6. Порицая малодушие Иова, Елифаз усматривает в нем достаточный повод и побуждение обратиться к страдальцу с речью «Не в благочестии ли твоем надежда твоя? упование твое не на непорочность ли путей твоих»? спрашивает он его. По мнению Елифаза, ропот и жалобы Иова проистекают из его уверенности в своем благочестии. Он ропщет и жалуется потому, что себя, человека благочестивого и непорочного, считает несправедливо наказанным. Эта ложная, по взгляду Елифаза, мысль Иова, заставляя его обратиться с речью к своему другу, заранее предрешает его основное положение. В противоположность Иову, Елифаз утверждает, что несчастья постигают только грешников; следовательно, и Иов, раз он подвергся бедствиям, не может считать себя благочестивым, невинно наказанным.
7. Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?8. Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его;9. от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают.
7–9. В подтверждение справедливости своего взгляда Елифаз ссылается, во-первых, на опыт и знание самого Иова, не видавшего будто бы в течение своей жизни случаев гибели праведника (ст. 7); и во-вторых — на личный опыт. Последний ручается за то, что наказываются лишь те, которые подготовляли почву для зла («оравшие нечестие») и делали его («сеявшие зло»; ср. Ос X:13). Уподобление злодеев в их деяниях земледельцам вызывает соответствующий образ для выражения мысли о наказании их божественным гневом. Насаждения злодеев погибают, подобно трудам земледельцев, от знойного ветра (ст. 9; ср. Иер IV:11; Иез XVII:10; XIX:12; Ос XIII:15).
10. Рев льва и голос рыкающего умолкает, и зубы скимнов сокрушаются;11. могучий лев погибает без добычи, и дети львицы рассеиваются.
10–11. Гибель целой семьи львов представляет, по мнению экзегетов, намек на судьбу семейства Иова.
12. И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него.
12–21. Для сообщения своему взгляду большей убедительности, авторитетности Елифаз ссылается на бывшее ему откровение, описывая сначала форму, в которой оно было сообщено (ст. 12), затем время получения (ст. 13), испытанное при этом состояние (ст. 14–16) и, наконец, самое содержание (ст. 17–21).
13. Среди размышлений о ночных видениях, когда сон находит на людей,
12–13. Сообщенное в форме шепота (евр. «семец», переданное в синодальном чтении выражением «нечто», Симмах переводит «ψιθυρισμός», Вульгата — «sussurus» — «шелест», «шепот») и проникшее в душу Елифаза помимо его сознания и воли («тайно принеслось слово», в буквальном переводе: «ко мне прокралось слово»), откровение было получено им «среди размышлений о ночных видениях». Еврейское «бишифим», чему соответствует синодальное «среди размышлений», собственно значит «ветви», «разветвления», по отношению к душевной деятельности «перепутывающиеся мысли», «сумятицу мыслей» (Дильман). Откровение падало на то время, когда Елифаз пробудился с душою, смущенною беспокойными мыслями.
14. объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои.15. И дух прошел надо мною; дыбом стали волосы на мне.16. Он стал, — но я не распознал вида его, — только облик был пред глазами моими; тихое веяние, — и я слышу голос:
14–16. Непосредственные предвестники откровения — прошедший над Елифазом «дух», — ветер («тихое веяние» ст. 16, ср. 3 Цар XIX:11; Дан II:2) и явление в нем таинственного существа, вида которого нельзя было распознать, — вызвали обычные при видениях чувства ужаса и страха (Быт XV:12; XXVIII:17; Дан VII:15; VIII:18; X:7).
17. человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего?18. Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки:19. тем более — в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли.20. Между утром и вечером они распадаются; не увидишь, как они вовсе исчезнут.21. Не погибают ли с ними и достоинства их? Они умирают, не достигнув мудрости.
17–21. На предложенный явившимся вопрос: «человек праведнее ли Бога?» («мезлоах» — «пред Богом» — см. Чис XXXII:22) им же самим дается отрицательный ответ. В очах Божиих нечисты и несовершенны даже ангелы, тем более человек. Он грешен. Признаком его греховности является, во-первых, кратковременность существования («между утром и вечером распадаются», ср. Пс LXXXIX:6; «истребляются скорее моли», ср. XIII:28; Ис L:9), во-вторых, смерть в состоянии неразумия: «умирают, не достигши мудрости», т. е. страха Божия (XXVIII:28). Та и другая черта, — скоротечность жизни и смерть не умудренным, — усвояется по преимуществу, даже исключительно одним грешникам (XV:32; Пс LXXXIX:6–9; ср. Пс XС:1, 16; XCI:13–15; Притч V:13).
Глава V
Вторая половина речи Елифаза. 1–7. Упорство Иова, продолжающийся с его стороны ропот может навлечь на него божественный гнев. 8–27. Иов должен смириться пред Богом, под этим условием изменится его судьба, — он будет награжден.
1. Взывай, если есть отвечающий тебе. И к кому из святых обратишься ты?
1. «Святые», т. е. ангелы (XV:15; Пс LXXXVIII:7–8; Дан VIII:13) нечисты в очах Божиих (IV:18); следовательно, они не могут допустить мысли о безгрешности низшего по сравнению с собою существа — человека. Поэтому ни один из них не поручится и за него, Иова, за его невинность, незаслуженность наказаний. У Иова нет защитников ни среди людей (IV:7–9), ни среди небожителей.
2. Так, глупца убивает гневливость, и несмысленного губит раздражительность.
2. Если же, несмотря на это, он будет роптать, проявлять нетерпеливость, то его постигнет участь глупца, призывающего на себя своим ропотом божественный гнев (ср. Еккл X:4). Дальнейшее (ст. 8) описание «глупца» теми же чертами, что и нечестивого (Пс XXXVI:35–6), дает понять, что под глупцом Елифаз разумеет грешника.
3. Видел я, как глупец укореняется, и тотчас проклял дом его.
3. Примеры гибели нечестивых известны Елифазу. Неоднократно наблюдая ее, он имел возможность предсказать ожидающее грешника несчастье («проклял день его») даже в то время, когда еще не было на лице очевидных признаков бедствия, — когда «грешник укоренялся» (ср. Пс XXXVI:35–36), находился в поре силы, могущества.
4. Дети его далеки от счастья, их будут бить у ворот, и не будет заступника.5. Жатву его съест голодный и из-за терна возьмет ее, и жаждущие поглотят имущество его.
4–5. Проявлением его благоденствия, счастья служат дети и имущество (XXI:8 и д.). Но первые с течением времени подвергаются наказанию со стороны представителей правосудия («будут бить у ворот», — Быт XXXIV:20; Втор XXII:24; Притч XXII:22; Ам V:10), второе расхищается: жатвою, защищенною от разграбления изгородью из терна («из-за терна возьмет ее») пользуются неимущие, голодные (ср. Пс XXXVI:25), а всем имуществом — «жаждущие», т. е. такие или иные грабители (XVIII:19).
6. Так, не из праха выходит горе, и не из земли вырастает беда;7. но человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх.
6–7. Наблюдаемые Елифазом случаи гибели грешника дают ему право установить то общее положение, что причина страданий и бедствий — не вне человека, а в нем самом. Его природа такова («человек рождается на страдание»), что он совершает преступление, за которым неизбежно следует возмездие. Данное свойство так же неотъемлемо у человека, как у искры — свойство подниматься вверх (евр. «решеф» употребляется и переводится в различных, значениях: в Пс LXXVII:48 — словом «молния», в Пс LXXV:4 — «стрелы»; «решеф». Втор XXXII:24 и Дав III:5 LXX, Онкелос, Акила и Симмах передают словом «птица». Последнее значение усвояют данному выражению греческое и славянское чтение настоящего стиха: «птенцы суповы», т. е. «коршуна»).
