты же знаешь моего благоверного. Он никогда не бросает своих земляков на произвол судьбы. Мальчик родился и вырос в городе Тамбове, откуда, как тебе известно, и род Калязиных пошел.
— А мальчик не хочет обратно в Тамбов? Где его вообще откопал Феликс?
— Юное дарование само выкопалось. Егор окончил институт телевидения и сразу к нам, на канал. Принес портфель, набитый идеями и проектами. Пред очи генерального предстал безо всяких рекомендаций и протекций. Правда, был один нюанс. Он принес проекты, подкрепленные спонсорскими денежками.
— Значит братское чувство Феликса к землякам тут ни при чем? — сказала Саша. — Юноша просто проявил недюжинные организаторские способности. Но почему его решили сделать ведущим?
— А что? — настороженно спросила Алена. — Это я предложила. Вполне смазливая мордашка. Такие ангельские личики зрительницам среднего возраста очень нравятся. И наш спонсор, без которого мы по договору и шагу не можем ступить, на художественном совете настаивал именно на кандидатуре Егора. Где-то они спелись.
— Может, наш спонсор тоже из Тамбова? Откуда у него страсть к телевизионным играм? Ведь это так дорого!
— Досье господина Арье у меня нет, — сказала Алена. — Но из бесед с ним я поняла, что он человек весьма не бедный и, кроме того, собирается увеличить свой капитал благодаря рекламе игры и ее продаже. Он не сомневается в успехе.
Тем временем к месту съемки подошли молодая женщина и девочка-подросток, которые несколько минут назад вышли из «шикарной» машины, и Саша опять занервничала.
— Если он упустит момент, будет идиотом! — воскликнула она. — Они словно с обложки сошли.
— Ну… возможно, — наклонив голову набок, задумчиво проговорила Алена. — Но их пригласили не из-за этого. Перед нами одна из крупнейших бизнес-леди Питера Анна Незванова со своей шестнадцатилетней дочерью. Зачем они участвуют в игре, ума не приложу.
— Реклама? — предположила Саша.
— Полагаю, Незванова в рекламе не нуждается, — сказала Калязина. — Она владеет самой крупной аптечной сетью в городе. Фирма «Живая природа», аптека в каждом районе. Видела, наверное?
— Лет пять назад у нее, кажется, были какие-то неприятности, — вспомнила Саша. — С кем-то она из московских авторитетов не поладила.
— Сейчас у нее все в полном порядке, — ответила Алена. — Доходы сравнимы с доходами нашего спонсора. Зачем ей искать жениха и отца для дочери столь экстравагантным способом?
— Может быть, она тщеславна. Хочет увидеть свое лицо на экране. Может быть, решила сделать приятное дочери.
— Не понимаю, что может быть приятного в такой игре для детей, — сурово проговорила Калязина. — По-моему, есть в этом что-то… неестественное.
— Не знаю, — задумалась Саша. — Я как-то видела одну похожую игру на каком-то европейском канале. Там, правда, участвовали бездетные пары с одной стороны и сироты — с другой. Никто ни за какие деньги не боролся, просто все вместе участвовали в смешных конкурсах, а в итоге дети указывали на людей, которых бы хотели видеть своими приемными родителями. Некоторые парочки оказывались в пролете, потому что совершенно не умели общаться с детьми. И все выглядело вполне естественно.
— Но это же совсем другое дело, — убежденно проговорила Алена. — Там игра преследовала гуманные цели и никакие крупные выигрыши не маячили. Людей было невозможно заподозрить в какой-то корысти. А тут — найди пану, да еще выиграй миллион баксов. Но если никто друг другу не нравится, а на кону большой куш, они вынуждены терпеть друг друга! По-моему, детская психика в этом случае подвергается серьезному испытанию.
— Что же ты своими сомнениями на совете директоров не поделилась? — упрекнула ее Саша. — Почему Феликсу не посоветовала отказаться?
— Сначала советовала, — вздохнула Калязина. — Но он и слушать ничего не хотел. От серьезных деловых предложений он никогда не отказывается. А тут было серьезное деловое предложение.
— Ну и напрасно. Хотя, возможно, кто-то и обретет счастье на нашем теплоходе…
Сергей Арье
Сергей Аркадьевич Арье — тот самый, который затеял и оплатил предстоящее шикарное телешоу, в отличие от Алены и Саши, наблюдал за первой съемкой передачи из окна своей каюты, которая была в три раза больше капитанской и напоминала номер-люкс в хорошей гостинице. Он спрашивал себя, почему не стоит сейчас на капитанском мостике вместе с капитаном или на какой-нибудь палубе среди немногочисленных пассажиров, а прячется в своем убежище, робко взирая на происходящее сквозь толстое стекло, и честно отвечал себе: он очень волнуется. И это волнение совсем не похоже на то состояние, когда, например, предстоит какая-нибудь крупная выгодная сделка. Сергей Аркадьевич волновался так, как будто сейчас ему предстояло впервые объясниться в любви. «Смешно? — говорил он себе. — Смешно. И глупо так волноваться из-за какого-то телевизионного развлечения, которое ты устроил не в силу необходимости, а просто так, потому что захотелось. Но у меня дрожат руки, и с лицом происходит что-то непонятное, я это чувствую, оттого и не выхожу к людям. Да, главный спонсор должен быть на самом видном месте, а я не могу. Физически. Если я когда-нибудь об этом кому-нибудь расскажу, подумают, что со мной не все в порядке. Но моему состоянию есть оправдание. Сбылась моя детская мечта. Как я хотел тогда снимать кино!.. Но воплощение этой мечты все откладывалось и откладывалось. И вот теперь…»
Господин Арье, а когда-то просто Сергей Арье, досье которого Алена Калязина не имела, был, в общем-то, темной лошадкой, и такое досье вряд ли у кого из людей Алениного калибра могло быть. Да, Алена и иже с ней казались ему сейчас мелкими людишками. А ведь когда-то он смотрел на них, как на небожителей…
До тринадцати лет в его жизни была большая коммунальная квартира в центре Ленинграда и бабушка. О родителях — ни слуху ни духу, и где они — мальчику не объясняли. Даже легенд не сочиняли про летчиков и героических врачей, как принято в таких случаях, хотя врачами-то они как раз и были… После тринадцати (после бабушкиной смерти) — детский дом, о котором он сам никогда не хотел вспоминать. Вспоминать об унижениях!.. Маленькому слабому человеку ничего не остается в таких случаях, как подчиняться более сильным. Они держали его в страхе. Он стал их наушником, он подглядывал за товарищами. За это его не били… С тех пор наблюдать, как человек борется с ужасными обстоятельствами, будь то другой человек или, например, стихия, стало его любимым занятием. А может, это была болезнь?.. В восемнадцать он хотел устроиться осветителем на «Ленфильм», чтобы потом когда-нибудь выбиться в режиссеры или операторы. Но когда узнал, сколько ему собираются платить… Подумал — и устроился на завод турбинных лопаток учеником токаря. Вскоре денег стало хватать на жизнь, но заработать собственное жилье удалось только через пять лет. Для этого пришлось осваивать сложную науку торговли, которая поначалу называлась спекуляцией и каралась законом, а после известных перемен получила почетное название бизнеса. А потом Арье исчез в неизвестном направлении… Когда три года назад он появился снова, то был уже человеком весьма состоятельным. А потом в его кабинет прорвался энергичный юный красавчик и попросил у него денег «на проект».
