— Василий Федорович! — зашептал Сашка-Лешка. — Что это такое — инкуб?
— А черт его знает... — машинально отвечал Вася, и вдруг заткнулся. Точно — черт его знает! Поскольку инкуб — это что-то вроде злого духа. В какой-то книге попадался! Вроде бы сексуально ориентированный. Действительно — кроме черта знать его некому. Впрочем...
— Только инкуба не трогай, — сказал киллер, гипнотизер, или кем там он был. — Он — мой.
Очень любопытно, подумал Вася, как это работник угрозыска может трогать инкубов? Чем? Которым местом?
Какое отношение может инкуб иметь к Ротману?
И почему с этим странным сообщением адресовались именно к Василию Горчакову?
Было над чем Васе поломать голову, спеша к шестнадцатой школе.
Школа была современная, белобетонная, с площадкой перед входом, выложенной бетонными же плитами. И плиты уже порядком покрошились. На приличном отдалении торчал киоск, где школьники могли запастись интересными журналами, пивом и презервативами. Вася нарочно пошел через площадку так, чтобы заглянуть в витрины и оценить ассортимент. Точно — все три позиции имелись.
И еще четвертая...
Из-за киоска высунулась знакомая круглая физиономия.
— Я тебя жду, жду, и от ожидания мозги мои, как весьма непривычные, плесенью покрываться стали... — взволнованно зашептал Игорь. Как всегда, в минуты тяжких испытаний его несло. — И если бы ожидание мое в камне воплотить, то Родену бы сие и не снилось, так что...
— Короче! — рявкнул Вася.
— Тебе все необходимое скажут в учительской, — перешел на человеческий язык Игорь. — Так ты потом пройди чуть дальше и заверни за угол! Там сразу же будет дверь, и на ней табличка — 11 “А”. Ты туда загляни и попроси Маргариту Бояринову!
— Она что преподает?
— Она не преподает! Она... ну, учится...
— Ну и что мне сказать этой Маргарите Бояриновой?
— Что Игорь... ну, Игорь Петрович... но можно просто — Игорь, она поймет... в общем, я ее тут, за киоском, жду и очень беспокоюсь!
Вид у Игоря Петровича был, мягко говоря, безумный. И не только в смысле физиономии — на бывшем учителе имелись рубаха и штаны какого-то совершенно немужского цвета, лиловато-розового, только что не в цветочек. А когда он обеими руками вцепился в левый рукав Васиной форменной рубашки, то и вовсе сделался похож на беглеца из Бедлама.
— Ты спятил? — воскликнул Вася. — Пойди сам в этот одиннадцатый класс и говори там все, что хочешь!
Вовсе не желая назначать свидания для человека, по которому Бедлам плачет, он сделал изящный финт левой рукой, сбил дурацкий захват и поспешил прочь от киоска.
— Вася! Вась! — позвал, высунувшись, Игорь. — Ты просто скажи, что я ее жду!
И тут же спрятался.
Не задумываясь, для чего Игорю вся эта дурацкая конспирация, Вася и до дверей дошел, и в холле оказался, и к лестнице устремился, но был перехвачен женщиной, которую только патентованный кретин принял бы за что-то другое, кроме учительницы. Васе не доводилось мыться в женской бане, но, наверно, и там любая посетительница, увидев сквозь серый пар эту крепко сбитую, плотную, ровную, как ствол сосны, низкозадую фигуру, подсознательно сказала бы себе — осторожно, учительница...
— Вы к кому? — спросила эта женщина в темно-синем костюме, прямом и скучном, как асфальтированное шоссе. — Если вам нужен кто-то из педагогов — я вас провожу в учительскую.
— Мне нужна Ирина... Ирина... — тут Васю осенило. Он же напрочь забыл спросить у Игоря Иркину фамилию, не говоря уж об отчестве.
— Ирина, а дальше?
— Собственно, мне нужна не она лично, — тут Вася счел нужным достать и показать свой документ. — У нее в классе учится девочка, Настя Петрова. Мне нужно задать один вопрос этой Насте.
— Задать вопрос Насте вы сможете только в присутствии классного руководителя и родителей! — учительница настолько обрадовалась, что может перейти в нападение, что даже этой радости не скрывала.
— Вот и замечательно, — сказал несколько удивленный Вася. — Мне даже скорее нужны ее родители, чем она сама.
— Ее родители? — в голосе учительницы послышалось разочарование.
— Ну да. Может быть, вы мне дадите их домашний телефон? И скажете, как их обоих по имени-отчеству?
— А домашнего телефона я вам не дам!
— Почему? — поведение этой тетки казалось Васе все более странным, но он знал, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут, и не хотел лишний раз пускать в ход авторитет своего ведомства.
— Потому что вы позовете не родителей, а саму Настю, — вполне убежденно заявила учительница.
— Ну и что же тут криминального?
Вася честно не понимал, какую амбразуру норовит закрыть своим телом эта злобная тетка, а сама она, видимо, была уверена, что загнала его в тупик и что его ответ — признак поражения, отступления и скорого бегства. Поэтому она выдержала паузу — с ее точки зрения, идеальную, а с Васиной — идиотскую.
— А что тут криминального — спросите у вашего Друга!
— У которого? — Вася подумал, естественно, о сослуживцах.
— А у того, что за киоском прячется!
Мимо с гвалтом пронеслась толпа подростков, вся разом пропихнулась в двустворчатую дверь и унеслась по выщербленному бетону.
Так, подумал Вася, за нами следили. Но знать, что я заявлюсь в гости, эта мымра не могла. И вообще она меня впервые видит. Значит, она в окно высмотрела Игорешку. Но, поскольку она — дама занятая, часами сидеть на подоконнике не станет, то вывод один — Игорешка тут околачивается уже довольно давно, это — раз, и околачивается не впервые, это — два...
Что натворил этот безумец?
— Вы имеете в виду Игоря Синицына? — профессионально бесцветным голосом осведомился Вася.
— Да, я имею в виду Игоря Синицына.
— Который полтора года проработал в этой школе?
— Вот именно — полтора года. Теперь вы понимаете, почему я не могу допустить, чтобы он узнавал телефоны наших учениц?
— Нет, не понимаю, — жестяным голосом отрубил Вася. Тетка стала его раздражать. — Я был бы вам признателен, если бы вы объяснили, в чем дело.
— А ведь это я могла бы потребовать у вас объяснений, — тетка, похоже, совершенно забыла, что имеет дело с представителем угрозыска. — Приходите, ничего не объясняете, требуете сведения об ученице, требуете ее телефон! Я вот сейчас пойду позвоню вашему начальству и узнаю, действительно ли вас сюда посылали!
— Хорошо, — сказал на это Вася. — Звоните. Но если через двадцать четыре часа вам придется искать себе другую работу, и не в системе образования, — не жалуйтесь.
— Что?!.
— То, что слышали. Умышленно создавать препятствия для следствия, скрывать важного свидетели, угрожать представителю органов власти — этого всего, по-вашему, больше нет в уголовном кодексе? — не получив на свой риторический вопрос никакого ответа, Вася перешел в атаку. — Я не хочу тратить время на глупые препирательства. Через полтора часа я буду здесь с представителями РОНО и специалистом по психологии подростков, в чьем присутствии будет произведен допрос. Кроме того, будет интересно узнать, кто и сколько получил от хозяев газетного киоска за то, чтобы не вмешиваться в торговлю порнографией, спиртными напитками и наркотиками в десяти метрах от школы! Газеты будут просто счастливы опубликовать такой материал. Всего доброго!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
