— Василий Шереметьев, насильно привязку к себе делал. А я сбежал от него.
Что? О чем он говорит? Его же скелет своим мечом проткнул.
— Обернись. — приказал волхв.
— Сил нет. — признался Филька. — Раны еще не затянулись…
Волхв склонился над волколаком и простер над ним длань. Не было ни пафосных заклинаний, ни эффектных спецэффектов. В какой-то момент рана на спине волколака стала быстро затягиваться.
— Спасибо, могучий. — искренне поблагодарил Филька своего благодетеля. — Может быть тогда и череп залечишь?
— Обернешься, сам при трансформации зарастет. Силу на тебя еще тратить. Оборачивайся, давай.
Повинуясь приказу, прямо тут, не вставая с колен, Филька выгнул залеченную спину и почти мгновенно раздался вширь и ввысь, попутно обрастая шерстью и теми пульсирующими наростами, которые я приметил еще в тот момент, когда его впервые увидел.
— Сильно тебя шарахнуло. — отметил волхв. — Но дело поправимое.
— Ты поможешь мне, могучий? — с надеждой в голосе попросил волколак.
— Нет. Я не помогу. — отрицательно покачал головой дедуган и неожиданно пристально посмотрел на меня. — Он поможет.
— Что? Я? Да я ж ничего не умею. — попытался отвертеться я.
— А тебе делать ничего и не надо. Прими от него клятву верности. И все.
— А как же свобода? — спросил Филька, принимая свой обычный облик.
— Хочешь и дальше мучиться, оставайся свободным. А нет, так заключи договор устный. Десять лет службы верной или дважды спасение его жизни. Поверь, если выберешь службу, то долг быстро отдашь. Тут и гадать не надо.
— Погодите, а меня вы спросить не хотели бы? — законно возмутился я.
— Молчи. — добродушно отмахнулся от меня волхв. — Спасибо потом скажешь.
— Ну, ладно. — согласился я, как будто у меня выбор был.
— Клянусь тебе в верности эээ…
— Олег Георгиевич Беляев. — подсказал я.
— Ага, эта, вот и именно. Десять лет служить тебе буду или жизнь спасу дважды. — торжественно заявил Филька и добавил — Клянусь Велесом!
— Добро. — крякнул волхв.
— А теперь объясните, что это за клятва и зачем она ему нужна?
— Так эта, меня же силой заставили клятву верности Ваське Шереметьеву принести, а я от него сбежал. В казаки подался. Тут-то меня его проклятие и настигло. Покрылся, значится, этой гадостью. Теперь, ежели тебе служить верно буду, то с меня эта гадость со временем слезет.
— А она тебе как-то мешает? — уточнил я.
— Болит жутко. Как будто внутри жуки какие-то копошатся. Да и обращаться мешает. Выздоровление еще тормозит.
— А что мешало кому-нибудь клятву верности принести раньше? — продолжил допытываться я.
— Доверия людям нету. Все закабалить норовят, да использовать для самых грязных дел. А еще…
— Цыть. — беззлобно произнес волхв. — Потом наговоритесь еще. Теперь с тобой Беляев, говорит будем.
Волколак послушно замолчал и эдак бочком отодвинулся в сторонку. Пусть, типа, дяди большие говорят.
— Я не знаю кто ты и откуда, — начал свой монолог волхв, — но вижу ясно, что смерть не только за тобой по пятам ходит и ходить еще долго будет, но и то, что она своего, в конце-концов, добьется. Не знаю, что ей от тебя надо, но мой тебе совет, если будет возможность, не заключай с ней сделку. Боком потом все это дело выйдет.
— Извините, — вежливо перебил я дедулю. — Вы так говорите, как будто она, смерть, живой человек и с ней договориться можно.
Волхв меня вежливо дослушал, а потом начал так громко ржать, что листья на ближайших деревьях затряслись. Вторя ему, в ближайших кустах начал подхихикивать Филька.
— Если жизнь дорога, советую ее не то, что человеком не называть, но и вообще в суе не упоминать. Потому как зовут ее Мара, Марена и длань свою она у тебя на плече держит.
Я тут же принялся крутиться, пытаясь углядеть эту самую «длань», но быстро сообразил, что это образное выражение.
— А что ей от меня надо?
— А кто ж ее знает? То только ей ведомо.
— А как от ее влияния избавиться? — продолжил допытываться я. Не, на у что, если дедуля готов к диалогу, то почему бы и не воспользоваться ситуацией?
— Разные способы есть. — Волхв почесал густую бороду. — Но лучший способ, это кому-нибудь из вышних богов присягнуть. Только вот это действие, твое положение еще больше ухудшить может — вдруг старшие на тебя внимания не обратят, а Марена на тебя за обращение к ним рассердится. Тут тебе только Велес помочь может, он с Мареной, кхм, дружен когда-то был. Да и вхож он в навье царство, где сейчас Марена обитает.
Блин, я бы предпочел держаться подальше от этого навьего царства и вообще с этими богами дел не иметь. Мне бы спокойненько до дома добраться и жить себе тихо мирно.
— Ты давай, мыслей по древу не растекайся, — вернул меня к реальности волхв. — Спокойной жизни тебе не видать. Нужно тебе в первую очередь узнать, чего Марена от тебя хочет.
— И как это сделать? — задал я резонный вопрос.
— Я могу у Велеса поспрошать, а потом тебе весточку пошлю.
— Вот спасибо! Безмерно благодарен!
— Ты тут сильно не раскланивайся. — Снова обломал меня дед. — Ты думаешь, я тебя тут просто так беседами развлекаю? Отработать придется. И за лечение твоего подопечного, и за наставления, и за помощь с господином моим.
Вот, сука! Уже долг Филькин на меня повесил.
— Язык оторву! — пригрозил мне дедуган. Блин, он что, мысли читает? Вот же старый козел! — Я кому сказал?!
— Извините. Я случайно.
— Держи свои мысли в узде. В этом мире не только я в головах читать умею.
— В «этом мире»? — зацепился я слова.
— Ясно же, что в том, откуда ты пришел, такого нет и быть не может. — огорошил меня волхв. — Потому как магии там нет.
— А откуда вы?..
— Ты что, меня совсем не слушал? — возмутился служитель Велеса.
— Слышал. Мысли читать умеете.
— Ой, болезный! Я тебе с самого начала сказал, что смерть на тебя глаз положила…
— Руку. — Поправил я.
— Да какая разница! — рявкнул он. — А это только с теми может случиться, кто смерть свою пережил.
— Да как же смерть пережить можно? — попытался я разобраться в нестыковке.
— Помер ты там, в своем мире. Понимаешь? А здесь этот помер, Беляев который.
— А можно мне туда, обратно? — на всякий случай спросил я.
— Нет! Здесь будешь, пока окончательно не сдохнешь! Все, утомил ты меня. За все что я для тебя сделал и еще сделаю, задания мои будешь выполнять. Вот тебе первое: попадешь в Воронеж, найди купца Калиту. Скажешь, должок с него. Пусть отдает, иначе сам приду, спрошу.
Зашибись, теперь меня самого в услужение отдали. Без спроса. А я посыльным не нанимался. Послать бы его, да нельзя…
— Еще хоть одна мысль кривая от тебя, — предупредил волхв, надвинувшись на меня, — и я тебя по голове так стукну, что память оставшуюся начисто сотру. Сам потом со всеми делами разбираться будешь. Понял?
— Понял. Не дурак. Дурак бы не понял. — на всякий случай я отошел на несколько шагов в сторону. — И долго мне прислуживать надо?
— Никому прислуживать не надо! Не хочешь, не выполняй мою просьбу. Я тебе помог, ты мне тем же ответил. Бартер. Слыхал про такое?
Я то слыхал — подумал я, — а вот откуда ты, пенек старый, такие слова знаешь?
Вот за эту мысль меня волхв решил наказать. В один миг оказавшись возле меня, он замахнулся на меня ручищей, но я поднырнул под нее и ушел с линии атаки.
Довольный собой, я стал пританцовывать. И тут до моего слуха донеслась та самая заунывная мелодия, что уже несколько раз появлялась у меня в голове в моменты смертельной опасности. Я в ступоре замер, мгновенно сообразив, что я сам все это и начал: зачем старика мыслями задирал? Это же на меня совсем не похоже! Как будто подтолкнул кто-то.
Воспользовавшись моей заминкой, волхв сделал стремительный рывок и ударом всего своего тела сбил меня наземь. Навис надо мной черной тучей и спросил:
— Прояснилось? — дождавшись моего кивка, протянул мне руку. — Песнь слышишь?
