почему меня это так возбуждает? Одна из загадок жизни, я полагаю.
5. Кингстон
— Как прошел ужин? — спрашивает Джон. — Есть прогресс?
— Не так много, как хотелось бы, — признаю я. — Но мне нужно было выбраться оттуда. Мой отец был в редкой форме.
— Как это?
Я провел пальцами по волосам.
— Он был гораздо смелее с Жас, чем мне бы хотелось.
— Не могу сказать, что я удивлен после просмотра записей из его офиса. Твой отец кажется более… эмоционально реактивным, чем обычно.
После того, как мы нашли видео с Пейтон и моим отцом в его кабинете, я отправил Джону сообщение с отметкой времени, чтобы он тоже мог посмотреть его.
— Так и есть, и это начинает меня беспокоить. Престон Дэвенпорт не умеет проявлять чувств, и он слишком помешанный на контроле, чтобы позволить другим внешне влиять на него, но с каждым днем это меняется все больше и больше. Вчера вечером мне пришлось вытащить оттуда Жас. Я боялся, что либо она устроит сцену, либо это сделаю я. Его поведение застало нас врасплох.
— Не сомневаюсь.
— Кстати, о том, что меня застали врасплох… на вечеринке мне представился мужчина. Я никогда не видел его раньше, но он сказал, что знает тебя.
— Он назвал меня по имени? — в тоне Джона явно слышится удивление.
Я киваю, вспомнив, что он не может видеть меня по телефону.
— Да, что по понятным причинам мне не понравилось. Он дал мне свою визитную карточку и сказал, что ты за него поручился. Этот парень финансовый аналитик, я полагаю.
— Как зовут этого парня?
Я смотрю вниз на визитку.
— Рэйф Гарсия. Ты его знаешь?
Мой частный детектив не произносит ни слова в течение добрых тридцати секунд.
— Не мог бы ты описать его мне?
— Около тридцати лет, среднего телосложения, каштановые волосы, возможно, латиноамериканец. Голос у него был довольно хриплый.
— Это из-за травмы, полученной на рабочем месте несколько лет назад.
Мои брови приподнимаются.
— Так ты его знаешь?
— Да, я его знаю, — подтверждает Джон.
— Так в чем же его дело? И откуда он знает о нашей ассоциации?
Джон прочищает горло.
— Ну, одно я могу тебе сказать: Рэйф точно не финансовый аналитик, а Гарсия — это псевдоним.
— Как Петерсон, — предполагаю я.
— Точно, — усмехается он.
— Итак, если он не аналитик, почему он им притворяется? Чем он на самом деле занимается?
— Он агент ФБР — мой старый приятель. Если он сказал тебе, что я поручусь за него, значит, он хочет, чтобы ты это знал.
Джон был агентом до того, как стал частным детективом. Я всегда подозревал, что Петерсон — не его настоящая фамилия, но он никогда не подтверждал этого до сих пор. Я мало что знаю о его прошлом, кроме того, что он работал глубоко под прикрытием. Возможно, поэтому он так чертовски хорош в своей работе. Он ушел из бюро после того, как произошла какая-то крупная неприятность, но не мог избавиться от чувства беспокойства. Работа частным детективом позволила ему получить свою дозу, я полагаю.
— Значит, этот парень — агент? Думаешь, он работает под прикрытием?
— Мне нужно сделать несколько звонков, чтобы быть уверенным.
Я тяжело вздохнул.
— Мне не нравится, что он искал меня на том ужине. Что, если мой отец увидел нас? Что он вообще там делал?
— Кингстон, я знаю одно: Рэйф не стал бы подходить к тебе, если бы не чувствовал, что это безопасно. Он хорошо обучен оценивать риск, и он чертовски хорош в своем деле.
Я потираю затылок.
— Как ты думаешь, ФБР следит за моим отцом или Каллаханом? Или за обоими?
— Если да, то это значительно облегчит мою работу.
— Почему это?
Клянусь, я слышу, как Джон улыбается.
— Потому что ФБР любит раздвигать границы, когда речь идет о внешних подрядчиках, так сказать. Они с радостью делятся информацией и ресурсами. Если Рэйф захочет, чтобы я был их связным — а я подозреваю, что он может, учитывая то, как он обратился к тебе, — то в моем распоряжении будет гораздо больше людей.
— Зачем ФБР это делать? Это кажется рискованным.
— Потому что если дело пойдет наперекосяк, а агент не будет непосредственно вовлечен, правительство сможет отрицать свою причастность. Но если все пойдет не так, как они планировали, за тобой будет стоять агентство, которое произведет аресты и защитит твою анонимность. Если ты когда-либо видел новости о задержании мафии, это прекрасный пример. Они часто используют кого-то изнутри, потому что преступные группировки не очень хорошо относятся к новичкам. Но ты никогда не слышал об этих людях, не так ли?
— Почему у меня такое чувство, будто я только что попал на съемочную площадку фильма о мафии? — пробормотал я.
— Это намного точнее, чем можно подумать, — смеется он. — Рэйф, очевидно, знает, что я копаю, и если он это знает, то только потому, что он очень искал. Я знаю, как прикрыть свою задницу, и только кто-то с определенным набором навыков мог меня отследить.
Я вытягиваю шею из стороны в сторону.
— И у этого Рэйфа есть такие навыки?
— Есть.
— Так почему бы просто не подойти к тебе, если вы уже знакомы? Почему сначала пришел ко мне?
— Что именно он тебе сказал?
— Что у нас есть общий друг — ты — и что он хотел, чтобы я сопоставил лицо с именем. Он сказал мне позвонить ему и договориться о встрече после того, как ты за него поручишься.
— Зная Рэйфа, я понимаю, что все очень просто. Вы были в одном и том же месте одновременно, и он воспользовался возможностью встретиться с тобой лично. Он должен был знать, что я заполню пробелы, как только ты поговоришь со мной.
— Значит, я должен позвонить ему?
— Пока подожди. Позволь мне сделать несколько звонков, и я свяжусь с тобой, чтобы обсудить наши дальнейшие действия.
— Ты действительно думаешь, что этот парень может помочь нам уничтожить моего отца и Каллахана?
— Думаю, стоит попробовать.
Ну, черт. Как я могу отказать?
***
— Черт, — говорит Рид. — Это ведь хорошо, да?
Я только что закончил рассказывать Риду и Бентли о друге Джона из ФБР. Они зависали дома у Рида, поэтому я зашел к ним, как только повесил трубку.
— Джон думает, что это может быть так. Он собирается немного покопаться в этом, прежде чем выяснить, какими должны быть наши дальнейшие действия. Что бы это ни было, это должно произойти в ближайшее время. Я не знаю, сколько еще всего я смогу вынести.
Рид
