сконфужена, узнав правду, потому что почти год жила в заблуждении. За что мне нравился этот Эйлор? Как и Раевский, он извлекал уроки из ошибок и трудностей, преодолевал все преграды. Он был примером настоящего человека.
В девятом классе нам в школе задали привести пример людей, которым мы бы хотели подражать. Я привела в пример именно Чарли Эйлора. Правда, скоро мои чувства растворились в рутине, и я стала забывать спортсмена. Для меня он был мимолётным увлечением. Хотя это увлечение оставило на моём сердце глубокий шрам.
Я несколько месяцев ходила подавленной, поскольку осознавала, что мне никогда не заговорить с этим человеком, что я его недостойна. Я как ненормальная интересовалась жизнью и деятельностью Чарли Эйлора, я была от него зависима. И я была очень горда собой, когда смогла вылезти из ямы, которую сама себе и вырыла. Этот период был для меня тяжёлым, и я постаралась извлечь из него максимальное количество уроков, чтобы подобное со мной больше не повторялось.
Итак, Эйлор финишировал третьим. Я была рада по-детски, потому что тёплые чувства к нему или к его образу у меня остались. Он по-прежнему был моим кумиром. На тот момент к нему, как и к Раевскому-старшему, я испытывала только спортивный интерес и некоторую симпатию. Он был мне приятен, несмотря на то что, в отличие от Раевского, лично его я не знала. Но я составляла в своей голове образ немца, исходя из интервью с ним, и этот образ был мне приятен.
Вечером мы с папой поужинали в кафе, обсуждая прошедшие старты. Ему тоже понравилось выступление Эйлора, хоть он и ожидал большего. Папа видел Чарли Эйлора лидером чемпионата.
Так прошло несколько дней и несколько гонок: индивидуальные, гонки преследования, женские масс-старт и эстафета. С наибольшим удовольствием субботним вечером мы пошли смотреть мужской масс-старт. Первым финишировал Чарли Эйлор, допустивший один промах. Как я и говорила: у него бывают ошибки, но он исправляет их и извлекает уроки. С чистой стрельбой вторым финишировал норвежец Яков Норманн. Тройку лидеров замкнул россиянин Евгений Захаров.
В воскресенье была гонка, которую мы с папой ждали больше всего, — эстафета. Мы к ней подготовились: достали из чемодана большой российский флаг, нарисовали на щеках триколоры. Мы заняли наше место напротив стрельбища. На подходе к первой стрельбе лидирующую группу составляли Норвегия, Германия и Россия. Мы не были удивлены, так как именно у этих стран были самые сильные мужские составы на тот момент. Атлеты шли примерно вровень, периодически разменивая позиции, первые три этапа.
С отставанием друг от друга менее трёх секунд, лидеры гонки передали эстафету. Начался четвёртый этап. Гонку замыкали самые сильные спортсмены сезона: Эйлор, Норманн и Захаров. На первом огневом рубеже мы стояли, затаив дыхание. Все трое отстрелялись чисто. Вровень они подошли и ко второй стрельбе. Нас охватил азарт, в крови выделялся адреналин! Мы не успели опомниться, как наши голоса слились с десятками, сотнями других в громком и пронзительном крике: «Женя! Женя!»
Немец чисто отстрелялся и уехал, у россиянина и норвежца было по одному промаху. Норманн использовал дополнительный патрон и покинул рубеж чуть раньше Захарова. Мы болели за нашего соотечественника и громко поддерживали его. К нашему сожалению, ему на финише совсем немного не хватило до Норманна. На финишной прямой они шли почти вровень, но на несколько десятых секунды норвежец опередил Евгения. Сборная России финишировала третьей.
Как сказал один спортсмен своим недовольным болельщикам: «Лучше получить третье место, чем никакое». И я была согласна с этими словами. Несмотря на то, что многие люди на трибунах были расстроены, они излучали позитив и видели хорошее во всём. Они не осуждали никого, они приняли этот результат и стали надеяться на дальнейшую борьбу. Я была уверена, что и у спортсменов был подобный настрой.
Поздно вечером мы с папой отправились в аэропорт. Мы улетели в Москву ночным рейсом, и в понедельник утром прибыли домой. Так закончилось путешествие, которое отчётливо сохранилось у меня в памяти на долгие годы. Позже, когда первое впечатление об этой поездке прошло, и я вернулась к обычной жизни, я отчаянно пыталась сберечь наибольшее количество вещей, связанных с этой поездкой: книгу, украшения, шапку и многое другое.
Глава 5
Следующие полтора года пролетели как одна неделя, причём счастливая. Я окончила школу, по-прежнему была с Ником, писала письма Ане, общалась с Сашей и иногда с родителями мальчиков. Летом по окончании десятого класса меня даже пригласили на месяц в загородный дом Раевских. Это был один из лучших месяцев в моей жизни! Я по-прежнему увлекалась биатлоном и с удовольствием его смотрела.
Саша уже год провёл в основном составе. По итогу сезона его признали самым лучшим дебютантом, чем очень гордились Ник и Ольга Павловна, мама Раевских. Сам же Александр был недоволен результатом. В личном зачёте он был седьмым, что не устраивало молодого человека. Также для участия в Чемпионате мира его посчитали слишком неопытным, поэтому не дали ему возможность. Мы с Ником негодовали, когда узнали это.
В одиннадцатом классе я долго выбирала свою будущую профессию. У меня было одно условие: эта профессия обязательно должна быть связана с биатлоном. И решение неожиданно пришло само. Однажды я не успела посмотреть спринт, поэтому читала о ходе гонки и её итогах в спортивном издании. К сожалению, обозреватель был очень субъективен и проявлял открытое неуважение к некоторым атлетам. В их числе были Эйлор и Раевский. Он писал следующее: «Удивительно, но они вышли на старт и не сочли эту гонку неважной. На последнем этапе оба заняли все возможные места. Дали бы другим биатлонистам шанс проявить себя!», «Наконец-то Эйлор допустил промах, не видать ему победы. Но вот, к сожалению, Раевский на всех рубежах был чист и заполучил очередную медаль». Меня это возмутило, поскольку это были мои любимые биатлонисты. Мне показалось, что тот журналист поступил непрофессионально. Тогда я решила стать спортивным журналистом, биатлонным обозревателем. Потому что я хотела доносить до людей правду.
В конце одиннадцатого класса я успешно сдала экзамены и без особых трудностей поступила на факультет журналистики престижного московского университета. Ник поступил в тот же вуз, но на юридический факультет. Так как мы жили далеко от университета, мы вместе сняли квартиру недалеко от университета. Так в восемнадцать лет мы начали жить вместе.
По окончании второго курса университета я устроилась на стажировку в спортивное издание. Мне доверили писать колонку о новостях в мире биатлона. Мне платили довольно-таки много для обычной
