С выделением Амурского района из ведения якутских воевод они надумали возместить оный распространением своего влияния на аргунских тунгусов. С этой целью в 1654 году из Якутска отправлен с 50 человеками боярский сын Федор Пущин59. Дойдя к зиме 1655 года до устья р. Аргуни, он построил зимовье, но оставаться там не мог потому, что все окрестные тунгусы разбежались. Надеясь поживиться чем в других местах, он потянулся вверх по р. Аргуни, но за три недели своего движения не встретил ни одного человека; тогда, ввиду безвыходности своего положения, он спустился к Амуру и направился вниз, разыскивая Степанова, в надежде получить от него помощь. Встретясь со Степановым, он участвовал в набеге на поселения по р. Шингалы, а в 1656 году отправился с Амура с 20 казаками, оставшимися в живых, в составе команды, сопровождавшей ясак в Москву. Здесь кстати будет упомянуть, что этот Федор Пущин по прибытии в Якутск заявляет, что весь Амур не стоит земли гиляков; он говорил, что с гиляков и порубежных им дучеров они собрали больше 120 сороков соболей и что ясак с них можно собирать ежегодно, отправляя туда посменно казаков чрез Охотск. По поводу этого совета Фишер выражается так: «В самом деле сей совет былосновательный и полезный, когда бы знатные господа могли принимать его от нижних» (с. 623).
Афанасий Пашков, первый нерчинский воевода, убедясь и в невозможности и в бесполезности хлопот о закреплении за Россией Амура, обезлюдевшего на всем своем течении вплоть до Сунгари, обратил внимание на устроение Нерчинского острога; но и в этом должен был преодолевать большие трудности. Введенное им в окрестностях Нерчинского острога хлебопашество могло дать желанные плоды только в будущем, а в настоящем пришлось испытывать много лишений; Пашкову с казаками приходилось есть не только лошадей и собак, но также волков, лисиц и других зверей, каких били на промыслах60. Средства, к которым прибегал Пашков для создания культуры в окрестностях Нерчинска, были немного круты, как можно усмотреть из заявления протопопа Аввакума, сосланного в Дауры при царе Алексее Михайловиче за участие в смуте, возникшей по поводу исправления церковных книг, совершенного патриархом Никоном. «Люди изгибали, и у меня ноги и живот сини были. Два лета бродили в водах, а зимами через волока волочились. Река (Ингода) мелкая, плоты тяжелые, пристава немилостивые, палки большие, батоги суковатые, кнуты острые, пытки жестокие, – огонь да встряска, – люди голодные, лишь станут мучить ино и умрет»61.
При Пашкове же обозначилось то направление, которого решилось правительство держаться при заселении Забайкалья, а именно: оно вознамерилось сделать его ссыльным местом для всех преступников, кроме государственных. Это направление продержалось до конца XVII столетия, когда оно, уступая потребности заполучать даровые руки для государственных работ, заменилось ссылкой в каторжные работы.
Ссылка в Забайкальские местности, в Дауры, начавшаяся при царе Алексее Михайловиче ссылкой протопопа Аввакума, практиковалась и при его преемниках, до единодержавия Петра, который стал рассылать преступников в те местности, в которых требовались рабочие руки для государственных работ. Окончательно же ссылочным местом Даурия стала только с 1722 года, когда состоялся указ Петра об этом от 10 апреля62.
Благодаря энергии Пашкова Нерчинское воеводство скоро устроилось настолько, что могло существовать, хотя и с большим трудом, собственными средствами, не требуя подвоза провианта от других воеводств. Так как высылка пашенных крестьян в Дауры началась гораздо позже, то надо заключить, что первыми хлебопашцами в Нерчинском воеводстве были служилые люди и русский гулящий народ.
В 1660 году притеснения сборщиков ясака вызвали восстание тунгусов, живших по р. Ингоде, что побудило Пашкова перебраться в Иргенский острог для удобства в принятии соответственных мер. В бытность его в этом остроге, в 1660 году, прибыло 17 казаков с Амура с просьбой принять их на службу, которые, впрочем, вскоре бежали, ограбив своих же товарищей, но на р. Тугире встретились с новым воеводой, направлявшимся в Нерчинск, и были возвращены обратно. Это обстоятельство наводит на мысль, что новый воевода Ларион Толбузин двигался с достаточным количеством служилых людей, если мог заставить бежавших вернуться, и значит, край сильно нуждался в людях, если беглецов приходилось водворять в тех местностях, из коих они бежали.
Толбузин застал Пашкова в Иргенском остроге, где и принял от него царскую казну. Пашков выехал в Енисейск в 1662 году63.
Пробыв в Забайкалье шесть лет, с 1661 по 1667 год, Толбузин заботился о заселении края прибылыми охочими людьми и распорядился постройкой Селенгинского острога в 1666 году. Факт возведения этого острога доказывает, что в эту пору хоринские буряты уже отложились от монголов и были обложены ясаком в пользу русского правительства, а также и то, что русская колонизация устремилась в долину р. Селенги или ближайшие к оной местности, и достигла таких размеров, что стала нуждаться в охране служилых людей. А как в этих местностях кочевали монголы, которые не состояли данниками русского правительства, то надлежит предположить, что колонизаторами этой части Забайкалья были не только звероловы и промышленники, скупщики мехов, но и хлебопашцы, что и подтверждается тем обстоятельством, что войска, прибывшие в Забайкалье с послом Головиным, квартировали в 1688 году в деревнях, в окрестностях Селенгинска, а этого не могло бы быть, если б русские, здесь проживавшие, были звероловы или промышленники, потому что они заводили бы только зимовья, а не деревни, в которых чрез двадцать лет, со времени их основания, явилась возможность расквартировать свыше 2000 человек.
При Толбузине же в 1665 году возобновлен гор. Албазин бежавшими в оный из Илимского острога преступниками под начальством Никифора Черниговского64.
Вслед за Толбузиным воеводой в Нерчинск назначен ротмистр Даниил Аршинский, бывший на воеводстве до 1673 года65. При нем продолжалось заселение края, охочими прибылыми людьми, а также ссыльными; построен в 1668 году острог Удинский (Верхнеудинский) и начались пререкания с китайскими пограничными властями по поводу невыдачи оным тунгузского князя Гантимура. Выше было упомянуто, что с прибытием в Нерчинский острог сотника Петра Бекетова Гантимур, убедясь в желании русских сделать его своим данником, откочевал с подвластными ему тунгусами в Маньчжурию, за р. Аргунь. Надо полагать, что китайские власти оказались тяжелее российских, и он, недовольный ими, в 1667 году перекочевал обратно на левый берег Аргуни и сделался добровольным данником русского правительства, обязуясь платить по 3 соболя с человека66. Правитель маньчжурский, живший по р. Шингале (Сунгари), прислал к нерчинскому воеводе Аршинско-му грамоту, прося о возврате Гантимура, в которой проводил мысль, что спорить из-за ясака нечего; между прочим, в грамоте он выражался так: «Но вы подумайте: кто платит Великому Государю ясак и сбежит, то разве вы не ищете его по десяти, по двадцати и по сту лет?» Очевидно, что в это время у китайцев уже установилось убеждение, что река Аргунь есть граница русских владений. Вместо послов к правителю Маньчжурии Аршинский отправил посольство под начальством боярского сына Милованова в Пекин, к богдыхану, с предложением союза и беспрепятственной торговли67. Казаки вернулись недовольные и привезли грамоту царю, которая послужила поводом к отправке в Пекин посольства из Москвы под начальством Николая Спафария.
При Аршинском Никифор Черниговский, завладевший Албазином, стал высылать в Нерчинск ясак, и таким образом состоялось фактическое признание амурскими обывателями главенства Нерчинского воеводства.
К этой же первоначальной поре собирания Забайкальских земель и устроения местной администрации в крае относится царский указ от 23 октября 1673 года, из коего видно, что в Забайкалье уже существовали свои городовые казаки. В гpaмоте на имя туринского воеводы Ивана Суздальцева относительно установления более строгого присмотра за людьми ссыльными в Сибирь изложено68: «В прошлых 180 и 181 годах, по нашему Государеву указу посланы из Москвы в Сибирь в ссылку изменники и клятвопреступники войска Запорожского со стороны Днепра… бывший Гетман Демка Игнатов… (идет перечисление лиц)… до Тобольска, с сибирскими служилыми людьми и с провожатыми, а в Тобольске велено их держать за крепкими караулы, скованных, а из Тобольска велено послать их, Демку Енисейского уезда в Селенгинский острог, Ваську в Красноярский» и т. д.; «да в 180 году июля в 19 день, по нашему, Великого Государя, указу, посланы в Сибирь в ссылку… (идет перечисление лиц)… Игнашка Пареной, с женою Парасковицею… опять перечисление… а из Тобольска велено их послать… Игнашку Пареного в Селенгинский, в пешую казачью службу». Очевидно, к этой поре в Забайкальских острогах были уже казаки и конные и пешие и как Селенгинский острог показан Енисейского уезда, то и служилые люди значит высылались в оный из Енисейска69.
