Так Островский преображает народный образ для злободневной комедии. Такого рода опыты дают Островскому возможность быть народным при любом сюжете, любой тончайшей теме, как бы далеки они ни казались от интересов широкого зрителя.
Подобно Пушкину, говорившему, что русскому языку следует учиться у просвирен, Островский всю жизнь стремился взять меткое словцо и речевой лад из живой стихии простонародного языка, благо словцо это и лад были на слуху у него с детства, проведенного в Замоскворечье. Со всею естественностью живого их существования (а не из книг) вошли в драматургию Островского и поговорка, и присловие, и обрядовый запев (масленичный, свадебный), и скоморошья погудка, и скорбный причет. Все это принадлежало жизни, которую воплощал драматург в своих комедиях и драмах, а мера, какую позволял он себе в россыпи поэтических и языковых сокровищ, определялась самою жизнью, многообразием ее. Вот почему в пьесах Островского из мещанского и купеческого быта с такой естественностью перебита истовая старорусская речь – рядскими глупостями, и коверканным говорком с «французскими» словечками, вроде: «пардон», «сувенир», «аматер» и т. п. Вот почему в языке купцов крупного размаха являются современные, торгово-промышленные термины, а барственная речь, слившись с департаментской, уже едва, едва сдобрена поместными диалектизмами, далеко не такими колоритными в сравнении, например, с речью грибоедовского Фамусова.
Между тем многообразную речь свою, язык своих пьес Островский стремился, не обедняя, заключить в жесткое русло общедоступной народности. Одним из признаков этого стремления является поговорочность заглавий, которую так любил Островский. Выразив главную мысль пьесы знакомым и понятным афоризмом, драматург добивался того, что широкий зритель сразу же оказывался увлеченным доказательством поговорки от сцены к сцене.
В своей «Записке» обустройстве русского национального театра в Москве Островский говорит, что «драматические представления делаются насущной потребностью… низших классов», что «драматическая поэзия ближе к народу, чем все другие отрасли литературы», что она развивает «народное самопознание»[18], которого и для самого себя так искал и жаждал Островский. Он писал: «Для того чтобы быть народным писателем, мало одной любви к родине… надобно еще знать хорошо свой народ, сойтись с ним покороче, сродниться. Самая лучшая школа для художественного таланта есть изучение своей народности, а воспроизведение ее в художественных формах – самое лучшее поприще для творческой деятельности»[19].
И. Медведева
Александр Грибоедов
ГОРЕ ОТ УМА
Комедия в четырёх действиях в стихах
![]()
![]()
![]()
![]()
Действующие лица
![]()
Павел Афанасьевич Фамусов, управляющий в казённом месте.
Софья Павловна, дочь его.
Лизанька, служанка.
Алексей Степанович Молчалин, секретарь Фамусова, живущий у него в доме.
Александр Андреевич Чацкий.
Полковник Скалозуб, Сергей Сергеевич.
Наталья Дмитриевна, молодая дама, Платон Михайлович, муж её — Горичи.
Князь Тугоуховский и княгиня, жена его, с шестью дочерями.
Графиня-бабушка, Графиня-внучка — Хрюмины.
Антон Антонович Загорецкий.
Старуха Хлёстова, свояченица Фамусова.
Г. N.
Г. D.
Репетилов.
Петрушка и несколько говорящих слуг.
Множество гостей всякого разбора и их лакеев при разъезде.
Официанты Фамусова.
![]()
Действие в Москве в доме Фамусова.
ДЕЙСТВИЕ I
![]()
Явление 1
Гостиная, в ней большие часы, справа дверь в спальню Софьи, откудова слышно фортопияно с флейтою, которые потом умолкают. Лизанька среди комнаты спит, свесившись с кресел.
(Утро, чуть день брезжится.)
Лизанька
(вдруг просыпается, встаёт с кресел, оглядывается) Светает!.. Ах! как скоро ночь минула! Вчера просилась спать — отказ. «Ждём друга». — Нужен глаз да глаз, Не спи, покудова не скатишься со стула. Теперь вот только что вздремнула, Уж день!.. сказать им…
(Стучится к Софии.) Господа, Эй! Софья Павловна, беда. Зашла беседа ваша за́ ночь. Вы глухи? — Алексей Степаныч! Сударыня!.. — И страх их не берёт!
(Отходит от дверей.) Ну, гость неприглашённый, Быть может, батюшка войдёт! Прошу служить у барышни влюблённой!
(Опять к дверям.) Да расходитесь. Утро. — Что-с? Голос Софии Который час? Лизанька Всё в доме поднялось. София
(из своей комнаты) Который час? Лизанька Седьмой, осьмой, девятый. София
(оттуда же) Неправда. Лизанька
(прочь от дверей) Ах! амур проклятый! И слышат, не хотят понять, Ну что́ бы ставни им отнять? Переведу часы, хоть знаю: будет гонка, Заставлю их играть.
(Лезет на стул, передвигает стрелку, часы бьют и играют.)
Явление 2
Лиза и Фамусов.
Лиза Ах! барин! Фамусов Барин, да.
(Останавливает часовую музыку) Ведь экая шалунья ты, девчонка. Не мог придумать я, что это за беда! То флейта слышится, то будто фортопьяно; Для Софьи слишком было б рано?..
