к рассвету. Мишка впервые увидел на стрельбище машину скорой помощи. Зачем она здесь? Ещё даже стрелять не начали. Стреляли по очереди, по пять человек. Ложились в лужи, оставшиеся после дождя, и палили. Мишка ждал своей очереди, когда его стало мутить. Потемнело в глазах, он почти ничего не видел. Потом вытошнило, и начался жуткий понос. До кустов добежать не смог, и сел тут же в поле. Сквозь пелену в глазах, рядом увидел таких же, блюющих и срущих. Едва смог подняться, натянул штаны, а ремень затянуть не мог, не было сил.
Тут его позвали, и он так, в полуспущенных штанах упал в лужу для стрельбы. В руки сунули уже заряженный автомат. Команда, огонь! Но Мишка ничего не видел, тем более мишеней, которые находились за сто метров. Стали орать, стреляй, стреляй. Рядом лежащие стреляли, стрелял и Мишка. Он тупо, не прицеливаясь, нажимал на курок. Едва смог подняться на ноги. По протоколу все кто стрелял, должны идти смотреть результат. Прозвучала команда. Едва не теряя штаны, Мишка поплёлся к мишеням. Командир роты, бойко и с энтузиазмом, мелом отмечал попадания и куда-то записывал. По его словам, Мишка отстрелялся на четвёрку. К этому времени он уже начал приходить в себя и мог поклясться, что стрелял «в белый свет, как в копеечку», и попасть в мишень не мог, по определению. Но что-то выяснять, не было ни сил, ни желания. Наконец он смог затянуть ремень штанов. Все побежали обратно в лагерь, если конечно, это можно назвать бегом.
Одежда уже обсохла, разрешили лечь спать. Но спали недолго. Подъем, и на завтрак. Спина под лопаткой дико болела. Все ходили скрюченные, до обеда никого не гоняли. Кто-то объяснил, что без ночной беготни, утром бы вообще не встали. Вроде бы это были комбинированные прививки, не только «от женщин», но и ещё чуть ли не от восьми разных болезней сразу, чёрт их знает от каких.
Как отличнику боевой и политической, Мишке предложили пойти в школу сержантов, но узнав, что там снова нужно бегать и учить уставы, он отказался. Однако бравого солдатика, всё равно заметили, и перевели в комендантский взвод, чтобы носил знамя. Муштры хватало, но появились и увольнительные. А однажды даже дали недельный отпуск. Понятно, что он сразу рванул домой, и понятно, что побежал к Толику. Он писал ему, ещё с учебки, но Толик не ответил. Мишка обиделся. Но потом взяло сомнение и любопытство. Может, что-то случилось.
Толик увидев Мишку, страшно обрадовался и сказал, что никакого письма не получал. Посидели, поболтали. Завтра было воскресенье, договорились бежать, как раньше, в дальний кинотеатр за билетами. Бежали, и Мишка беспрерывно болтал, рассказывая всякие истории, про армию. Сначала Толик смеялся, а потом Мишка заметил, что Толик бежать совсем не может. Это было странно, Мишке всегда казалось, что Толик сильнее и выносливее его…
Назад шли пешком. Болтали, и всё было хорошо. Но, подойдя к дому, стало видно, что Толик устал и даже этого не скрывал.
– Знаешь, эта учёба меня заездила, – перевёл дух Толик, – сижу в библиотеке и чувствую, что чем больше читаю, тем больше тупею. Ноги уже не ходят. Но, ничего, вот институт закончу, и буду восстанавливаться. Будем с тобой вместе, в зал ходить.
Мишка по-прежнему обожал Толика. Как же он выдерживает такие нагрузки? Сопромат какой-то…
– А ты, музыкой занимаешься? – Мишка вспомнил кларнет Толика.
– Да нет, я его продал. Деньги были нужны…
Ой, как трудно, наверное, – подумал Мишка. Родители зарабатывают мало, едва самим хватает. А у Толика, только стипендия. И помочь, никак нельзя…. Договорились встретиться вечером. Однако вечером Толика дома не оказалось. Мать сказала, что пришёл Пётр, и они куда-то ушли, передавать ничего не просил. Мишка расстроился, а потом обиделся. Как же так, ведь он приехал всего на неделю, а лучший друг куда-то свалил, даже не предупредив. Ну и плевать, он больше не будет бегать за Толиком. И что он находит, в этом тупом Пете?…
Служба в армии подходила к концу, когда Мишка неожиданно получил по почте приглашение на свадьбу. Толик женится. Не забыл друг! Да чего хороший человек, светлая душа! Мишка всем ему обязан, и никогда у него не будет лучше друга, чем Толик. Он обязательно вырвется к нему, чего бы это ни стоило. Однако вырваться не получалось, отпуск был «не положен», а в самоволку, было слишком далеко. Но подвернулся счастливый случай. Зная Мишкину проблему, начальник штаба сжалился и предложил выход.
– В часть, что стоит всего в 300 км от твоего города, едет курьер, с пакетом. Я могу послать тебя вместо него. Сумеешь добраться оттуда, до своего города?
Кто бы сомневался. Мишка летел как на крыльях. Однако расписание поездов, автобусов и самолётов оказалось таким, что Мишка на свадьбу никак не успевал. Он бегал по незнакомой части и выл. И ему снова повезло, в его город летел военный АН-2. Что это такое, Мишка не знал, и не спрашивал. Впрыгнул в него, как только разрешили.
Он никогда не думал, что самолёт может так болтать. Пытка казалась бесконечной. На земле Мишку вырвало, но он мужественно, на такси, добрался до дома, чтобы переодеться. Напугав своим внезапным появлением родителей, помчался на свадьбу, но всё равно опоздал. Свадьбу праздновали в какой-то маленькой, рабочей столовой на окраине, которую удалось найти не сразу. Все уже сидели за столом и произносили тосты.
Мишка потом, сколько не силился, так и не смог вспомнить лицо невесты, или её родителей. Люди хорошие, – сказала мать Толика. Это единственное, что запомнил Мишка. Но запомнились не столько слова, сколько глаза матери и голос, каким она это произнесла. Была во всём какая-то тревога.
После жуткой болтанки на самолёте, Мишка опьянел от первой же рюмки. Помнил, как обнимал и хлопал по плечу Толика, как смеялся чему-то вместе с гостями, и как тошнило в туалете. Поговорить с Толиком, так и не удалось. Толик, также как и раньше, весело смеялся, но в глазах была тоска, в нём что-то изменилось.
– Эй, вставай, давай просыпайся! Я в парк еду! – орал в лицо Мишке какой-то мужик, – ты уже второй круг катаешься! В милицию сдам!
Мишка вышел из автобуса и долго, пешком шёл домой, чтобы переодеться и возвращаться в часть. Протрезвев на ветру, обрадовался, что не попал в милицию, и что в части не узнают, как ужасно он напился.
Утром, заранее, пришёл на остановку. Нужного автобуса до вокзала долго не было. Глазея по сторонам, Мишка вдруг почувствовал на себе взгляд. В хорошо одетом, но почти совершенно лысом парне, он с
