– Собираюсь, милорд. Пойду с дочерью и племянницей.
– Ах! Надеюсь, у меня будет удовольствие увидеть вас. Я здесь чужой и, конечно, никого не знаю. Пйиехал из любопытства, чтобы посмотйеть ваши национальные обычаи.
– О, сэр, вам не нужно быть чужим! Если хотите потанцевать и примете в качестве партнерш мою дочь и племянницу, я обещаю, что они обе с радостью примут ваше приглашение.
– Мадам, я покойён вашей щедуостью.
Диалог завершился. Пора было одеваться на бал. Лорд поклонился, леди низко присела, и с этим они расстались – в ожидании новой встречи при свете канделябров.
Глава IX
Перед балом
Терпсихора на модном курорте Нового света выглядит так же, как в Старом.
В бальном зале, куда допускаются не только лучшие люди , джентльмен-незнакомец найдет мало возможностей для танцевальных упражнений, особенно в заранее распределенных танцах. Когда тесный круг знакомых занимает все места и лучшие позиции на танцевальной площадке, когда зал заполняется и все стремятся танцевать, неудачник без знакомств обнаруживает, что на него никто не обращает внимания. Распорядители бала слишком заняты собой, чтобы помнить о почетных обязанностях, которые налагает на них розетка или лента в петле для пуговицы.
Когда дело доходит до общих танцев, у незнакомца появляется больше шансов. Здесь все определяется взаимным согласием двух индивидуумов, и незнакомец должен быть очень невзрачной личностью, если не найдет себе пару – девушку, вечно сидящую у стены в ожидании приглашения.
Такая атмосфера царила и в бальном зале Ньюпорта.
Молодой офицер, только что вернувшийся из Мексики, ощутил ее. Он по существу был б`ольшим чужаком в стране, за которую сражался, чем среди ее противников!
В обоих странах он был путник – полубродяга, полуавантюрист, и вели его в пути интерес и склонности.
Танцевать с незнакомыми людьми, вероятно, самое скучное занятие для путешественника; если только это не свободный танец, в котором легко знакомятся: моррис (Народный танец, в котором танцующие одеты в костюмы героев баллад о Робин Гуде. – Прим. перев.), маскарадный танец или фанданго.
Майнард знал или догадывался, что это справедливо и для Ньюпорта, как и повсюду. Тем не менее он решил пойти на бал.
Отчасти из любопытства, отчасти чтобы провести время; и немного потому, что возникала возможность снова встретить двух девушек, с которыми он так романтически познакомился.
С тех пор он видел их несколько раз – за обеденным столом и в других местах; но только на расстоянии и без возможности возобновить знакомство.
Он был слишком горд, чтобы навязываться им. К тому же они должны были сделать первый шаг, чтобы подтвердить знакомство.
Но они его не делали! Прошло два дня, а они ничего не сделали – ни на словах, ни письмом, ни поклоном или другим знаком вежливости.
– Что мне думать об этих людях? – спрашивал он себя. – Должно быть, самые настоящие… – Он собирался сказать «снобы», но остановился, вспомнив, что говорит о леди.
К тому же такое определение неприменимо к Джули Гирдвуд! (Он постарался узнать имя девушки) В такой же степени, как неприменимо оно к графине или королеве!
Тем не менее со всей своей галантностью он не мог сдержать легкого раздражения; оно становилось особенно острым, потому что везде, где он появлялся, оказывалась и Джули Гирдвуд. Ее прекрасное лицо и фигура повсюду преследовали его.
Чем объяснить ее равнодушие? Его можно даже назвать неблагодарностью.
Обещанием, которое он дал на верху утеса?
Вполне возможно. С тех пор он видел девушек только в сопровождении матери, дамы очень строгого вида. Может быть, тайну следует хранить от нее? И, может быть, именно поэтому девушки сохраняют расстояние?
Возможно. Ему было приятно так думать; тем более что раз или два он замечал на себе задумчивый взгляд темных глаз Джули; увидев, что он на нее смотрит, девушка тут же отворачивалась.
«Зрелище – петля, чтоб заарканить совесть короля» (Пер.М.Лозинского. – Прим. перев.), – провозгласил Гамлет.
Бал! Он позволит разгадать эту маленькую загадку, может быть, вместе с другими. Конечно, он встретит там всех трех: мать, дочь и племянницу! Странно, если бы у него не появилось возможности предстваиться; но нет, он должен полагаться на распорядителей бала.
И он отправился на бал; оделся со всем вкусом, какой позволяет мода – в те дни она была либеральна и допускала даже белый жилет.
Но только на краткое мгновение, подобное сверканию метеора: теперь все опять носят только черные.
Бальный зал открыли.
У входа в Оушн Хаус стали останавливаться экипажи, в коридорах этого самого избранного из всех каравансараев зашуршали шелка.
Из большого обеденного салона (освобожденного по такому случаю и ставшего достойным самой Терпсихоры) доносились не очень гармоничные звуки настройки скрипок и тромбонов.
Семейство Гирдвудов появилось с большим eclat (Великолепие, пышность, фр. – Прим. перев.). Мать одета как герцогиня, хотя и без своих бриллиантов. Они сверкали на лбу Джули и на ее белоснежной груди – потому что набор состоял из диадемы и ожерелья с подвесками.
Одета она была роскошно и выглядела великолепно. Кузина выглядела более скромно, и ее красота совершенно терялась рядом с великолепием Джули.
Миссис Гирдвуд допустила ошибку, явившись слишком рано. Конечно, в зале уже был народ. Но все это были «организаторы» развлечения; поддерживаемые своим полуофициальным положением, они собирались группками и разглядывали сквозь веера или через лорнеты заходивших в зал танцоров.
Гирдвудам пришлось пройти через ряд любопытных, чтобы добраться до противоположного края зала.
Они проделали это успешно, хотя и заметили высокомерные взгляды, сопровождаемые шепотом. Слова, если бы они были услышаны, могли их смутить.
Это был второй ньюпортский бал – обычные танцы не в счет, – на котором присутствовали миссис Гирдвуд с девушками.
Первый не принес им удовлетворения, особенно Джули.
Но сейчас перед ними лучшие перспективы. Миссис Гирдвуд вошла с уверенностью, которую обрела в недавнем разговоре с знатным инкогнито мистером Свинсоном.
Она видела этого джентльмена днем, поскольку, как мы уже говорили, он не закрывался в свом номере. И очень приободрилась, заметив, что он обладает красивым лицом и фигурой. Волосы у него тоже самого аристократического вида. Но как может быть иначе? Она одна знает причину – она и дочь, с которой она, конечно, поделилась своим открытием. Вряд ли стоит строго ее осуждать за слегка нарушенное обещание.
Милорд сообщил ей, что прибыл из Канады, хотя нанес мимолетный визит в Нью-Йорк.
Она надеялась, что в бальном зале никто его не узнает – по крайней мере пока все не увидят его с ее семьей и она не сможет представлять его.
У нее для этого были важные причины. Вдова галантерейщика, она тем не менее обладала настоящим инстинктом матери, ищущей пары для дочери. Такой инстинкт не зависит от климата. Его можно встретить в Нью-Йорке и Лондоне, в Вене и в Париже. Она верила в первое впечатление – со всеми «компромиссами», которые часто с этим связаны; и, предполагая применить свою теорию на практике, познакомила с ней дорогую Джули, пока обе одевались для бала.
Дочь обещала быть послушной. Да и кто поступил бы иначе перед перспективой приобрести бриллианты на двадцать тысяч долларов?
Глава X
Предыдущая договоренность
Существует ли более невыносимая атмосфера, чем в бальном зале перед началом танцев?
Это сама сущность неловкости и неудобства.
Какое облегчение, когда дирижер поднимает палочку, и в сверкающем зале наконец-то слышатся мелодичные звуки!
Миссис Гирдвуд и девушки испытали это облегчение. Они начинали думать, что становятся слишком заметны . Джули считала, что стала объектом циничных замечаний, совсем не связанных с ее бриллиантами.
