спасибо.
Он протягивает руку и опускает мои конечности.
— Я не это имел в виду. Просто для меня все было легко. Я мог идти по жизни с минимальными усилиями, не считая классной работы. Никто не вставал на моем пути; один день перетекал в другой. Это было приятным отдыхом от всего того дерьма, с которым мне приходилось сталкиваться с нашими отцами после школы.
— Что изменилось?
— С тех пор, как ты приехала… я все время начеку, черт возьми. Сначала это было потому, что ты меня заинтриговала, и я пытался понять, чем ты так отличаешься от других. А теперь я постоянно слежу за теми, кто попытается поиздеваться над тобой. И прежде, чем ты это скажешь, я знаю, что тебе это не нужно, но я ничего не могу с собой поделать. Мой внутренний пещерный человек, которого ты так любишь, требует этого. К тому же, совершенно очевидно, что ты ненавидишь это место, а это не вызывает у меня теплых и приятных чувств.
Я вскидываю бровь.
— Что-нибудь вызывает у тебя теплые чувства?
— Я могу придумать кое-что, что согревает меня.
— Я имела в виду, кроме моей вагины, — сухо сказала я.
Его дурацкие губы, предназначенные для поцелуев, подергиваются.
— Пара других мест приходит на ум, но я не могу судить о них по опыту. Пока что.
Я непроизвольно вздрагиваю, когда тепло разливается между моими бедрами.
— Ты действительно заговорил об анале прямо сейчас?
Кингстон без стеснения пожимает плечами.
— Это было у меня на уме.
Я смеюсь.
— О, правда? С чего ты взял, что мне это будет интересно?
— О, тебе будет интересно, — его глаза прожигают дорожку вниз по моему телу и снова поднимаются вверх. — Я не могу не поинтересоваться…
— Не поинтересоваться чем?
— Лишил ли Тако Трак Шон вас обеих девственности, — Кингстон кладет свою руку на мое голое бедро, слегка сжимая его.
Накрываю его руку своей, когда он пытается залезть под мою клетчатую юбку.
— Во-первых, это все еще просто Шон.
Теперь его брови приподнимаются.
— А во-вторых?
— А во-вторых… — мои глаза сужаются, когда он вырывается из моей хватки, и его рука начинает подниматься. Мое дыхание сбивается, когда он добирается до кружевной отделки моих хлопковых трусиков.
— Во-вторых… — мои ноги непроизвольно раздвигаются, открываю Кингстону лучший доступ. Я хватаюсь за край кожаного сиденья, когда он проводит указательным пальцем по промежности моих трусиков.
— В чем дело, Жас? — насмехается этот засранец. — Ты потеряла ход мыслей?
— Отъебись.
Я задыхаюсь и откидываю голову назад, когда он ныряет под материал, скользя пальцем по моей влажной коже. Я рада, что сегодня утром он взял Range Rover, так что мы находимся достаточно высоко от земли, чтобы прохожие не могли увидеть, чем мы занимаемся, если только они не подойдут прямо к окну, потому что я действительно не хочу, чтобы он останавливался. Язык Кингстона проводит линию вниз по моему затылку, в то время как он вводит в меня два длинных пальца одним движением. Я так неловко мокрая, что не чувствую никакого сопротивления.
— Ммм… Я бы предпочел трахнуть тебя. Но сейчас мне придется довольствоваться этим.
Он отстраняется, изучая мое лицо, пока вводит и выводит пальцы, тщательно изучая каждую мою черту. Я уверена, что мои глаза такие же дикие, как и его, и я чувствую румянец на своих щеках. Взгляд Кингстона опускается к моему рту, и я закусываю нижнюю губу, стараясь не издавать никаких звуков. Это требует значительных усилий, потому что этот парень так же талантлив в обращении с руками, как и с другими частями тела.
Подушечка его большого пальца рисует ленивые круги по моему клитору, приближая меня все ближе и ближе к краю. Я извиваюсь, когда он загибает пальцы внутри меня, вызывая мать всех оргазмов. Он наступает так внезапно, что я резко вдыхаю от неожиданности и подхватываю волну. Кингстон убирает руку из-под моей юбки, как только все заканчивается, и начинает облизывать свои пальцы. Это совершенно непристойно и очевидно почему он это делает, но я слишком блаженствую в своем послеоргазменном тумане, чтобы обратить на это внимание.
Он оскаливается в злобной ухмылке.
— Ты так и не ответила на мой вопрос.
— Да… ну… — я жестом показываю на свои колени, где мои трусики все еще не на месте. — Ты отвлек меня.
— Не собираюсь извиняться. — Господи, может ли он быть еще более самодовольным?
Я смотрю в окно и вижу, что на парковке совсем нет людей. Когда мой взгляд переходит на часы на его приборной панели, я ругаюсь.
— Черт. Мы опаздываем на первый урок.
— Оно того стоило.
— Агаа. — Я добавляю букву А в конце.
— Ну что? Ты собираешься ответить на этот чертов вопрос?
Я одариваю Кингстона ленивой улыбкой.
— Я не хочу говорить тебе, потому что тогда ты начнешь свое «Должен быть первым — и единственным, если мне есть что сказать по этому поводу — покорителем».
— Это все, что мне нужно, детка, — он хватает меня за шею и крепко целует в губы. Я чувствую слабый привкус своего возбуждения на его губах. — И ты можешь поставить на кон свою сладкую, нетронутую задницу, что так будет недолго.
— Такой самоуверенный, — я закатываю глаза, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
Полные губы Кингстона изгибаются.
— На это есть причина.
Да. Да, есть.
Но я не даю ему удовольствия произнести это вслух. Кингстон Дэвенпорт меньше всего нуждается в том, чтобы кто-то подпитывал его огромное эго. Вместо этого я высовываю язык и добавляю средний палец для пущей убедительности, но это только смешит придурка.
Мои глаза сужаются.
— Тебе повезло, что ты мне нравишься.
— О, нравлюсь, да?
Я держу большой и указательный пальцы на расстоянии полудюйма друг от друга.
— Совсем чуть-чуть.
Его большое тело перелезает через центральную консоль и приземляется на заднее сиденье.
Я поворачиваюсь в своем сиденье.
— Что ты делаешь?
Кингстон протягивает руку и расстегивает мой ремень безопасности.
— Не делай вид, что удивлена, Жас. Это ты бросила перчатку.
— И что ты собираешься с этим делать? — уверена, что мой тон не мог быть более нахальным.
— Я собираюсь напомнить тебе, что я нравлюсь тебе гораздо больше, чем — немного». Он протягивает руку. — А теперь тащи свою задницу обратно.
Если бы кто-нибудь спросил, я бы отрицала это до посинения, но я уверена, что никто и никогда не запрыгивал на заднее сиденье быстрее.
***
— Эйнсли говорила что-нибудь обо мне в последнее время?
Я улыбаюсь Риду.
— Она много чего говорит о тебе.
Пока мы идем по оживленному коридору,
