— Я собирался сказать тебе «доброе утро», — парировал Джейро, — потому что это последнее хорошее слово, которое ты, скорее всего, услышишь сегодня. А теперь не соблаговолите ли выпить чашку кофе, сэр?
—Я стараюсь пить поменьше кофе, — ответил Мерфи, — но что-то мне подсказывает, что сейчас лучше его выпить.
Джером — или Джейро, как называли его Мерфи и многие другие — стянул рукавицы, расстегнул куртку, налил кофе из термоса в две кружки и протянул одну из них своему начальнику.
— Что у нас плохого? — поинтересовался Мерфи.
— Ну, для начала заказ ВМФ...
— Только не о нем! Я еще не успел сделать ни глотка!
— Хорошо. Начну с ребят, работающих на автоклаве.
— Ас ними что?
— Они суетятся и не знают, что делать. Компьютер говорит им какую- то бессмыслицу.
— Ясно, опять эта глупая программа переворачивает все с ног на голову, —досадливо поморщился Мерфи. — Поищи в словаре значение слова тупик — и ты увидишь там фотографию терминала WING3.2. Хорошо, я разберусь с этим.
— Затем у нас четыре — четыре — работы по графику, для которых требуется термическая обработка в течение двадцати четырех часов. При этом всю продукцию нужно отгрузить не позднее пятницы.
— Черт подери! Это плохо. Это по-настоящему плохо. Джейро, нам нужно это сделать любой ценой. Что за дурак запланировал все эти отгрузки на одну неделю?
Джейро делано улыбнулся.
— Не смотри на меня так, Мерф! Я не составляю график отгрузок — я лишь читаю его.
— Мы должны перенести отгрузку одной партии на понедельник, а остальные раскидать на другие дни. Подожди-ка, а насколько это крупные заказы? Может быть, мы сможем завершить работу к понедельнику — но в любом случае это будет понедельник, а не пятница.
— Я распечатаю тебе спецификации, — сказал Джейро.
— Отлично. Мы справились со всем, кроме партии для ВМФ, так? Теперь я могу спокойно выпить свой кофе?
— Хм, боюсь, что нет. Еще нам нужно найти где-то партию WEX-457. Я проверил запасы в холодильнике — их значительно меньше, чем нужно.
— Почему? Ты что, не заказал новую партию?
— Разумеется, Мерф, я заказал партию, когда мы достигли минимума, поставка еще в пути. Скоро нам придется скрести по сусекам. А на прошлой неделе мне позвонили Мама с Папой и сказали, что уезжают в отпуск. Они попросили нас вести себя хорошо и не плакать, когда в доме начнется пожар.
Говоря о Маме и Папе, он имел в виду материнскую компанию Winner, Inc. Как только компания Hi-T перешла под контроль Winner, Inc, единственным поставщиком нужного заводу материала WEX стала компания Winner Chemicals, и Hi-T было строго запрещено покупать у сторонних поставщиков смолы, которые могли быть произведены Winner Chemicals. По сути, Hi-T часто приходилось покупать сырье у WinChem даже тогда, когда в нем не было необходимости, — иногда им просто привозили его в конце месяца.
— А что с WEX-100? Я уверен, что его запасов нам хватит до конца дней, — спросил Мерфи.
— В принципе, да. Единственный минус — их нельзя хранить более полутора лет, даже в холодильнике.
Мерфи презрительно усмехнулся.
— Иными словами, у нас есть куча того, что нам не нужно, и при этом нет того, без чего мы не можем работать. Как это мило. Что-нибудь еще?
— О, я мог бы продолжать еще долго, — сказал Джейро, — но главная проблема...
— Это заказ для ВМФ. Скажи мне, что это так.
— ...микротрещины.
Мерфи пошатнулся, как будто получил хук слева.
— Во всей партии? — сдавленно спросил он.
— Нет, — ответил Джейро. — Меньше чем в четырех процентах. Но теперь нам нужно проверить каждую деталь. Мы не можем начать отгрузку, если только... ну, ты понимаешь.
— Нет, совершенно не понимаю. Хватит, Джейро! Ты лучше меня знаешь, что этого делать нельзя, в особенности когда мы поставляем что-то военным.
— Смотри, поставка уже опаздывает на месяц. Ходят слухи, что в верхах были неприятные телефонные звонки. Адмиралы звонили нашим большим шишкам. А когда большие шишки получают такие плохие новости...
— Да, Джейро, я в курсе всего этого. Но я не буду отгружать некачественную продукцию. Черт, если бы я только мог раньше срока уйти на пенсию с хорошей компенсацией. Это бы решило, по крайней мере, мои собственные проблемы. И знаешь, мне, в принципе, не нужен «золотой парашют»[14], хватит и «бронзового».
— Но если ты не решишь проблему, тебе вручат парашют из свинца, — ответил Джейро.
—Сейчас самое важное, чтобы один из этих гениев из Роквилля снизошел до нас, грешных, и помог нам решить эту проблему. Но я совершенно не представляю, как это сделать.
Мерфи имел в виду подразделение Hi-T под названием Formulation & Design, расположенное в Роквилле, штат Мэриленд, неподалеку от Вашингтона. Гениями он иронично называл работавших там химиков и других ученых, многие из которых пусть и не были гениальны, но являлись очень толковыми и хорошо образованными специалистами. Это подразделение часто называли F&D. Оно представляло собой отдельный центр прибыли для Hi-T, по сути — независимую компанию, занимавшуюся интеллектуальной деятельностью и решавшую сложные задачи в области исследований материалов и инжиниринга.
— Просто эта проблема с трещинами меня уже достала, — сказал Мерфи. — В чем именно она заключается, в конце концов? В спецификациях, которые они нам присылают? Или в том, что мы здесь делаем что-то не так? Ума не приложу. Но для того чтобы сделать достаточное количество нормальных деталей, нам приходится переделывать свою работу по четыре-пять раз.
— Ты же знаешь, что наши гении не хотят пачкать руки.
Мерфи мрачно кивнул. Внезапно он поставил на стол свою кружку с недопитым кофе, отвернулся от Джейро и быстро пошел прочь.
— Эй, Мерф! — окликнул его Джейро. — Как насчет обеда?
— В половине двенадцатого. В обычном месте, — бросил на ходу Мер- фи. — Ия очень рассчитываю, что ты принесешь что-нибудь вкусное!
Джейро хитро усмехнулся, и зубы его ярко блеснули в полутемном помещении.
•к -к it
Завод в Оуктоне был построен в форме буквы U. Сырье для производственного процесса поступало со стороны одной из ножек U: смолы при этом перемещались в холодильник, а сухие материалы — в ящики и на полки множества складов, где они и ждали своей дальнейшей участи. После выпуска производственного задания сухие материалы перевозили на производство с помощью погрузчиков или тележек, а жидкие направляли по трубопроводам и системам насосов в цеха, где начиналось их превращение в готовую продукцию. Если все шло хорошо и сырье не заканчивало свои дни в мусоросборнике в виде отходов, то триумфальное путешествие оно завершало в отделе отгрузки, расположенном в дальнем конце противоположной ножки буквы U.
В самой середине этой буквы располагался формовочно-инструментальный цех (часто называвшийся просто Ф/О — Формы/Оснастка), который представлял собой фабрику внутри фабрики. Здесь машины, управлявшиеся компьютерами, создавали формы и оснастку всевозможных размеров и конфигураций. Далее происходил ряд последовательных операций и процессов в подразделениях линии М57, ламинирования, автоклава, облицовки, сборки и комплектации. Любому обычному человеку при виде готовой продукции, покидавшей стены Оуктона, было бы крайне сложно понять, что именно предстало его взору и какой цели служит любой из этих загадочных предметов. Продукция Оуктона всегда становилась одним из элементов другого продукта: самолета, автомобиля, морской буровой установки, трубопровода, корабля или любого из десятков типов промышленного оборудования — от насосов до электрических генераторов. Диапазон был огромным, а сферы применения — узкоспециальными, хотя примерно половина готовой продукции Оуктона состояла из различных видов запчастей или готовых изделий.
Одним из самых важных процессов была полимеризация, в ходе которой смолы затвердевали и становились химически стабильными. Для обеспечения постоянного технологического контроля заводу был необходим автоклав. Зона автоклава находилась на донышке буквы U и состояла из единственного элемента оборудования — самого автоклава. И это был отнюдь не настольный аппарат, который можно найти в школьной химической лаборатории. Автоклав Hi-T спроектировали специально для завода в Оуктоне. Он представлял собой огромный цилиндр, выкрашенный в оранжевый цвет. С одной стороны в нем располагалась огромная круглая дверь, напоминавшая вход в банковское хранилище. С другой виднелась маленькая дверь, напоминавшая дверцу субмарины. На этой двери имелось круглое колесо — штурвал, поворот которого регулировал движение множества задвижек. В центре автоклава находился длинный цилиндр — около шестнадцати метров в высоту и семь метров в диаметре. Внутреннее пространство автоклава можно было разделить на отсеки для размещения небольших партий. Переборки между отсеками легко снимались, если возникала потребность разместить более крупные партии композитных материалов. Автоклав мог работать в разных режимах давления и температуры, а хитрая система трубопроводов создавала внутри него ту или иную атмосферу — например, необычную смесь газов или чистый азот. К автоклаву были приписаны два техника, работавшие по шесть часов и получавшие за это неплохие деньги. Помимо них здесь же работали два супервизора и шесть-восемь рабочих в зависимости от сложности задачи. Они занимались монтажом, погрузкой, разгрузкой и другими сервисными операциями, требовавшимися этому монстру, которого все без исключения называли «Годзиллой».
