Выдают преступников нам не только из стран СНГ, но и из западных государств. В июне 2005 г. в Россию из Швеции экстрадирован Мусса Исаев[95], во взаимодействии с полицией Бельгии и Интерполом в Российскую Федерацию экстрадирован Стехновский[96].
Россия стремится к сотрудничеству с любым государством, которое желает бороться с терроризмом без двойных стандартов. Глава МИДа С. Лавров, выступая на 59-й сессии ГА ООН, заявил: «Готовность к честному, без двойных стандартов, сотрудничеству в борьбе с терроризмом становится одним из ключевых критериев наших отношений с любым государством»[97]. Действительно в антитеррористической борьбе не может быть двойных стандартов, иначе такая борьба станет неэффективной. Предоставление террористам, их пособникам и спонсорам убежища и поддержки подрывает единство и взаимное доверие участников антитеррористического фронта, служит оправданием для действий террористов, фактически поощряя их к совершению таких же преступлений в других странах.
Для того чтобы обеспечить неотвратимость ответственности за совершенные террористические преступления, комитет экспертов Совета Европы по борьбе с терроризмом разработал Конвенцию о предупреждении терроризма. Конвенция была открыта для подписания 16 мая 2005 г. От имени Российской Федерации она подписана 17 ноября 2005 г. в Страсбурге, а 20 апреля 2006 г. ратифицирована[98]. Конвенцию подписали 39 государств, в том числе Великобритания, Италия, Испания и др. Государства, подписавшие Конвенцию, взяли на себя обязательства в том, что террористы, совершившие преступление в любой стране, не будут чувствовать себя в безопасности на их территории. Они будут их либо экстрагировать, либо судить.
Но, к сожалению, практика применения двойных стандартов в оценке тех или иных событий продолжается. Мировое сообщество не смогло преодолеть эти губительные для мира и всеобщей безопасности взгляды. Так, в Великобритании[99] до сих пор укрывают Закаева, который обвиняется в серьезных преступлениях[100],
США укрывают другого ичкерийского деятеля Ахмадова[101], который прикрывается маской борца за независимость, а на самом деле занимался на территории России экстремистской и террористической деятельностью. Не переданы российской стороне скрывающиеся за рубежом Нухаев и Удугов.
Россия неоднократно призывала к тому, чтобы во всех странах было одинаковое отношение к лицам, причастным к терроризму и экстремизму. Как заявил В. В. Путин, «любые попытки потакания террору, заигрывание с террористами, использование их в угоду тем или иным политическим пристрастиям или целям должны встречать всеобщее осуждение»[102]. Тем не менее ряд влиятельных стран используют борьбу с международным терроризмом как прикрытие для достижения корыстных целей.
В настоящее время угроза терроризма разрастается, приобретая порой совершенно неожиданные формы, при этом расширяется спектр мотиваций и методов терроризма. Следует ожидать, что террористы будут стремиться поставить себе на службу любые достижения науки и техники, в том числе оружие массового уничтожения. Многие террологи прогнозируют подобное развитие событий. Так, М. Сетрон и О. Дэвис считают, что «завтрашние террористы будут вдохновляться не политической идеологией, а яростной этнической и религиозной ненавистью… Ядерное, биологическое и химическое оружие окажется идеальным для их целей…»[103]. Непримиримые противоречия между многими странами, возникшие в результате процессов глобализации[104], способны стимулировать террористическую деятельность с применением оружия массового уничтожения. Данный вид терроризма характеризуется высокой степенью общественной опасности, так как может не только привести к огромным человеческим потерям, но и нанести серьезный удар по мировой экономике и как следствие – повергнуть миллионы людей в состояние крайней нищеты. Именно поэтому многие террористические организации стремятся завладеть оружием массового уничтожения.
Проблема ядерного терроризма усугубляется его возможным соединением с кибертерроризмом. Факты чрезвычайных происшествий, связанных с применением компьютерных технологий в атомной энергетике и промышленности, позволяют сделать вывод, что использование кибертерроризма в ядерном преломлении может иметь катастрофический характер. К примеру, еще в 1992 г. вследствие внедрения злоумышленниками в компьютер Игналинской АЭС в Литве электронного вируса могла произойти авария, подобная чернобыльской[105].
Мировое сообщество, обеспокоенное проблемой обеспечения охраны ядерного, радиологического и химического оружия, а также улучшением механизмов внутреннего и экспортного контроля за материалами двойного назначения, имеющими отношение к оружию массового уничтожения, 13 апреля 2005 г. принимает Международную конвенцию о борьбе с актами ядерного терроризма[106]. Принятие этой Конвенции – результат системной, инициативной и энергичной работы, в первую очередь, Российской Федерации. «Россия в свое время выявила опаснейшее “ядерное” измерение современного терроризма и предложила разработать в ООН глобальную правовую основу для совместных усилий государств в отражении этой угрозы»[107].14 сентября 2005 г. Россия в Нью-Йорке подписала Конвенцию, а 2 октября 2006 г. ратифицировала ее[108]. Конвенция создает прочную основу для международного взаимодействия в области борьбы с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения. Она обеспечивает антитеррористическую защиту как мирного, так и военного атома, нацелена на пресечение терактов с использованием самодельных ядерных устройств, а также предусматривает неотвратимость ответственности лиц, виновных в совершении актов ядерного терроризма.
В рамках внутригосударственных программ, нацеленных на предотвращение актов ядерного, радиологического и химического терроризма или преодоления их негативных последствий, России необходимо:
– моделировать возможное неблагоприятное развитие ситуации и заблаговременно готовить необходимые запасы медицинских препаратов и помещений;
– готовить группы специалистов быстрого реагирования на акции терроризма и совершенствовать работу медицинских, поисковых, спасательных и других служб в кризисных ситуациях.
Не менее важной, но часто недооцениваемой угрозой, для устранения которой международному сообществу необходимы новые подходы, является угроза биотерроризма[109]. Биотехнологии чрезвычайно быстро развиваются, однако, помимо многообещающих перспектив, направленных на искоренение инфекционных заболеваний, их развитие способно обернуться огромным вредом, если ими воспользуются в разрушительных целях[110].
В 1972 г. была принята Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсичного оружия и об их уничтожении; в 1975 г. она была ратифицирована 22 государствами, в том числе и СССР. Конвенция запретила производство и применение биологического оружия в любой форме[111], тем не менее и СССР, и США, и ряд других стран занимались реализацией исследовательских программ, которые, формально не нарушая Конвенцию, могут расцениваться только как подготовка к применению биологического оружия[112]. В настоящее время интерес к этому оружию в мире не снижается. Более того, эксперты США в 1995 г. выяснили, что «для производства биологического оружия лицу потребуются лишь базовые знания биологии, небольшая оборудованная комната и вполне доступные ингредиенты. Как оказалось, произвести “био-бомбу” легче, чем многие продукты химии, поэтому ее назвали “атомной бомбой для ленивых”»[113].
Случаи использования биологических агентов в террористических целях единичны[114], но биологическое оружие очень коварно: его применение может быть принято за естественную вспышку активности того или иного возбудителя.
Проблемой противодействия биотерроризму обеспокоено все мировое сообщество. На необходимость укрепления международного сотрудничества, направленного на предотвращение использования химических и биологических материалов указывает Резолюция 51/210 Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1996 г.[115], а также Резолюция Совета Безопасности ООН № 1540 от 28 апреля 2004 г.[116]
В марте 2005 г. на 1-й Международной конференции Интерпола по предотвращению биотерроризма[117] Генеральный секретарь Интерпола Р. Ноубл подчеркнул, что мир трагически неподготовлен к биотеррористическим атакам и отметил, что сотрудничество между правоохранительными органами и органами здравоохранения в этой области недостаточно развито[118]. Многие участники конференции заявляли, что одной из причин, снижающих эффективность противодействия биологическому терроризму, является отсутствие конкретного международно-правового закрепления основ противодействия этому опасному явлению (специализированного акта по борьбе с биотерроризмом), без которого эффективное сотрудничество государств затруднительно.
