– Мужик, а пиво-то ты свое отдал? Может, еще сгоняешь?
– Успеется, – отмахнулся тот. – И давайте уже познакомимся. Меня зовут Жорж, можно просто Жора, – он привстал и протянул руку своему визави.
– Аркадий, – не поднимаясь, пожал тот протянутую руку. – Можно просто Аркаша.
– Катюшу мы все знаем, а это Лялечка, – представил Жора свою даму.
Лялечка бросала победные взгляды на товарок, следящих за происходящим со своих топчанов. Она посасывала спинку воблы, прихлебывала пиво и казалась совершенно счастливой, очутившись в компании сразу с двумя заметными мужчинами. Над буфетным окошком склонился кэпмен. Рядом молодая женщина с распущенными волосами близоруко оглядывала кафе в поисках свободного столика.
– Вон она, вон она, – зашептала Лялечка. – Ведь ничего же особенного? Подумаешь, красавица…
Мужчины оглядели женщину с видом знатоков.
– Кто? Эта рыжая телка? А что с ней такое? – повернулась к собеседникам надменная маска фараона.
– Это наши местные развлекалочки, – улыбнулся Жора, подмигнув Кате. – Товарищ в белом кепарике долго дефилировал здесь в гордом одиночестве, смущая наших простодушных дам, надеющихся на взаимность. Искал что-то выдающееся из ряда обыкновенного и обрел, наконец, эту прекрасную златовласку!
– И ничего в ней нет прекрасного, – возмутилась Лялечка. – Катя наша куда интереснее, например… – Она испуганно умолкла, перехватив предупреждающий взгляд Жоры, незаметно для других высунувшего и прикусившего кончик языка.
– Катя классная. Она одна здесь такая. – Аркадий обвел собеседников ледяным фараонским взором. – И козел этот в кепке зря бы губы раскатал. Так?
– Так! Истинно так! Абсолютно верно! Катя ему не по зубам, – подобострастно рявкнул Жора. – Женщина высочайших достоинств и безукоризнейшего поведения! Самый ревнивый муж может спать спокойно. Это суровый факт, а не комплимент. Спросите любого здешнего искателя приключений! Кремень, а не женщина!
Кате показалось, что разыгрываемая перед псевдо мужем комедия не только бездарна и примитивна, но и неуважительна по отношению к ней. Она повернулась к бородатому оратору и процедила:
– Умерьте ваше красноречие, Жора. Я не нуждаюсь в ваших оценках.
– Простите, если обидел, – такой же тихой скороговоркой ответил тот. – Видит Бог, хотел как лучше. Язык мой – враг мой. Надеюсь, не ляпнул ничего непоправимого? Из самых благих побуждений, поверьте…
Оба взглянули на Аркадия, жадно допивающего пиво из Катиной кружки. По его увлеченности этим занятием стало понятно, что застольная пикировка не достигла фараонских ушей, и ничьи нравственные достоинства или несовершенства не помешают довести начатое до конца. Катя не могла не признать, что было в его экзотической физиономии нечто, позволяющее этот завуалированно насмешливый тон.
Гулкий хлопок пустой кружки по алой пластмассе раздался одновременно с грохотом отодвигаемого кресла. Аркаша навис над столом, схватив Катю за запястье.
– Спасибо за пиво, нам пора.
– Мы же хотели искупаться? – попыталась она задержаться, не желая вновь остаться наедине с этим странным типом.
– Еще купнемся, пошли! – Аркадий дернул Катю за руку. Она едва успела дотянуться до сумки, притулившейся у ножки кресла. Жора с усмешкой наблюдал за ними. В прищуренных глазах проскакивали издевательские искорки.
– Аркашу можно понять! Долгожданная встреча! Счастливо, ребята! Совет да любовь! – выкрикивал он вслед удаляющейся парочке, подмигивая Лялечке, недоумевающей, почему их приятная компания так быстро распалась.
Глава 6. Маньяк
Аркаша быстро шагал по солнечной стороне улицы, не выпуская Катиного запястья из клешневидной кисти. Она еле поспевала за ним, не понимая, куда он ее тащит и почему ведет себя так бесцеремонно.
– Куда мы, Аркадий? Мне пора в санаторий, я опоздаю на обед. Остановитесь, я не могу так быстро…
Не отвечая и не замедляя шага, он несся вдоль проезжей части навстречу курортникам, утомленно разбредающимся по базам отдыха в преддверии обеденного часа. Тянулись чуть торопливей в точки общественного питания «дикари», недовольно оглядываясь на задевающую всех пару. Аркадий летел, никого не замечая, и вдруг резко притормозил у дерева с низкой раскидистой кроной. Он толкнул Катю к самому стволу.
– Мне пить нельзя! – раздраженно заявил он. – А я развязал, пива выпил. Взгляни, пожелтели белки?
Катя, не ожидавшая ничего подобного, выполнила странную просьбу, уставившись в вытаращенные синие глаза. От резкого перехода с ослепительного солнца в густую тень ничего необычного она не заметила и отрицательно покачала головой.
– Нет, белки нормальные. Зачем же вы пили, раз нельзя?
– Зачем-зачем. Сорвался вот! А все из-за тебя!
– Из-за меня? – удивилась она. – Разве я уговаривала вас пить?
– Знакомый твой меня разозлил. Думал, я ему проставляться буду? Нашел дурака! Пусть сам и башляет, раз нарвался. А у тебя с ним что? Чики-чики или просто пляжный страдалец?
Катя опешила от грубости и пошлости выражений, но раздумала делать выговор, внимательнее вглядевшись в возбужденное лицо. Было в нем что-то странное и неуловимо пугающее. Она решила, что наилучшая тактика сейчас – спокойствие. Зажатая рука начала затекать.
– Аркадий, – миролюбиво сказала она, заглянув в глаза цвета неба, – вы не проводите меня до санатория? Давайте сделаем перерыв на обед, немного отдохнем, а после тихого часа встретимся на пляже и все-таки искупаемся.
– Ты мне стрелку, что ли, назначаешь на своем лягушатнике? – криво усмехнулся он. – Ищи идиотов в зеркале! Так я тебе и поверил. Ты отделаться от меня хочешь, а не на свиданку со мной тащиться. И на хрена мне ваши морские купания? Я здесь живу и могу полоскаться в этой луже круглогодично, была бы охота.
Они стояли под деревом и напряженно смотрели друг на друга. Со стороны могло показаться, что красивая молодая пара слегка повздорила и теперь выясняет отношения.
– Что же вы хотите, Аркадий? Я не совсем вас понимаю. – Катя подергала руку, но он только сильнее сжал ее. Лицо мумии с синим бессмысленным взглядом приблизилось вплотную.
– Что я хочу? Малышка не понимает, что хочет от нее взрослый дядя? Ладно, поясню. Все дяди мечтают угощать маленьких девочек конфетками. Но хорошие дяди перед своим угощением мучают глупышек дальними заплывами, выгуливают за ручку вдоль побережья, делясь богатым внутренним миром. Зато плохие дяди готовы накормить детку своей конфеткой без канители и проволочек, – Аркадий злобно ухмыльнулся. – Я давно тебя присмотрел, но сразу скумекал, что здесь мне не обломится. Где уж нам уж. Я мальчонка простой, местный, а ты вон какая! Мне только одно подойдет – фартовый случай. Вот и подфартило пацану. Считай, спета твоя песенка. Сегодня же и запоешь. А заартачишься, пеняй на себя! – С этими словами он поднес к ее глазам огромный кулак и провел им вдоль лица, задержавшись на губах. – Размозжу! Размажу! По чертежам не соберут! Еще и дружков позову. Так отделают, мама родная не узнает! Но пока делиться не рвусь. Пока, – Аркадий злобно рассмеялся, обнажив мелкие белые зубы. – Я сам хочу. Я один хочу. Детке понравится моя конфетка.
