Глава 10
Меня от его тона озноб пробил. Потому что чувствовалась сейчас в Коробцове какая-то звериная жестокость. Будто и не он это.
– Са-а-а-аш, – позвала осторожно, как только он ослабил хватку. – Саш, давай поговорим по-людски.
– По-людски с тобой будут другие разговаривать. А я ж лицом не вышел, чтобы Мила на меня даже глянула, - и злость такая, будто даже и не на меня одну, а весь мир.
Он толкнул меня об стену, собираясь прямо в коридоре зажать, но я-то знала, что, если осесть немного, под попой пуфик нащупается, а там железная лопатка для обуви. Поэтому, не теряя времени, рухнула вниз, хватая нужный предмет. И с размаху, прямо по коленной чашечке Коробцову.
Сашка взвыл, хватаясь руками за ногу. А я, бочком протиснувшись, на кухню рванула за скалкой. Вообще, редко готовлю, не думала, что когда-нибудь пригодиться, и покупала только потому, что у любой женщины должна быть. И ворвавшегося следом Коробцова уже встречала не с пустыми руками.
– Не дури, Кис-са, хуже будет, – Саша начал наступать, делая все, чтобы я пятиться начала и уперлась спиной в балконную дверь.
Ага, умный нашелся.
– Тут я теперь главная, Коробцов. А ты выметайся подобру-поздорову, если жертвой стать не хочешь!
Он оскалился некрасиво, совсем теряя знакомый облик. Передо мной стоял озлобленный негодяй, мало напоминающий балагура Сашку.
Я всхлипнула от отчаянья, а он, будто почувствовав во сне слабину, тут же кинулся в атаку. Поэтому, била не жалея. Прямо в плечевое сплетение, как научил сердобольный Витька еще в детском доме. Он потом за это неоднократно получал от своих, ведь я всем девчонкам рассказала. И мы организованной толпой как давай проверять, правда ли, что парни тоже сознание теряют.
Нам смешно, а они рыдали поголовно. Зато удар у меня был поставлен на отлично. Вот и Сашка Коробцов теперь мирно отдыхал у меня посреди кухни.
Я как положено – пульс проверила, под веки заглянула, а потом, убедившись в здоровье недруга, принялась связывать.
В себя он пришел до неприличия быстро, и пяти минут не прошло. Благо я бельевой веревкой работала споро и морские узлы вязала крепкие.
– Мил, ты чего это? – возмутился Саша, едва глаза открыл и понял, что двигаться не может.
– Жизнь свою обезопасить хочу. Вот уже 911 набрала, – я повернула телефон экраном к напряженному лицу бывшего коллеги. – Нападение на человека строго карается, знаешь ли. А уж если докажу действия сексуального характера…
– Совсем что ли сбрендила, Константинова, какого характера? Я ж поговорить просто хотел, – и главное, сам верит в сказанное. Потому что глаза честные-пречестные.
– Мне Саныч видео обещал с камер в офисе. А там ты меня к стене прижимаешь, нагло пихая язык в рот, – блефовала, потому что Максим Александрович ничего такого мне не обещал, и даже не говорил на эту тему ни слова. Про разговор в кабинете на повышенных – было дело, а вот про зажимание в коридоре – нет.
– Мил, прости меня. Я ведь не со зла. Просто как тебя вижу, прямо идея фикс в постель затащить. И остановиться не могу. А потом раскаянье приходит, да только кому оно нужно бывает…
– Саш, ты понимаешь, что это ненормально? – я даже к нему подалась корпусом, так как сидела на стуле по-ковбойски. – Это мания называется. И раз сам не справляешься, лечить нужно. А я от каждого шороха шарахаться не хочу, тебя поджидая.
– Ты меня в психушку сдать что ли собралась? – с подозрением в голосе просипел Коробцов, бледнея сразу. – Мил, не надо, пожалуйста. Меня и так из компании выставили, теперь никуда в нормальное место не устроиться. А если еще и справка из дурки… – он сглотнул тяжело, и глаза заволокло паникой.
– А ты чего хотел, Коробцов? Преследуя меня? Я, знаешь, как сегодня испугалась! И не выруби тебя сейчас, что было бы? В глаза мне посмотри и скажи!
Саша в глаза смотреть не стал, дырявя взглядом плитку на полу. Мы оба знали, что было бы. И произносить это вслух обоим не хотелось.
– Мил… – он замялся, не зная, стоит ли говорить. А потом вскинул взгляд и выдал страшное. – Это все началось после того, как на конкурентов работать стал. Меня их безопасник сначала проверял вдоль и поперек, положение семьи выяснял, образование мое. Похуже, чем когда в нашу контору устраивался. И не знаю, откуда узнал он о тебе, но смеяться стал, подкалывать при каждой встрече. Намеренно заводил, гад, внимание зацикливая. А потом, как ты мне 2 месяца назад отказала в очередной раз, предложил к проверенному человеку заглянуть. Ну я и согласился…
– И что? – кожу обдало холодом, так что я дышать перестала.
– Это гадалка оказалась. Она обряд провела какой-то на крови. Волосы твои просила и вещь личную.
От ног по телу начал взбираться страх, теребя кожу цепкими лапками. Он опутывал паутиной, слабыми шорохами. Я будто барахталась глубоко на дне, погребенная под толщей коротких звуков. Пи, ри, до, цу… Не разобрать и слова, сплошная какофония.
Я видела Сашу, открывающего и закрывающего рот. Он, должно быть, что-то мне говорил. Только вот я не слышала. Потому что снова перед глазами стоял страшный образ старухи из зеркала.
