– Очень страшно, – буркнула Екатерина.
– А действительно, о чем думал ваш муж, когда отпускал вас одну? – с интересом взглянул на Катю старший брат. – Я бы такую красавицу от себя никуда не отпустил.
– Или приехал без предупреждения и проследил, – захохотал Жорик. – А может, муж ей доверяет? Ты об этом не подумал, брат?
– Доверяй, но проверяй, – строго сказал лысый. – Она и сама может не заметить, как… и пожалуйста – почетное украшение на лбу. Нет, так не годится. Приехал бы и проследил! Да!
– Да не волнуйтесь вы так, – усмехнулась Катя. – Приедет он…
– А когда? – поспешно спросил усач. – Муж назвал точную дату приезда?
– Не назвал, но скоро. Я вас познакомлю, не переживайте.
– И правильно сделает, – одобрительно кивнул старший брат. – И молодец, что срока точного не назначил. Это удержит вас, Катенька, от опрометчивых поступков. Будете всегда в тонусе, в ожидании.
– В ожидании чего?
– Любимого мужа, Катя, – усмехнулся усатый. – Думаю, навешает он вашему кэпмену по самое не балуйся. Но до приезда супруга у меня, надеюсь, еще есть время? Мы-то с вами успеем укрепить наше случайное знакомство?
– Укрепляйте с кем хотите, только меня оставьте в покое.
– Кать, не обращай на них внимания, не обижайся. – Зинаида поднялась с топчана. – Братья совершенно безобидны. У них такая манера общаться. Со всеми, не только с тобой. Они болтуны-пустозвоны!
Дама в шляпе, до этого заинтересованно прислушивающаяся к разговору, начала незаметно складывать вещи в сумку. Ухажер, переметнувший свои симпатии к другой, явно разочаровал ее.
– Куда же вы, мадам? – встрепенулся Жорик, заметив ее сборы. – Зина не права. Никакие мы не пустозвоны, а очень даже солидные люди. Мы с братом живем в разных городах и раз в году встречаемся здесь, в Сочи. И каждый сезон мы лелеем трепетную, но пока тщетную надежду обрести в этом прекрасном городе своих дам сердца. Мы оба холосты, мадам! Не верите? Михаил, покажи паспорт! Свой я, к сожалению, забыл в смокинге. Но, клянусь честью, там тоже прочерк в графе «семейное положение». Мы прибыли сюда в предвкушении роковой встречи, а вы и лапки кверху! У вас был и есть шанс, мадам, завоевать наши беспечные, но исстрадавшиеся от одиночества сердца!
Глава 4. Катя
Санаторий, в который приехала Катя по профсоюзной путевке, располагался в южном парке, густо заросшем старыми деревьями и цветущим кустарником. Границы санаторской территории невнятно обозначала дырявая ограда из погнутых или выломанных чугунных прутьев, а то и целых заборных звеньев. Зато помпезный центральный вход сохранил девственную неприкосновенность. Высокие узорные ворота гостеприимно распахивались в шесть утра и торжественно закрывались в полночь.
В центре парка высился новый жилой корпус, вмещавший весь санаторский контингент. Через широкие стеклянные двери отдыхающие попадали в просторный мраморный холл, откуда на трех скоростных лифтах взлетали в свои временные гнезда. Первый этаж был нежилым. В левом крыле размещались административно технические службы, кабинет дежурного врача и гладильная. Направо по коридору располагались помещения, призванные обеспечить контингент приятным и полезным досугом. Работали мужская и женская парикмахерские, сувенирный киоск, бильярдная с безалкогольным буфетом и библиотека с читальней, по вечерам превращающейся в кинозал, а также телевизионная гостиная и диванная для тихих настольных игр. В мраморном холле бдительная охрана круглосуточно отслеживала посторонних. Гостей приводить разрешалось, но пригласившему полагалось лично представить их охранникам. При повторных визитах посетители могли пройти сами, но уверенно указать, куда и к кому направляются. Для устрашения возможных злоумышленников на столе охраны лежала толстая амбарная книга с поэтажными координатами проживающих.
Выйдя из стеклянных дверей на улицу, отдыхающие оказывались на большой асфальтированной площадке, куда днем выставлялись столы для настольного тенниса, а по вечерам проводились танцы. Отсюда же в разных направлениях разбегались многочисленные асфальтовые дорожки. Самая широкая вела к центральным воротам, и от них – к морю. Самая узкая указывала кратчайший путь до санаторской столовой, а все остальные в шаге от площадки превращались в тенистые парковые аллеи.
Дорожка в столовую бежала вдоль длинного жилого корпуса и потом тоже сворачивала в парк, в глубине которого желтело нелепое одноэтажное строение. Приземистое здание со всех сторон облепили пузатые веранды, а у входа столпились короткие пухлые колонны. Издалека пищеблок напоминал гигантскую толстуху, развалившуюся в зеленой тени после сытной трапезы. Сквозь густую парковую листву мелькали желтые стены таких же кряжистых лечебных корпусов.
До моря было недалеко, но путь к нему лежал через городское шоссе, живущее активной жизнью даже по ночам. При санатории имелся оборудованный лечебный пляж. Отдыхающие попадали на него по пропускам, выдаваемым вместе с курортной книжкой. Кроме санаторских, на пляже загорали «дикари», неизвестно как туда проникающие. Обычно они вели себя смирно, к ним быстро привыкали и относились, как к своим.
Кате нравились стройные ряды голубых зонтов, распахнувших широкие крылья над белыми пластмассовыми топчанами. В рубиновой тени прозрачного навеса располагалось кафе «Аленький цветочек», где в продаже всегда имелось мороженое и разливное пиво. Посетители заходили туда прямо в купальных костюмах и устраивались за алыми столиками в таких же веселых креслах. Для любителей активного отдыха в дальнем конце пляжа зеленели теннисные столы и белела волейбольная сетка. В терапевтических целях над элитной резервацией чуть слышно порхали легкие инструментальные мелодии.
Кроме Кати и Таси, в компанию входили еще две женщины из соседнего номера – помощник прокурора Зина и фельдшер Александра Даниловна. Дамы облюбовали постоянное место недалеко от кафе.
– Смотри, наши донжуаны опять новеньких охмуряют, – кивнула на братьев Тася.
Катя повернула голову. Жора оживленно беседовал с немолодой, интересной женщиной с тяжелой русой косой на груди. Михаил склонился над ее белотелой соседкой.
Всю прошедшую неделю Катя не переставала удивляться боевой активности неразлучных братьев, отдыхающих «дикарями» и относящихся к завсегдатаям лечебного пляжа. Времени даром они не теряли, почти ежедневно меняя свои симпатии. Прокурорша нередко подсаживалась к ним поиграть в преферанс. У Кати с братьями установились отношения насмешливого приятельства. Проходя мимо их женской компании, родственники ненадолго останавливались, отпуская шутливые комплименты. Жорик беззлобно подтрунивал над Екатериной по поводу задерживающегося с приездом супруга, намекая на неугомонного кэпмена. Тип с харизмой не оставлял ее в покое и ежедневно напоминал о еще одном бездарно прожитом дне. Он подходил к ней строевым шагом и укоризненно постукивал по часам.
