Мистер Тэккерей, наконец, обратил свой взгляд на девушку. «Это, если ещё не интерес, то, как минимум, любопытство», — приободрилась Мари.
— Вы же спокойно принимаете работу на Вас прислуги? И это никак не подрывает Вашу самозначимость, не унижает Вас, правда? Я тоже, своего рода, обслуживающий персонал. Почему бы не воспользоваться, замечу, за Ваши же деньги, теми знаниями, которые я готова предложить Вашему сыну? Тем более, что всё прозрачно: мальчик докладывает Вам о том, что было на занятиях, и Вы вольны контролировать его восприятие. Если что-то не понравится, всегда можно меня уволить. Почему бы сначала просто не попробовать?
Наконец, Важный Господин соизволил ответить «прислуге»:
— Дело в том, уважаемая мисс, что я далеко не уверен в заявленной Вами компетенции. Пока что по Вашим лекциям я не заметил ничего, что могло бы быть полезно Малкольму. А он сам, в силу возраста, пока не способен верно оценить всё, что ему предлагается для… потребления.
— Я могу предложить Вам в качестве демонстрации своей «компетенции» несложный… фокус. Просто показать, насколько я, действительно, разбираюсь в людях.
— Ну, и что это будет, мисс фокусница? — снисходительно хмыкнул мужчина.
— О, всё очень просто! Обещаю, Вам даже понравится. А результат, надеюсь, восхитит.
Мари покопалась в сумочке и извлекла на свет изящную деревянную фигурку. В соседней деревне местный умелец держал маленький магазинчик, как раз на который прошлым воскресеньем случайно и набрела девушка, исследуя окрестности.
«Как удачно, что я забыла её вытащить», — промелькнуло в голове у мисс. Фигурка представляла из себя маленькую хрупкую балерину, присевшую на подогнутую ножку и склонившуюся над вытянутой вперёд второй. Руки балерины были грациозно сложены над головой. Она напомнила Мари известную пьесу Сен-Санса, которую так любила её мать. С лёгким вздохом Мари протянула статуэтку мистеру Тэккерею.
— Пожалуйста, сегодня подарите эту фигурку своей жене. И обязательно со словами: «Случайно увидел в витрине и сразу подумал о тебе…». Не нужно больше ничего добавлять и фантазировать. Если возникнут вопросы, хотя врядли, загадочно молчите. Всё.
«Надеюсь, жена его не пышных габаритов, — размышляла девушка, пока Тэккерей брезгливо осматривал статуэтку, — Конечно, врядли. Сам-то, вон, какой лощёный и ухоженый. Супруга, наверняка, такая же… И такая замороженная», — хихикнула внутренняя Мари.
— Это… что? — нахмурился мужчина.
— Это фокус. Подарите и наслаждайтесь результатами. Надеюсь, Вас они впечатлят и Вы не продолжите настаивать на моём немедленном увольнении.
— Подарить дешёвку и наслаждаться?!
— Ради будущего Великого манипулятора сэра Малколма, придётся рискнуть. Главное, слова не забудьте. Вам записать?
Мужчина снова смерил Мари презрительным холодным взглядом. Девушка не обратила на него внимания, прошла к дверям и пригласила изгнанников войти.
— Я принял решение взять тайм-аут до завтра. Исключительно из уважения к Вам, профессор Коллинз, — надменно пробасил Тэккерей. Мари он снова полностью игнорировал.
Девушка попрощалась и, уходя, поймала на себе удивлённый взгляд Александра.
«Ну, что ж, — немного подбодрила она себя, топая гулким пустым коридором к себе, — по крайней мере, я заработала небольшую отсрочку. А этот, необычный для вечно непроницаемого Грэга взгляд, искупает многое»…
ГЛАВА 10.
Ночь Мари провела в терзаниях. Она ворочалась с боку на бок, всё время вспоминая и анализируя события вчерашнего вечера.
То ей казалось, что с мистером Тэккереем надо было разговаривать более услужливо. Задвинуть свою гордость подальше, и расстелиться перед ним, как циновка. А то, вдруг, девушка вспоминала задумчивый и какой-то устремлённый в себя взгляд профессора Грэга, который она поймала, когда уныло ковыряла вилкой свой ужин — аппетита совсем не было.
Иногда перед её глазами вставало такое доброе и родное лицо дяди Дена. «Не нервничай, девочка, — говорило, почему-то, уже размытое и уплывающее лицо, — всё будет хорошо…», «… и мы поженимся…», — добавляло оно, но уже другим, более низким бархатным голосом. И Мари понимала, что это уже никакой не дядя Ден. Это кто-то знакомый… но такой далёкий… Девушка забылась тревожным сном…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
За завтраком ректору принесли срочную телеграмму от мистера Теккерея. «Ну, хотя бы, не придётся весь день мучиться ожиданием», — вяло подбодрила себя Мари.
Ректор Коллинз быстро прочёл напечатанные строчки, хмыкнул, радостно улыбнулся и задорно подмигнул Мари. «Фух! Меня оставляют!», — с замиранием сердца заключила она. Как камень с души свалился.
Денис повернулся к сидящему рядом другу и протянул телеграмму:
— Ну, и что ты на это скажешь, дорогой мой профессор? Кто из нас, в результате, оказался прав?
Грэг забрал рыжеватый листочек и быстро пробежал глазами написанное: «Проследите зпт чтобы мой сын регулярно посещал лекции профессора Мари тчк Тэккерей». Александр сначала недоумённо замер. Задумался. И прям посерел. Мрачным недобрым взглядом выхватил Мари из толпы за столом, резко встал и угрожающе двинулся к девушке.
Мисс Мари, ничего не подозревая о надвигающейся на неё грозовой туче, за обе щёки уплетала блинчики со сметаной. У неё проснулся волчий аппетит, завтрак оказался удивительно, бесподобно, восхитительно вкусным, а болтовня рядом сидящей Лидии пересыпалась на редкость искромётными шутками. Девушка была на седьмом небе от счастья.
Внезапно она в ужасе замерла: какая-то неведомая сила сначала крепко схватила её за предплечья, выдернула из-за стола и поволокла вон из столовой.
— Куда Вы меня постоянно тащите?! — захныкала девушка и попыталась вырваться.
Но цепкие пальцы профессора Грэга надёжно держали её чуть повыше локтя. Александр грубо втащил девушку в приоткрытую дверь пустого спортзала. «Господи, да он прям в бешенстве», — испугалась Мари, заглянув профессору в лицо. Губы Грэга были плотно сжаты, на скулах в бешеном ритме ходили желваки, а пронзительные тёмные глаза метали молнии.
— И не стоит так сразу огорчаться, — быстро затараторила Мари, — возможно, завтра меня всё-таки уволят! Вы же даже не представляете, на что я способна! У меня огромный потенциал, да! Меня точно уволят, я Вам обещаю!… Вспомните, наконец, Вы же… целый профессор!!! Откуда такое безудержное нетерпение?! На электричку опаздываете?
— Ты что с ним??? ПЕРЕСПАЛА???!!! — Прогрохотал Александр ей прямо в губы. Он наклонился к самому лицу девушки и впился в него безумным взглядом. Грэг был так близко, что его нос чуть ли не задевал аккуратный носик Мари.
Девушка оторопела. Как загипнотизированная она уставилась в чёрные огромные зрачки профессора. Нервно закусила губку и сильноп покраснела. Даже хорошенькие маленькие ушки полыхнули возмущённым жаром.
— Да Вы! Да ка Вы! Да как Вы смеете?! — взорвалась оскорблённая мисс.
— ТОГДА ЭТО ЧТО???!!! — проревел профессор и сунул ей под нос изрядно потрёпанный клочок бумаги.
— Откуда я знаю, что там за бумажки Вы у себя в руках так энергично сминаете?! Что это? Телеграмма? И что? Да, я поняла, меня оставляют… С кем я, по-Вашему переспала?…. Что??? ДА ВЫ ШУТИТЕ!…
— Я похож на шутника?! Посмотри внимательно! Похож?
— Угу. На очень злобного, безбашенного и с очевидными психологическими проблемами, — резко успокоилась Мари, — Что Вы так смотрите? Вы же математик! Даже, говорят, гениальный. У Вас же, наверняка, где-то глубоко в мозгах припрятана какая-никакая логика… если, конечно, её до сих пор не сожрала Ваша возмутительная порочная фантазия. Да придите в себя, профессор! Давайте поговорим спокойно. А то я от Ваших нескромных предположений и от ужаса, которым они сопровождались, чуть, простите, не описалась. И проблема, кстати, всё ещё актуальна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Грэг немного отстранился от девушки, но, всё ещё, продолжал крепко держать её за руку.
— Я слушаю, — пророкотал он, и было очевидно, что сдерживаться ему приходится путём неимоверных усилий.
