– Будь по-вашему, леди Инари, – мягко касаясь тыльной стороной ладони моей щеки, прошептал он.
– Правда? – Я просияла, протянула руку, поймав его пальцы, и быстро коснулась их губами, выражая свою признательность.
Этот невинный жест словно последние силы забрал. Хотела выпустить руку покровителя, но он удержал. Вздрогнула, да вырваться не пыталась. Каким-то странным, чарующим движением мужчина сжал мою ладонь и аккуратно погладил каждый пальчик. Воображение словно прорисовывало каждый последующий жест благодетеля: как он ласкает огрубевшую кожу, как невесомо проводит вдоль запястья к верхней фаланге среднего пальца, вызывая щекотку и заставляя поежиться.
– Пообещайте, что завтра примете мой подарок. – Покровитель вдруг резко отнял свою руку от моей.
– Конечно, – думая о воспитанницах, прошептала я, все еще находясь под властью мурашек от прикосновений мужчины.
– Благодарю, леди. Думаю, вам стоит отдохнуть. Был бесконечно рад нашей встрече.
Это меня тактично выгоняют? Впрочем, противиться нет желания. Мне необходимо побыть наедине с собой. Слишком много информации, которую следует обдумать. К тому же лорду нужно подготовиться к отбытию. Снять маску, под которой скрывает лицо, и переодеться.
– Мой лорд, благодарю за участие в судьбе наших девушек, – произнесла матушка Гелла. – И конечно, я прослежу за тем, чтобы ваша подопечная отдохнула.
Я медленно поднялась с кресла, желая поскорее покинуть общество покровителя. Кривить душой не стану – мне не за что быть ему благодарной. Не стань он моим благодетелем, как и другие двое, и ситуации, в которой оказались сестры и воспитанницы Ордена Магнолии, не возникло бы. Именно их подношения и визиты разожгли адский огонь в сердце сестры Риа. Именно эта троица стала катализатором к тем изощренным издевательствам, через которые мне довелось пройти. До их появления никто ни разу не посягал на мою жизнь и красоту, точнее, уродство. Чаще меня не замечали, чем устраивали показательную порку.
– Мой лорд, – присела в книксене, – благодарю за визит и бесценный подарок.
Мой локоть бережно обхватила женская рука. Безропотно направилась вслед сестре Ордена. Как же я устала от тьмы. Мне безумно хотелось жадно рассматривать все, что попадется на пути. Вместо этого просто брела, ведомая чужой рукой и волей.
– Матушка, – тихо позвала я, – что говорят лекари?
Сегодня утром впервые мне не делали никаких процедур, и это удивляло. Неужели больше ничего нельзя сделать с моей слепотой?
Женщина молчала. И от ее безмолвия паника вновь поднимала свою безобразную голову.
– Скажите же, молю, – отчаянно прошептала я в пустоту.
– Милая, потерпи до своей комнаты, – нежно попросила женщина.
Мне не оставалось ничего, кроме как послушно дожидаться прихода в мои покои. Мне требовалась правда, какой бы горькой она ни оказалась. Неожиданно меня охватил страх. Нет, не из-за истины, которую поведает моя давняя наставница. Испугалась того, что надвигалось на меня. Отчетливо представлялось, будто навстречу мне идет чудовище. Резко остановилась, замерев на месте.
– Мой лорд, – раздался голос матушки, и она потянула мой локоть вниз.
Женщина хотела, чтобы я присела и поклонилась, но мной овладел безотчетный ужас. Словно водопад он хлестал мои плечи и выворачивал душу наизнанку. Кто бы ни был тот человек, но мне даже его видеть не нужно, чтобы понять – он убийца. Почему так решила, не знаю, однако уверенность возрастала с каждой секундой.
– Пойдемте, – прошептала вместо того, чтобы оказать дань уважения неизвестному лорду, – пожалуйста.
– Это она? – Голос, от которого заледенело все внутри.
Нет, мужчина говорил негромко и спокойно, будто уже знал ответ. Мне неистово захотелось сбежать. Нестись без оглядки туда, где ни его голос, ни он сам не сможет меня достать.
– Да, мой лорд, простите ее, она устала за сегодня, – залепетала сестра Геллара.
Залепетала! И кто?! Та, кто всегда была моей опорой и никого не боялась! Быть не может. Нет, мне показалось. Мне просто показалось.
– Она подходит, – удовлетворенно возвестил лорд. – Без экзамена.
Я отчетливо расслышала хлопок, а затем мой мир взорвался миллионами красок.
Нет, зрение не вернулось, но вместо привычной темноты перед мысленным взором резвилась радуга, нещадно жаля и без того уставшее сознание. Цветные пятна плыли, а вместе с ними уплывала и я. Не хватало воздуха, кружилась голова, хотелось одного: исчезнуть, раствориться. Откуда во мне такое желание? Будто навеянное, навязанное чьим-то желанием… Это не мои мысли. Это точно не я.
Собрав всю волю в кулак, ущипнула себя. Мгновение, и калейдоскоп пропал, возвращая в вечную ночь.
– Да, хороша, – проговорил все тот же незнакомец, – чудо, как хороша. Будет интересно.
– Матушка Гелла, пойдемте, – прохрипела я, горло пересохло, а тело пылало, словно меня засунули в печь.
Нужно вернуться в комнату, стены защитят. Пусть не родные, пусть временный оплот, но там я в безопасности. Эта мысль гнала меня, заставляя тянуть руку наставницы. И совершенно не думать о последствиях своего поведения.
– Леди Инари, придите же в себя!
Что?.. Она назвала меня леди Инари? Как чужую! Сердце, бешено отмеряющее удары, замерло и ухнуло вниз.
– Сестра Гелла! – И это мой рот говорит? – Простите мою бестактность, но, боюсь, поспешить – это необходимость, а не мой каприз.
Меня действительно мутило. И мне абсолютно не хотелось оконфузиться прямо в коридоре.
Не знаю, мой ли ледяной тон подействовал или лицо выдало мое состояние, но, не говоря ни слова, меня буквально потащили вперед. Голова продолжала кружиться, казалось, еще чуть-чуть – и меня вывернет на ходу. А прежде я попросту свалюсь на пол.
Этого не произошло. Скрипнула дверь, оповещая, что мы достигли цели.
– В ванную комнату, пожалуйста, – прошептала я, из последних сил удерживая рвотные позывы.
После того как мой желудок избавился от обеда, матушка Гелла умыла меня и уложила в кровать. Сама же присела рядом и нежно провела рукой по распущенным волосам. Ее ласка успокаивала расшалившиеся нервы.
– Милая, – позвала она, – расскажи, что произошло перед тем, как ты перестала видеть?
Намного больше мне хотелось знать, что говорят лекари, а не вспоминать произошедшее в классе. Прикрыла веки, восстанавливая в памяти события нескольких недель назад. Вздрогнула и резко распахнула глаза.
– Викки, огонь поджигала она, но… – я замялась, не зная, как сказать так, чтобы меня не приняли за сумасшедшую, – но видеть я перестала раньше, чем почувствовала жар на лице.
– Раньше? – переспросила матушка и вновь погладила по голове.
– Да… я смотрела в глаза Викки, они у нее такие черные… Помню, как удивилась, что даже зрачки отличить не могу… И все… темнота.
Понимаю, как глупо звучат мои слова, но все было именно так. Черноокая Викки, которая упрямо поджимает губы, и блеск ярости, на секунду мелькнувший во тьме ее глаз. А затем мой мир резко лишился красок. И такая ненависть овладела мной, что отсутствие зрения не сыграло особой роли. Собственно, в тот момент Тиара лишилась передних зубов, а у меня в пальцах остался клок ее волос.
– Все будет хорошо, теперь все будет хорошо, – издалека раздался голос матушки Геллы.
Видения завладели моим воображением, и я не обратила внимания на то, что женщина отошла от кровати.
– Милая, приподнимись, – ласково попросила она. – Мне нужно дать тебе лекарство.
Я даже не вздумала сопротивляться, наоборот, встрепенулась и выполнила просьбу. Удобно расположившись на подушках, положила руки поверх одеяла.
– Выпей, моя хорошая, – придерживая мой затылок и поднеся к губам чашку, сказала наставница.
Вкус у снадобья был отвратительный: непонятные пряные травы в совокупности с ромашкой и зверобоем. Очень хотелось запить эту отраву. О чем я и сообщила, уж слишком вяжущим оказалось лекарство. Названая матушка дала мне вдоволь напиться прохладной водой.
Откинувшись на подушки, я поняла, что нестерпимо клонит в сон, хотя несколько мгновений назад спать совершенно не хотелось. Неужели в это снадобье добавили снотворное? Но для чего? Время послеобеденное, а не вечернее. Может, для того, чтобы мой организм лучше воспринял лекарство?
– Спи, милая. – Нежная рука погладила мои волосы.
Последнее, что уловило ускользающее сознание, – как сестра Гелла поправляла одеяло.
Мне снился странный сон. Будто я по-прежнему лежу в моей спальне, но не одна: матушка Гелла с какой-то женщиной ведут приглушенный разговор.
– Ты уверена, Геллара? – недовольно спросила незнакомка. – Впрочем, это легко проверить.
– Знаю, такого давно не было, – зашептала наставница, – но у нас две преждевременные инициации.
– И вторая имеет темный дар… – задумчиво протянула собеседница. – Когда у нее…
Остальную часть фразы я не смогла разобрать, зато ответ услышала:
