Твердокаменные последствия: Петр и ранняя Церковь
Как мы увидим позже, есть основания полагать, что характер Петра с возрастом улучшился. Однако даже после смерти Иисуса и основания христианской Церкви к Петру иногда возвращались его непостоянство и ненадежность.
Если рассмотреть, что произошло примерно через двадцать лет, мы обнаружим, что последователи Иисуса столкнулись с совершенно другой ситуацией. Первоначально двенадцать учеников (и, вероятно, все остальные, кто следовал за Иисусом во время его служения) были иудеями, которые соблюдали иудейские обычаи, поклоняясь иудейскому Богу, и считали Иисуса иудейским раввином, который дал надлежащее толкование иудейского Закона, данного Моисеем. После смерти Иисуса те, кто обратился в христианскую веру и поверил, что он Сын Божий, умерший за грехи мира, тоже были иудеями, которые видели в жизни и смерти Иисуса исполнение обещаний, данных иудейским Богом в иудейском Священном Писании.
Иисуса казнили в Иерусалиме, и именно там самые первые христиане (то есть те, кто признавал его Христом, смерть которого принесла Спасение) начали свою миссию обращения других в веру в него. Сообщество последователей увеличивалось, и с ее ростом возникла необходимость в руководстве. Естественными руководителями стали те, кто знал Иисуса в течение его жизни и кто мог засвидетельствовать его воскресение. Через какое-то время в христианской церкви Иерусалима появились три главных руководителя: его главный ученик Петр; Иоанн, еще один из внутреннего круга двенадцати; и земной брат Иисуса — Иаков.
Это произошло незадолго до того, как данное движение начало привлекать в свои ряды неиудеев. В конечном счете миссия последователей Иисуса заключалось в разъяснении того, что его смерть принесла спасение всем, кто был отчужден от единственного истинного Бога. Это касалось всех людей на земле, поскольку все шли против воли Божьей — и иудеи, и язычники (то есть неиудеи). Христианские миссионеры начали провозглашать спасение, принесенное Христом неиудеям, пытаясь обратить их из их политеистических религий в веру, что только Богу Израиля следует поклоняться как Богу и что его сын, Иисус, умер за то, чтобы осуществить примирение людей с Богом.
Самым известным миссионером у язычников был, конечно, не Петр, а апостол Павел, о котором мы будем говорить подробнее в последующих главах. Павел и другие иудейские миссионеры столкнулись с множеством настоятельных вопросов, неся весть о Христе язычникам (то есть тем, кто исповедовал многобожие). Если Иисус был сыном иудейского Бога и учил правильному взгляду на иудейский Закон своих иудейских последователей, то разве все, кто поверил в Иисуса, должны были стать иудеями? Некоторые миссионеры и главы христианских общин настаивали на том, что ответом является громкое и очевидное «да». Бог дал свои обещания Израилю, и теперь весь мир мог наслаждаться благами тех обещаний, которые были исполнены в лице иудейского мессии, Иисуса. Но чтобы следовать за иудейским мессией, очевидно, нужно быть иудеем. И это предполагало соблюдение иудейского Закона, записанного в Торе, Еврейской Библии, данной Моисеем. Это предусматривало обрезание для всех мужчин, соблюдение законов о чистой пище, соблюдение Субботы, празднование иудейских праздников и т. п.
Но были и другие христианские лидеры, которые приняли другую сторону в этом споре и так же страстно утверждали, что для того, чтобы стать последователями Иисуса, язычники не должны непременно становиться иудеями. Павел был особенно ярым сторонником такого взгляда. Павел утверждал, что поскольку человек не может быть оправдан перед Богом соблюдением иудейского Закона, то принуждение неиудеев соблюдать этот Закон не имеет смысла. Совсем наоборот, те, кто думал, что, соблюдая Закон, они улучшают свое положение перед Богом, совершенно неправильно истолковывали евангельскую истину смерти и воскресения Христа, ибо только благодаря смерти Христа человек смог примириться с Богом. Соблюдение иудейского Закона в дополнение к вере в Христа может подразумевать только то, что смерть Христа не достаточна для оправдания перед Богом. Для Павла, миссионера язычников, такая мысль была богохульной.
Итак, какое отношение все это имеет к Петру в его более поздний период жизни? В послании Павла к христианам в Галатии (нынешняя центральная Турция) описывается эпизод, связанный с Петром, где отмечается его сохраняющееся непостоянство в актуальных тогда вопросах{13}. Согласно Павлу, в сирийском городе Антиохия находилась значительная по численности христианская община. Она состояла как из иудеев, так и из бывших язычников, уверовавших в Христа. Христиане-иудеи, очевидно, продолжали соблюдать свои собственные иудейские обычаи, язычники же не соблюдали требований Закона (кроме требований поклоняться только Богу Израиля и избегать сексуальной распущенности). Неясно, встречались ли эти различные группы верующих Антиохии в одних и тех же местах или проводили отдельные собрания (в тот период христиане встречались в больших домах более богатых членов своей общины, а не в церковных зданиях). Павел, сам иудей, был связан с обеими группами, — почему бы и нет? Христианское спасение пришло в равной степени как к иудеям, так и к язычникам.
Согласно рассказу Павла, Петр приехал в Антиохию и старался всем угодить, встречаясь как с иудеями, так и с язычниками (см.: Гал. 2:11–12). Для строгих иудеев (нехристиан) такого рода практика могла привести к серьезным проблемам, начиная с того, что совместная трапеза с язычниками влекла за собой несоблюдение правил приема чистой пищи. Сначала Петр, подобно Павлу, не видел в этом проблемы. В конце концов, для спасения имели значение не правила приема кошерной пищи, а смерть мессии.
Но потом из Иерусалима пришли другие иудео-христиане. Они были близкими товарищами брата Иисуса, Иакова, который в то время был, очевидно, высшим авторитетом христианской церкви в Иерусалиме. Эти пришельцы не соглашались со взглядами Павла на язычников, придерживаясь той точки зрения, что для них важно соблюдать иудейский Закон, если они собираются стать последователями иудейского мессии. Петр, по-видимому, попал в несколько затруднительное положение: как ему вести себя в новой ситуации? Должен ли он продолжать общаться с язычниками или из уважения к иерусалимским гостям ему следует воздержаться от нарушения иудейских законов, в которых он был воспитан? Петр решил, что лучше не отталкивать гостей из Иерусалима. Он перестал общаться с христианами-неиудеями и ел только с христианами-иудеями, соблюдая правила приема чистой пищи.
Справедливости ради надо сказать, что, возможно, Петр старался просто не оскорбить кого-нибудь, обладавшего большей чувствительностью, чем его собственная. Но Павел не считал это выходом (хотя, возможно, к тому времени Петр привык к подобному поведению), и он высказал серьезный публичный упрек: «Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» (Гал. 2:14). Логика мысли Павла заключалась в том, что, когда Петр отошел от практики трапез с язычниками, он показал, что в глубине души верит, что соблюдение иудейского Закона имеет значение для оправдания перед Богом. Но если это так, то раньше он вел себя лицемерно. Поэтому он либо прежде лицемерил, либо лицемерит теперь — в любом случае налицо непостоянство, и это нехорошо.
Мы не знаем, как разрешился данный спор. Это один из тех случаев, когда мы слышим только одну сторону спора, и нельзя твердо предположить, что сторона, которая рассказывает о нем, является стороной победившей. Однако в данном инциденте есть нечто замечательно логичное. Петр, снова действуя опрометчиво, не продумывая последствий, передумал, раскаялся в своем поведении и был осужден за это. Камень опять оказался песком.
Петр непоследовательный
Какой вывод можно сделать из полученного последовательного описания фигуры Петра в ранних сохранившихся первоисточниках? Я полагаю, что важно не только знать, что действительно произошло в истории, но и понимать, почему люди запомнили исторические (и неисторические) события так, а не иначе. В нашем случае все сохранившиеся свидетельства относительно личности Симона Петра, по-видимому, согласуются в том, что он был непостоянным, порывистым и колеблющимся человеком. Но почему для ранних христиан было важно помнить (или описывать) его в таком свете?
На протяжении столетий проповедники легко находили ответ на этот вопрос. В число последователей Иисуса всегда входило множество людей самого разного типа. Но во всех церквах, основанных во имя Христа, всегда оказывались люди, которым было трудно оставаться верным тому, что они считали своими религиозными обязательствами. Легко желать быть верным, трудно достигнуть этого; легко давать обещания Богу, трудно выполнять их; легко показывать религиозную браваду, когда все идет гладко, трудно заплатить высокую цену, когда ситуация становится опасной; легко думать, что вы сможете противостоять преследованиям, трудно твердо стоять, когда перед вами раскладывают орудия пыток.
