— Онлайнер! — запричитал Подмухин, с трудом подобрав челюсть. — Речевой программист экстракласса!
— Детектор не врал, — веско произнес народный умелец.
Подмухин вышел из ступора и осторожно, на цыпочках, словно к дорогостоящему оборудованию, приблизился к Лелику.
— Ты кто? — спросил он почему-то шепотом.
— Студент, — неохотно ответил Лелик. — Филолог. — И после долгой затяжки прибавил: — Бывший…
— То есть как?! — изумился Тимофеев.
— Очень даже просто. Отчисляют меня за неуспеваемость…
— Допрыгался, — в сердцах проговорил Тимофеев. — Лоботряс…
— Это и есть твое несчастье?! — вскричал Подмухин. — Ерунда какая! Пошли к ректору, я все улажу!
— Бесполезно, — философски заключил Лелик. — Наш деканат ему всю плешь проел своими сводками.
— Чихал я!.. — заорал Подмухин. — Такого программиста, онлайнера, да из рук выпустить.
И он уволок Лелика прочь из зала. Электроник опрометью выскочил из укрытия и с остервенением затоптал забытую на полу сигарету. Потом он перевел тяжелый взгляд на постороннего Тимофеева, но не решился напасть на него без разрешения начальства и убрел в подсобные помещения.
Тимофеев остался наедине с погруженным в раздумье Цыпой. Он воровато огляделся по сторонам. Было пустынно и по-хорошему тихо. Тогда он поставил онлайн-детектор на пол и осторожно погладил Цыпу по гладкой передней панели.
— Вы что? — опешил тот. — Говорите!
— Так просто, — признался Тимофеев. — Красивый ты… Что плохо работаешь?
— А ну их! — сказал компьютер и Тимофееву почудилось, что внутри него сидит такой же, как и он сам, несчастный и усталый человек. — Надоели… Ходят, командуют, а сами без ошибок считают лишь от нуля до единицы. — Ну, попросили бы, что я им — не посчитаю? Нет, надо им командовать… Говорите!
— Да что говорить? Я тоже не люблю, когда мной командуют. И вообще…
— Ну-ну, — сказал Цыпа. — Не хнычь. Случилось что-нибудь? Говорите!
Тимофеев помолчал.
— Есть у меня девушка, — объяснил он после размышления. — Ее зовут Света. Она лучшая в мире, понимаешь? Уехала к родителям и вот уже вторую неделю не пишет.
— Где живут родители девушки Светы? — немедленно спросил Цыпа. — Говорите!
— В городе Шаламов-Запольский. Это под…
— Знаю… — промолвил Цыпа. — Меня там частично делали… Ну и чудак же ты! Как известно, в течение определенного периода после новогодних празднеств почтовая служба работает крайне нестабильно: там ничего не смыслят в теории очередей. Поэтому даже если девушка Света написала тебе в первый же день вашей разлуки, что, вообще говоря, маловероятно, то письмо дойдет не ранее чем послезавтра. А ты, наверное, с ума сходишь, на стенки лезешь? Говорите!
— Послушай, — пробормотал Тимофеев. — А не врешь?
— Не научен, — с достоинством объявил Цыпа. — Говорите!
Тимофеев стоял перед ним как громом пораженный. До чего все просто, подумал он. До чего элементарно! А ты, дурень, какой только чепухи не придумал за эти дни!
— Цыпа, — позвал он. — Спасибо тебе.
— Да брось ты, — благодушно сказал тот. — Мне это не составило труда, считать я умею. Говорите!
Тимофеев внимательно разглядывал обтекаемые формы компьютера, и в его мозгу зрела неожиданная догадка. Лелик оказался онлайнером, размышлял он. Это значит, что ему ничего не стоит договориться с любым компьютером, даже если тот затаил досаду на весь человеческий род. Ему достаточно поговорить с машиной о каких-то пустяках, и той сразу становится легче. Но не было случая, чтобы от общения с Леликом полегчало Тимофееву или кому-нибудь еще, скорее наоборот. Значит, Лелик не может быть онлайнером для людей! А стоило Тимофееву перекинуться парой словечек с Цыпой, и он заново родился на свет. Не закономерность ли это?..
Нагнувшись, он подобрал датчики своего прибора и осторожно приложил их к передней панели Цыпы. На его лице проступила удовлетворенная улыбка.
Нет, на экране онлайн-детектора не появилась заветная синусоида. Но не было и обычной нерушимой линии. В центре тусклого стеклянного блюдечка заструилась ярко-зеленая циклоида.
— Давай еще поболтаем? — как ни в чем ни бывало, предложил Тимофеев. — Просто так — по душам!
— Давай!!! — охотно согласился центральный процессор вычислительного комплекса «Памир». — А я покуда на принтере тебе картинку напечатаю. Винни-Пух подойдет? Говорите!
УМЕНИЕ ЧИТАТЬ МЕЖДУ СТРОК
Тимофеев приоткрыл дверь, из-за которой неслись звуки веселой музыки, звон бокалов и шум застолья.
— Наконец-то! — с облегчением произнесла именинница девушка Света и встала с почетного места во главе стола навстречу желанному гостю.
— Вах! — крикнул супертяжеловес Дима Камикадзе, небритый и любвеобильный. — А я гадаю, кого она так дожидается!
— Штрафную ему! — воскликнула подруга Димы на текущий момент по имени Тося и налила в пустующий фужер холодного пива из трехлитровой банки.
А правильный мужик Николай Фомин, бывший морской пехотинец, а ныне студент, большую часть времени проводивший в значительном молчании, поднял руку и сказал:
— Пусть будет тихо.
И стало тихо, потому что все закрыли рты и принялись глядеть, как Света подошла к Тимофееву, по обыкновению своему взъерошенному и без галстука и ласково взяла его за руку. И все подумали, что это неспроста. А Тимофеев ничего не подумал: от нахлынувшей нежности он начисто забыл все, что собирался сказать любимому человеку в день его рождения.
— Света, — промямлил он. — Я тут… подарок…
— Ой, как здорово! — радостно всплеснула руками Света. — Ты опять что-то изобрел?
Тимофеев кивнул. Отрицать не имело смысла. Все знали о полной его некомпетентности в выборе подарков девушкам. Свежа еще была память о пепельнице, которую он однажды преподнес от чистого сердца присутствующей здесь Тосе. С той поры Тимофеев дарил всем только собственные изобретения, невероятные и совершенно безобидные.
В настоящий момент под мышкой у Тимофеева пребывал потрепанный и облезший на уголках атташе-кейс, который он с глубоким чувством протянул Свете.
— Ни фига себе подарочек, — пискнул из угла второкурсник Лелик Сегал.
— Мелюзга, — не оборачиваясь, проговорил Николай Фомин. — Не понимаешь.
Фомин знал о скрытых возможностях тимофеевского инженерного гения и глубоко уважал как самого Тимофеева, так и его талант. Будучи правильным мужиком, он дарил свою дружбу, железно и навек, только людям правильным, как и он сам.
Света приняла кейс и поставила на угол стола, с которого твердая рука Фомина отодвинула пиво и салаты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
