– С чего ты взяла, что тебя много? Тебя итак… слишком мало, – отвечал он. В этих его словах ей чудились и веселая, легкая ирония, и игра слов, и некое признание.
«Значит, я делаю всё правильно – всё-таки я нужна ему», – размышляла она, полагая сохранение пауз между встречами наиболее верным решением для обоих. Она и сама не понимала, зачем, к чему и почему они необходимы, и это решение, возможно, было ее маленькой ошибкой, или – нет, скорее, недочетом… Но ею двигало уж точно не безразличие! Это была сдержанная осторожность, бережное отношение (так относятся к несомненной ценности), подпитываемое уже прожитым и проживаемым ныне совместным временем и теми расплывчатыми фантазиями, возникающими в ее голове, старательно отфильтровывающей периодически сгущавшиеся тучи.
Любой неверный штрих в отношениях между людьми может являться отправной точкой в перемене маршрута; да и жизнь наша, не имея черновиков, сразу пишется набело. Можно ошибиться всего на полтакта, но эта ошибка превращается в живое время, становящееся материальным, которое необратимо меняет нашу жизнь. Впрочем, в недочетах ли дело…
Существует некая закономерность, когда заинтересованный в чем-то либо ком-то человек пытается найти верное решение при возникающих проблемах, дабы ошибки как можно быстрее и безболезненней исправить, если это в его силах; корень же проблемы он чаще всего ищет в себе, в своих поступках или словах. А ведь это, мягко говоря, не всегда соответствует истине. Порой бывают такие обстоятельства, истоком которых является именно другой человек, о чем он сам и не подозревает (или не придает тому значения), но именно ради него осуществляются все эти потуги.
* * *Главных слов между ними сказано не было.
Николай всегда изъяснялся иначе, намеками, минуя эти слова, но – так, чтобы Ника могла догадаться о нежных чувствах, которые он к ней питает. Ей же казалось, что факта наличия писем, в которых она поверяла ему свои мысли, ловко лавируя в повествовании между обычным жизнеописанием и размышлениями и умело обходя главное, о котором в этих письмах встречались лишь легкие, туманные намеки, порой (весьма редко) становящиеся чуть более прозрачными, а также и встреч, когда в ее глазах можно было прочитать без труда ее думы и чувства, довольно с лихвой, что не надо лишних слов, и никакие объяснения не нужны вовсе.
В каком-то произведении она прочитала, что любовь для женщины – это целая жизнь, а для мужчины – лишь эпизод, глава или страница жизни. Произведение было написано мужчиной, это была мужская точка зрения, она четко помнила это. Однажды в разговоре, между прочим, высказала эту мысль Николаю, и его ответ – «Вот видишь – ты понимаешь это!..» – только подтвердил данную точку зрения.
Эти слова прозвучали в одном из телефонных разговоров, происходивших еще до момента памятной первой встречи. Возможно, сей эпизод, сохранившийся в Никиной памяти, и явился одним из решающих факторов, определивших ее мнение относительно их роли в жизни друг друга. Она и хотела любви, и боялась ее, искусственно пытаясь сдерживать неотвратимое, мысленно переводя реалии отношений в некие образы, выливающиеся в стихи, с мечтами, мыслями и снами о желанном, возможном, неизбежном… Она притормаживала себя, взнуздывая свои эмоции и желания, и это чрезвычайно мешало ей в полной мере насладиться ими.
На данном этапе их сопричастности друг к другу Ника невольно считала мудрую мысль знаменитого философа Пифагора бездоказательной;[6] ей казалось: коли они соединились этой связью, коли она, случившись, состоялась, значит, уже существует, как данность, и будет существовать всегда, оставаясь неизменной, что бы ни происходило в дальнейшем, какие бы перипетии судьбы не ждали их – в ближайшем ли будущем либо впоследствии.
Только ведь ничего постоянного в нашем мире нет; видоизменяясь, перетекая из одного состояния в другое, из одного образа – в другой, из одной данности – в другую, эти изменения сродни смене времен года: пейзаж один и тот же, а разница огромна; визуально узнать вроде бы можно, но и отличий гораздо больше десяти (если проводить параллель с ребусами из тех журналов, что имеют рубрику с картинками под названием «Найди десять отличий»).
Шаг за шагом Ника двигалась навстречу Николаю, соблюдая пресловутую аккуратность и не врываясь вихрем в его жизнь. Ей хотелось продлить каждый проживаемый ими светлый момент; она боялась поторопиться и нарушить ту невидимую, тонкую грань, ту золотую середину, на которой балансировали их взаимоотношения. Для нее они были сродни свету маяка, что в ночи освещал ее путь, свету, что мерцает печалью разлуки. Молча, сама себе она сетовала на разлуку, но неприятную эту ситуацию изменить не пыталась: ее останавливало нечто, какие-то неясные предчувствия, смутные догадки. Она начинала размышлять об этом, мгновенно углубляясь в какие-то неведомые дебри; боясь там заблудиться, мысленно возвращалась назад, в привычный мир своих эмоций, в котором было спокойнее и, казалось, надежнее.
И всё же она не теряла надежды на то, что рано или поздно всё разрешится само собой.
7
Меж тем пришла весна.
Являясь, по сути, месяцем зимним, а по календарю – весенним, будучи большей частью мрачным и холодным, март давал несомненную возможность почувствовать уже стоявшую на пороге весну особенным воздухом, легким и пряным, просветлевшим небом, временами открывающимся глазу и радующим души людей, свежим ветром, наполняющим легкие ароматами грядущей весны.
В один из погожих дней Николай пригласил Нику на прогулку в городской парк. Было еще холодно; повсюду, куда бы ни падал взгляд, лежал снег, но расчищенные дорожки позволяли желающим беспрепятственно прогуливаться по ним, наслаждаясь хорошей погодой. Влажный весенний воздух был насыщен прозрачной свежестью. Ника не могла надышаться, глубоко вдыхая этот эликсир, иногда бросая взгляд в ветреное серо-голубое небо с плывущими дымчатыми облаками.
Говорили ни о чем. В памяти всплывали яркие моменты жизни, которыми хотелось поделиться друг с другом, какие-то истории, размышления, впечатления о прочитанных книгах, о жизни друзей, знакомых.
Неожиданно для себя Ника задала своему наперснику весьма странный вопрос:
– Послушай: зачем тебе я? Разве тебе недостаточно женского внимания вне меня?
– А с кем же мне поговорить? – мгновенно парировал он, слегка улыбнувшись и ничуть не удивившись, словно давно держал ответ наготове. Потом добавил, уже без улыбки: – Мне легко оставаться собой, когда ты рядом, а это редкость. Мне с тобой интересно. Мне хорошо с тобой…
Он остановился, взял Нику за плечи, привлек к себе. Помолчав немного и глядя в ее глаза, тихо произнес:
– Я постоянно думаю о тебе, Никуш. Ты нужна мне.
Волна нежности с головой захлестнула Нику: вот оно, счастье! Она нужна ему, он любит ее!
И она его любит.
И всё у них непременно будет хорошо.
* * *«Всё будет хорошо», – так всегда говорил Николай. Ника приняла его девиз, стараясь жить согласно этому утверждению. К слову сказать, весьма схоже рассуждала и ее мама, нередко произнося общеизвестную фразу: «Всё, что ни делается, – к лучшему». Хотя с этим утверждением вполне можно поспорить, ибо мир, при наличии великого множества полутонов, не делится на черное и белое; тем не менее, приятно сознавать и принимать всем сердцем ту оптимистическую реальность, что якобы ждет впереди, и стремиться к ней всеми силами души.
Те мгновения, в которых человек испытывает сильные эмоции и глубокие чувства, хочется продлить как можно дольше, дабы в полной мере насладиться настоящим. Именно в такие моменты мы и осознаем, что живем, что у нас есть не только прошлое и будущее, но и настоящее, его можно почувствовать и прожить всем сердцем прямо сейчас, и это настоящее – с нами, в нас, вокруг нас.
Подобное ощущение не раз посещало Нику при встречах с Николаем. Ей было так хорошо рядом с ним, что не выразить словами, казалось – пусть весь мир подождет! Ведь то, что происходит сейчас, важней всего. Сердце Ники плавилось от любви, душа трепетала.
Впереди была целая жизнь.
* * *Настоящей весной, сырой и свежей, пришел апрель, наполняя сердца теплом и светом нового пробуждения. Момент перехода ранней весны в весну цветущую столь же быстротечен и незаметен глазу, как и переход из ранней осени – в позднюю. Он неуловим, но изменения настолько сильны и ярки, пробуждение природы, как и ее засыпание, превращает мир вокруг нас в совершенно другую – иную – форму реальности, и люди, пусть ненадолго, начинают воспринимать мир по-иному.
Учебный год у сына Ники подходил к концу. Девять месяцев в году Ванюша вынужденно проводил в пределах Садового кольца с соответствующей экологией, что не могло не сказываться на его самочувствии. Ежегодно возникала необходимость вывозить его на летние каникулы за город, где он мог бы окрепнуть и с новыми, как говорится, силами приступить к учебе в грядущем году.
