1–10. Во второй половине своей речи Елифаз высказал уверенность, что Иову под условием смиренного обращения к Богу будет возвращено земное благополучие (V:8–26). Против этого заявления старшего друга и направлена вторая часть речи Иова, доказывающего невозможность для себя счастья.
2. Как раб жаждет тени, и как наемник ждет окончания работы своей,3. так я получил в удел месяцы суетные, и ночи горестные отчислены мне.4. Когда ложусь, то говорю: «когда-то встану?», а вечер длится, и я ворочаюсь досыта до самого рассвета.
1–4. Счастье невозможно в настоящее время. Земная жизнь человека тяжела, как военная служба («цаба», ср. Ис 40, 2 (???) — «время борьбы»), как лишенное свободы и полное труда существование наемника; положение же Иова еще тяжелее. Раб вечером пользуется отдыхом, и наемник получает плату за труд (ср. Притч XXI:6), Иов же ждал успокоения, — облегчения болезни, но напрасно пронадеялся целые месяцы (ст. 3). В течение их он страдал беспрерывно, даже по ночам. Бессонные, не облегчающие болезни («ночи горестные», у LXX — νύκτες οδύιων — «ночи болезней» ст. 3; «ворочаюсь досыта до самого рассвета» — ст. 4), они заставляли его думать: «когда пройдет вечер» (еврейское; «униддад ареб», переводимое в синодальном тексте фразою: «а вечер длится» — ст. 4, может значить: «пройдет вечер») и дожидаться наступлении дня («когда то встану?» — ст. 4) в тот момент, когда он еще только ложился.
5. Тело мое одето червями и пыльными струпами; кожа моя лопается и гноится.6. Дни мои бегут скорее челнока и кончаются без надежды.7. Вспомни, что жизнь моя дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе.8. Не увидит меня око видевшего меня; очи Твои на меня, — и нет меня.9. Редеет облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет,10. не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его.
5–10. Современное состояние Иова таково, что лишает его возможности думать о счастье в будущем. И оно, действительно, невозможно. Он — живой труп, покрытый червями, которые разводятся в теле, принявшем цвет земли («тело мое одето … пыльными струпами», — ст. 5, точнее — «земляною корою»). Разложение же тела — предвестие смерти: мелькающие с быстротою ткацкого челнока дни (ст. 6, ср. Ис XXXVIII:12) не возбуждают иной надежды, Иов умрет, исчезнет для всех знавших и видевших его (ст. 8, 10 ср. XX:9; Пс XXXVIII:14; СII:16), сойдет в преисподнюю, из которой нет возврата для возвращения на землю, к ее благам.
11. Не буду же я удерживать уст моих; буду говорить в стеснении духа моего; буду жаловаться в горести души моей.
11. У Иова нет надежды на прекращение страданий, на восстановление счастья, нет потому и оснований прекратить ропот, как советовал Елифаз (V:17).
12. Разве я море или морское чудовище, что Ты поставил надо мною стражу?
12. В противоположность ропоту III гл., жалобы направлены теперь против Бога, виновника незаслуженных Иовом страданий. Он не зловредное морское или речное чудовище («таннин») и не море, предел разрушительным действиям которого полагается берегами (Пс CIII:7; Притч VIII:29; Иер V:22), т. е. ни для кого не опасен. Но в таком случае какое же основание держать его под стражею? Ни на минуту не освободить от страданий?
13. Когда подумаю: утешит меня постель моя, унесет горесть мою ложе мое,14. ты страшишь меня снами и видениями пугаешь меня;15. и душа моя желает лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих.
13–15. Они, вопреки ожиданиям (ст. 13), не прекращаются даже ночью. Во время сна он подвержен кошмарам, — галлюцинациям, притом настолько страшным, тяжелым, что желает, чтобы сопровождающие проказу приступы удушья кончились удушением (ст. 15).
16. Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои суета.
16. При непрерывных страданиях жизнь становится для Иова в тягость (ср. X:1). И так как его существование не может продолжаться бесконечно, когда-нибудь он должен же умереть («не вечно жить мне»), то в виду скорой смерти («дни мои — суета», — «гебел» — пар, дуновение) Бог должен дать ему облегчение в страданиях.
17. Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое,18. посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его?19. Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, доколе не дашь мне проглотить слюну мою?20. Если я согрешил, то что я сделаю Тебе, страж человеков! Зачем Ты поставил меня противником Себе, так что я стал самому себе в тягость?21. И зачем бы не простить мне греха и не снять с меня беззакония моего? ибо, вот, я лягу в прахе; завтра поищешь меня, и меня нет.
17–21. Иные основания со стороны Господа облегчить мучения Иова хотя бы на самый короткий срок, — на одно мгновение («доколе не дашь мне проглотить слюну мою?» — ст. 19). Как и всякий человек, Иов — ничтожное, слабое существо («енош»), на которое при величии Господа не стоит обращать внимания (ст. 17, 18 ср. Пс VIII:5; CXLIII:3). Своими грехами, если только они существуют, он не причиняет Богу вреда; так что у Него, стража людей, в смысле карателя, нет оснований усматривать в Иове своего врага, делать его целью своих стрел (ст. 20). Наконец, Иов скоро умрет, а потому почему бы во имя сострадания не простить грехи, — избавить от страданий и тем самым дать ему возможность умереть спокойно (ст. 21)?
Глава VIII
Речь Вилдада. 1–2. Приступ. 3–22. Основная мысль Вилдада: Бог — безусловно правосудное существо, и подтверждающие ее соображения.
1. И отвечал Вилдад Савхеянин и сказал:2. долго ли ты будешь говорить так? — слова уст твоих бурный ветер!
1–2. Нетерпение Вилдада («долго ли?») вызывается запальчивостью и пустотою речей Иова: «уст твоих — бурный ветер». Не касаясь первой черты, отмеченной и осужденной Елифазом (V:2 и д.), он останавливается лишь на второй.
3. Неужели Бог извращает суд, и Вседержитель превращает правду?
3. Пустота речей Иова сказывается в отрицании им Божественного Правосудия (VII:12). Нельзя допустить, чтобы Бог Вседержитель извратил правду. Как Вседержитель, т. е. промыслитель и правитель, ведущий все существующее к своему назначению и поддерживающий порядок, Бог не может быть неправосудным (XXXIV:10–17).
4. Если сыновья твои согрешили пред Ним, то Он и предал их в руку беззакония их.
4. Правосудие Божие сказывается в фактах наказания. Не беспричинно и не по произволу Божию погибли дети Иова. Если они грешили, были в руках, — во власти беззакония, то владычество последнего и привело их к гибели (XVIII:7 и д. XX:12 и д., 18–21; Притч XI:5–6; XII:13).
5. Если же ты взыщешь Бога и помолишься Вседержителю,6. и если ты чист и прав, то Он ныне же встанет над тобою и умиротворит жилище правды твоей.7. И если вначале у тебя было мало, то впоследствии будет весьма много.
5–7. Бог правосуден и в фактах награды. Если Иов обратится к Нему всем своим сердцем, то Он будет охранять его («встанет над тобою»), избавит его дом, в котором обитает правда, от всякого несчастия и наградит бесчисленными по сравнению с прежними благами.
8. Ибо спроси у прежних родов и вникни в наблюдения отцов их;9. а мы — вчерашние и ничего не знаем, потому что наши дни на земле тень.10. Вот они научат тебя, скажут тебе и от сердца своего произнесут слова:
8–10. Для сообщения своим мыслям большей убедительности Вилдад выдает их не за личный взгляд: ему, как немного прожившему («мы — вчерашние», «дни наши — тень на земле», ст. 9; ср. XIV:2; 1 Пар XXIX:15) и потому мало знающему, можно и не верить, а за глубокое, искреннее («от сердца» — ст. 10) убеждение умудренных долгою жизнью и опытом предков (ср. XII:12; XXXII:7, 9).
