После Аршинского нерчинским воеводой был назначен тобольский сын боярский Павел Шульгин. Этот человек замечателен тем только, что своими несправедливостями, притеснениями и жестокостью превзошел всех своих предшественников и вызвал восстание против себя служилых людей. «Шульгин за взятки выпускал бурятских аманатов, которые потом изменяли, уходили в Монголию; но жен аманатских не выпускал: они были ему надобны; подучал одних бурят отгонять табуны у других и делился добычей с хищниками; скупал хлеб, курил из него вино, варил пиво, продавал, а другим и есть нечего было; по дороговизне хлеба питались травою и кореньями; бил служилых людей кнутом и батогами, велел брать в руку батогов по пяти; служилые люди вышли из терпенья, послали челобитчиков в Москву; но до Москвы далеко, когда-то придет указ? – и в ожидании указа служилые люди распорядились сами: отказали Шульгину от съезжей избы и выбрали к государеву делу одного сына боярского, да десятника казачья»70.
При администраторе такого сорта гражданское преуспевание края не могло идти вперед быстрыми шагами, но тем не менее заселение края продолжалось и благосостояние жителей Селенгинского района возросло настолько, что в 1674 году состоялись попытки завести торг с Китаем караванным путем, через Монголию, из Селенгинска. «Ездили в Пекин для торгу, из Селенгинска енисейский сын боярский Иван Поршенников, да торговые гости Евстафия Филатьева люди, Гаврило Романов с товарищами, всего 43 человека»71.
Другим фактом, указывающим на заселенность Селенгинского района, служит то обстоятельство, что в 1675 году поступили жалобы на селенгинских жителей от монгольских: Очарая-Саин-хана, от Кутухты и от Батура-контайши. Жалобы эти, надо думать, вызваны тем, что русские поселенцы, распространяясь к югу, вверх по р. Селенге, стали занимать кочевья монголов и начали собирать ясак с соседних бурят, уплачивавших таковой монголам72.
В 1676 году на смену Шульгину прибыл в Нерчинск боярский сын Лариои Толбузин, и в это самое время из ведения Нерчинского воеводства выделен Иркутский острог, в который поставлен воеводой боярский сын Алексей Толбузин73.
К этой поре сношения русских из Забайкалья с китайцами развились настолько, что встретилась надобность установить торговые сношения путем формального договора. В видах достижения этой цели отправлено из Москвы посольство в Пекин под начальством переводчика Посольского приказа грека Николая Гавриловича Спафария, который, проследовав российскими владениями до гор. Нерчинска, направился оттуда на г. Цицикар и далее в Пекин, куда и прибыл 15 мая 1676 года. К посольству его в Тобольске присоединено: 6 кречетных помытчиков, 30 конных казаков и 6 детей боярских74. Посольство это испытало на себе неудобства оскорбительного для китайцев характера действий посольства воеводы Аршинского. Неснятие шапок перед богдыханом посланниками Аршинского и предложение богдыхану принять русское подданство повело к тому, что, боясь нанесения бесчестья богдыхану от Спафария, мандарины требовали выдачи им грамоты для предварительного прочтения оной, на что Спафарий, разумеется, не соглашался. После долгих переговоров на эту тему была снята копия с царской грамоты на латинском языке, и сошлись на сделке такого рода: Спафарий должен положить грамоту на богдыханское место, а два ближних мандарина тотчас же возьмут оную и понесут прямо к богдыхану. Результат этого посольства был неудачен; Спафарий выехал из Пекина без грамоты, потому что не хотел допустить в оной выражений, обидных для чести русского царя, а на словах ему поручено было доложить царскому величеству три дела: 1-е, чтоб выдать Гантимура; 2-е, если впредь пришлет посланника, то чтоб наказал ему ни в чем не сопротивляться, что ни прикажут; 3-е, чтоб запретил своим людям, живущим на рубежах наших, обижать наших людей75. Если царское величество эти три статьи исполнит, то и богдыхан исполнит его желания, в противном случае чтобы никто из России и из порубежных мест в Китай с торгом и ни с какими делами не приходил.
Торговля товарами, которые привезло с собой посольство, шла очень плохо; китайцы сговорились, по какой цене продавать свои и покупать русские товары, и это побудило большую половину товаров вернуть с собой назад в Россию и понести вообще большие убытки.
В этом же году тобольскому воеводе Шереметеву доставлены известия о рудных месторождениях Нерчинского округа76. По словам тунгусов, руды золотые, серебряные и оловянные надлежало искать по рекам, впадающим в р. Аргунь. Согласно этих указаний, по распоряжению воеводы Толбузина произведены розыски, результатом которых было открытие 20 старых плавилен и добыча желтой и серой руды и выплавка из серой руды сланца в Нерчинске77. Эти руды были отправлены в Тобольск, а затем в Москву, и они-то, вероятно, послужили основанием Ядринцеву в соч. «Сибирь как колония» на с. 228 сделать такой вывод: чтоб уметь открывать или находить «богатства природы, нужны были знающие люди, а из Сибири доносили, что от тамошнего национа (народа. – Примеч. ред.) и из русских людей вспомогателей, способных к отысканию всяких роритетов (раритетов. – Примеч. ред.) не обретается». Но Иван Власов извещает царя в 1680 г.: а прислал он, Трошка, чистые руды пять фунтов и того синего каменя уломок, которым та руда обыскана, а какая та руда и краска, в какое дело годитца-ль, того мне, холопу твоему, не по чем, потому что в Селенгинском, Баргузинском и Иркутском рудознатных мастеров и красильщиков нет»78. К этому же году Щеглов относит наименование Енисейска областным городом для управления всеми водворениями по Ангаре и в Забайкалье, со включением Нерчинска, не выделяясь в то же время из ведения Тобольского приказа79. Если его сведение, приводимое Щегловым без указания ссылки, откуда оно почерпнуто, справедливо, то оно дает основание думать, что потребность в охране населения, разбросавшегося по Забайкалью, а также требование служилых людей для сбора ясака и для других служебных надобностей, не могли быть удовлетворены призывом охочих, вольных людей из среды местного населения, что, в свою очередь, служит веским доказательством того, что численность населения была невелика, что главная масса местных обывателей была крепка земле, то есть занималась хлебопашеством, а не охотой и звероловством, как было в других местностях Сибири, к востоку от Енисея.
В 1677 году из Нерчинска отправлены казаки и промышленники в верховья реки Зеи для постановки острога, названного Верхозейским. Вслед за сим в 1679 году поставлены на р. Зее еще два острога: Селимбаевский и Додонский80.
Это обстоятельство наводит на мысль о том, что в Нерчинском воеводстве, с постановкой его в зависимость от Енисейска, скопилось достаточно и служилых людей, и провианта, потому что иначе нельзя было бы высылать людей для заложения острогов на расстояние многих сотен верст от Нерчинска.
В 1677 году81 сослан в Даурские остроги один из литовских ссыльных Юрий Крыжановский, который прежде был в ссылке в Охотске, в звании сборщика податей, но своими злоупотреблениями вызвал восстание тунгусов и переведен в Забайкальские земли.
Вслед за Толбузиным в Нерчинское воеводство назначен енисейский сын боярский Григорий Лоншаков82 на общем основании, т. е. на два года.
В 1680 году 17 ноября83 состоялся боярский приказ о ссылке в Сибирь на вечное житье на пашню с женами и с детьми тех воров, которые «объявятся в первой или двутатьбах».
В 1680 году Лоншакова сменил стольник Федор Дометиевич Воейков84. При нем население русское в Забайкалье разрослось уже настолько, что явилась надобность для края в постройке монастыря, который и основан в 1681 году на берегу озера Байкала, в том месте, где был убит в 1651 году московский посол Ерофей Заболоцкий, и назван потому Посольским85. При нем же отправлена за Байкал в 1681 году духовная миссия, состоявшая из игумена Феодосия, иеромонаха Макария и нескольких монахов, для просвещения неверующих (История русск. церкв. Филар., IV. 55).
Глава VII
(1682–1692)
Воевода Иван Власов. Начало недоразумений с пограничными алтайскими властями. Разорение Албазина. Воевода Алексей Синявин. Враждебные действия бурят против Селенгинского и Верхнеудинского острогов. Принятие русского подданства некоторыми монгольскими тайшами и табунутскими саитами. Воевода Леонтий Кислянский. Посольство Головина. Установление почты. Воевода князь Иван Гагарин. Посольство Елизария Избрандта. Приблизительный расчет русского населения в Нерчинском воеводстве.
В 1682 году Воейкова сменил Иван Власов (по Тобольскому списку Власьев), при котором натянутые отношения с пограничными китайскими властями приняли характер враждебных действий, и китайцы начали сильно и настойчиво вытеснять русских поселенцев с рек Зеи и Амура. Вследствие увеличения забот нерчинскому воеводе, а может быть, и в видах ограничения произвола единоначального воеводы, при Власове состоялось назначение в звание воеводы письменного головы Кислянского86, который пробыл на этом посту до 1685 года. В 1684 году китайский богдыхан Канси повелел разорить все остроги и поселения, построенные русскими на р. Амуре, и приказал овладеть Албазиным. Приступив к исполнению этой задачи, китайский военачальник успел захватить в плен нескольких жителей Албазина и одного священника, которых и препроводил в Пекин, где их поселили особо и они образовали слободу под названием Русской роты. Для устройства церкви им было уступлено буддийское капище. В 1695 году тобольский митрополит Игнатий выслал в эту церковь (во имя Св. Софии) церковные принадлежности. (См. Истор. цер. Филарета, IV, 57.)
