Когда строительные работы перестали представлять для него интерес, он стал наблюдать за тем, как Фрэнк Фармер обучал Генри трюкам вождения автомобиля. Большой "кадиллак", оглушительно шумя, несся по дороге, набирая скорость. Потом Генри вдруг резко поворачивал руль вправо, ударял по тормозам, выжимая одновременно педаль газа. Шины визжали как сумасшедшие ведьмы. Огромную машину заносило вправо и, удерживаемая тормозами, она разворачивалась в облаке пыли. В течение секунд "кадиллак" совершал поворот на сто восемьдесят градусов, готовый вновь ринуться вперед, но уже в обратном направлении.
Генри вылез из машины и вытер пот со лба.
— Ну и ну! Вот это здорово!
— Фрэнк!— закричал Флетчер,— научи меня делать такие штучки!
Пыль все еще стояла в воздухе.
— Слушай, Фрэнк, можно попробовать еще раз?
— Да, сейчас…,— Фармер не слушал. Он пристально смотрел на улицу. В нескольких сотнях метров на Вейверли-лейн виднелся тупой передок джипа "тойота", выглядывающий из соседней улицы. Флетчер проследил за взглядом Фрэнка.
"Тойота" медленно совершила широкий разворот и невозмутимо отъехала от резиденции.
Визг шин "кадиллака" привлек внимание Рэчел, которая вышла на балкон, тянувшийся вокруг верхнего этажа дома. Она постояла там некоторое время, рассматривая открывающуюся перед ней сцену: клубы плавающей пыли, рабочие с инструментами, грохочущий бульдозер. И в середине всего этого находился ее худенький мальчик. Возможность несчастья казалась неотвратимой. Однако больше всего ей не понравилась идея, что ее сын может подружиться с телохранителем.
Она подняла руки ко рту:
— Эй, Флетчер, иди сюда!
Мальчик повернулся и, глядя на мать, прищурился от солнца.
— Что, мама?
— Давай-давай, поднимайся. Ты слышал меня?
Мальчик пожал плечами.
— Мне надо идти,— сказал он Фрэнку.
— Ты не должен сердить свою мать.
— Да, я думаю, что ты прав,— мальчик пошел к дому и по дороге тихо бормотал:— Кажется, он увидел черный джип. Возможно, "шевроле", но скорее всего — "тойота". "Тойота" с четырьмя ведущими.
Фрэнк Фармер серьезно кивнул, как будто Флетчер был равным ему коллегой.
— Я это проверю.
Глава 6
В комнате было темно, прохладно и тихо. Слышались лишь металлические щелчки и позвякивание слайд-проектора, периодически стрелявшего горячим желтым лучом по экрану.
В темноте за проектором раздался голос Фрэнка:
— А ну-ка давай посмотрим вот этот повнимательнее.
На экране застыло изображение письма с вырезанными из газет словами, составившими это полное ненависти послание.
"Мэррон — сука! У тебя есть все, у меня — ничего.
Пришла твоя смерть!"
Из темноты другой голос спросил:
— Откуда ты взял это, Фрэнк?
Голос был глухой и усталый, словно износился от многолетнего употребления виски и сигарет. Это был Рэй Корт, седовласый ветеран секретной службы. Он охранял президентов, политиков и других сильных мира сего десятки лет, начав с администрации Кеннеди. И гордился этим. На лацкане его синего пиджака был прикреплен значок с изображением патрульного катера N109 — подарок самого Джона Кеннеди. В тот день, в 1963 году, Корта не было в Далласе, и иногда ему казалось, что все могло бы обернуться иначе, окажись он там тогда. Правда, в последнее время он уже не был так уверен в этом.
— Мы должны обратить серьезное внимание на это письмо, потому что эту бумажку нашли на кровати Рэчел. Кто-то мастурбировал там, а потом оставил эту записку. Листок вырван из небольшого отрывного блокнота, и текст наклеен заранее.
Третий человек, присутствовавший в комнате, сухо усмехнулся:
— О, Господи, сколько же идиотов вокруг. Правда, Фрэнк? Интересно, а следы спермы уже уничтожили?
Это был Терри Минелла, тоже из секретной службы. Он был моложе Корта, но уже такой же заезженный, как и тот.
— Люди из окружения Мэррон не привыкли мыслить такими категориями, Терри. Для них это не следы, а грязь.
— Жаль, а то бы мы могли из остатков спермы вытянуть ДНК и по ней определить… ну, конечно же не адрес и имя, но хотя бы основную информацию: возраст, цвет кожи и тому подобное.
— Эту записку уже тщательно изучили,— растягивая слова, произнес Рэй Корт.— Очень тщательно. Никаких отпечатков пальцев. Ничего. Вообще никаких следов. Такое не случается спонтанно.
— Верно,— согласился Фрэнк.
— Ты считаешь, что такая же записка была привязана к кукле?— спросил Минелла. Он поднес зажженную спичку к лицу. Секунду спустя кольцо голубого дыма ворвалось в луч проектора.
— Так считает ее менеджер.
Корт продолжал разглядывать письмо на экране.
— Эти слова "у меня — ничего" часто встречаются и в песнях, и в фильмах…
— Да и вообще это — название песни,— вставил Минелла.
— Ну, ладно, Фрэнк,— сказал Корт,— давай закругляться.
Фармер выключил проектор и зажег свет. Просмотровый зал в здании ФБР в Лос-Анджелесе был такой же голый и неуютный, как и все правительственные помещения. Корт встал и потянулся, растирая поясницу: видимо, федеральное кресло было не очень удобным для долгого сидения.
— Я как-то потерял тебя из виду после Вашингтона, Фрэнк,— сказал он. Старый агент секретной службы оглядел консервативный серый костюм Фармера в тонкую полоску. Фрэнк никогда не был модником, но его одежда всегда была лучшего качества и прекрасно сидела на нем — не то что потертый, немного лоснящийся на локтях костюм Рэя Корта.
Фрэнк ответил как всегда уклончиво:
— Да? В общем-то я был здесь.
— А как твой частный бизнес? Все в порядке?
— Да вроде бы нормально.
— Чую, большими деньгами пахнет, или нет?— подмигнул Корт.
Фрэнк пожал плечами. Корт и Минелла многозначительно переглянулись. Минелла ухмыльнулся.
— Вот дерьмо!— Корт стукнул себя кулаком по ладони.— Я так и знал. Тут и вправду большие деньги, черт побери!
— Ну, не такие уж большие,— сказал Фрэнк с улыбкой.
— Да-а, конечно,— скептически протянул Корт.— Послушай, Фрэнк, а помощник тебе не нужен? Я могу приступить прямо сейчас.
— Ты? Да брось! Ты никогда не уйдешь из министерства финансов. Ты и помрешь на этой работе.
— Как раз этого-то я и боюсь,— добродушно рассмеялся Корт.— Нет, серьезно, Фрэнк, мне нужно чем-то еще заняться. На этой работе я теряю квалификацию. Знаешь, какую? Очень важную: поразительную способность терпеть лизоблюдство.
— С этим тебе и здесь придется столкнуться, Рэй.
— Ну, не так, как у нас. Посмотрел бы ты на чудака, которого мы сейчас опекаем…
— Сенатор "адский Генри" Кент,— вставил Терри Минелла. Он затянулся сигаретой.— Кто-то хочет его ухлопать. Можешь себе представить? И кому он только нужен?
Сенатор Кент был старшим сенатором от штата Невада. Он обладал безошибочным инстинктом в плане того, как лучше действовать людям на нервы… Теперь, когда безбожный коммунизм больше не являлся "козлом отпущения", он выбрал своим объектом "упадок семейных ценностей". Это давало ему возможность произносить длинные и утомительные речи и клеймить позором порнографию, гомосексуализм, проституцию, внебрачные связи, аборты и непристойную рок-музыку.
— Не удивительно, что кто-то хочет его укокошить, принимая во внимание то, что болтает этот дубоголовый,— спокойно произнес Корт.— Да, к тому же этот идиот болтает без умолку. Слушай, может, ты его прикончишь, и тогда мы все сможем вздохнуть спокойно?
Минелла энергично закивал:
— Правда, сделай доброе дело…,— и потом притворно закашлялся.— Ты ведь знаешь, Фрэнк, мы теперь не интересуемся политикой.
Все трое рассмеялись. Фрэнк хорошо понимал, о чем шла речь. Агенты секретной службы считались солдатами на войне, которая не велась привычными методами, но тем не менее шла не на жизнь, а на смерть. И как всегда, конечно, солдаты жаловались на своих начальников, на те задания, которые им давались. И все же, когда наступал критический момент, они забывали про недовольство и честно выполняли свой долг.
Корт взглянул на часы.
— Пора идти.
— Да и мне тоже,— сказал Фрэнк.
— Мы перекинем эту ерунду в Вашингтон, Фрэнк. Лаборатория бихевиористики, наверное, сможет что-то из этого выжать.
— Спасибо,— ответил Фрэнк и пошел было к выходу, но потом обернулся:— Послушай, Рэй.
— Ну, что еще?
— А почему, собственно, ты мне взялся помогать, а?
— Ну, Фрэнк, конечно, по доброте душевной,— Корт ухмыльнулся и похлопал Фармера по плечу.
— Конечно, только из благих побуждений,— вставил Минелла.— Рэчел Мэррон — наша соотечественница, добропорядочная американка, исправно платит налоги. Она заслуживает того, чтобы ее охраняли так же, как и всех больших боссов в Вашингтоне.
— Ладно-ладно, а на самом деле? Если без шуток?
