Мишель посмотрела на болтающую без умолку мать, потом перевела взгляд на длинные ноги этой совершенно чужой женщины, ее прекрасную фигуру и решила, что, скорее всего, София до брака была моделью.
Видимо, размышляла Мишель, встретив Эмоса, ее мать поняла, что работать не обязательно, просто нужно уметь угождать. Вот и все. Потом, родив дочку, она перевалила все материнские обязанности на няню Нору и занялась собой…
— А вы видели платье из серого атласа и шифона в последней коллекции Пако Раббана?
Мишель закатила глаза и взглянула на брата, который замахивался клюшкой. Ударив по мячу, он с довольной улыбкой посмотрел, прикрыв глаза ладонью от яркого солнца, как белая точка парит в воздухе на фоне голубого неба.
Потом Даниель взглянул на сестру и рассмеялся, когда та показала жестами, что сейчас повесится от скуки.
Но уже через десять минут участники игры и зрители разместились по гольф-машинам и начали двигаться ближе к лунке. Мишель слегка приободрилась — хоть какое-то разнообразие.
— Я сяду за руль! — Она запрыгнула на сиденье водителя и, не обращая внимания на мать, которая села рядом и не сводила глаз с дочери, принялась разбираться в управлении. — Черт, я не знаю, как эта штука работает! — Мишель подергала за рычажки.
— Может, я поведу? — спросила мать, показывая всем своим видом, что Мишель отнимает у нее драгоценное время.
— Мама! Черт подери! — Девушка снова подергала за рычажки.
— Не ругайся! Лучше уступи мне место, — процедила София, махая рукой уезжающим собеседницам. — Мы скоро будем! — крикнула она им вдогонку.
— Я не умею водить машину! — Мишель испуганно посмотрела на мать. — Если бы умела, то, наверное, вспомнила бы…
София молча пожала плечами.
— Мама… — Мишель схватила ее за плечи. — Ты говорила, что я попала в аварию… Так кто был за рулем?
8
Мишель смотрит в окошко машины на ночной Марсель. Тихо играет радио. Она чувствует себя счастливой. Прислонившись к холодному стеклу, Мишель ощущает, что ее пальцы сжимает крепкая мужская рука. Она улыбается, но не поворачивается к водителю и продолжает смотреть на ночной Марсель…
— Со мной кто-то был… Мужчина… да… — Мишель схватилась за голову. — Дорогая… — София хотела обнять дочь, но девушка оттолкнула ее руки.
— Я что-то вспоминаю…
Мишель напряглась. Она хотела заставить собственный образ, внезапно возникший в памяти, повернуться к водителю и посмотреть на него. Узнать кто он… Но тщетно.
— Мама, с кем я была в день аварии?
— Ты ехала на такси! — быстро ответила София, но Мишель не поверила ей.
— Что случилось с водителем? Мы были с ним знакомы? — настаивала на ответе Мишель.
— Вряд ли. Водитель был нетрезв и поэтому вывернул на закрытую на ремонт дорогу… Просто ужас! — София всплеснула руками.
— Что с ним сейчас?
— Отец потребовал для него наказания…
— ЧТО С НИМ СЕЙЧАС?! — Мишель перешла на крик, потому как поняла, что на мать действует только повышенные тона.
— Где-то в Нормандии на исправительных работах… — пролепетала София.
Мишель опустила глаза. Может, она вспомнила совершенно другую поездку на автомобиле. Может, держал ее руку Николас? Не мог же таксист держать ее за руку?
Нет! — подумала Мишель. Все бред. Нужно просто успокоиться… Она сделала пару глубоких вздохов и потерла ладонями лицо.
— Садись за руль, — сказала она матери и вылезла из гольф-машины.
— А ты куда? — выкрикнула София, наблюдая, как дочь направляется пешком в сторону лунки.
— Хочу прогуляться! — ответила Мишель, не поворачиваясь. — Может, еще что-нибудь вспомню.
— Не дай бог… — шепнула себе под нос София и завела машину.
Когда начало смеркаться, Мишель, не предупреждая мать, вышла из своего номера и направилась к пляжу. Солнце уже заходило и, казалось, тонуло в голубой ребристой поверхности моря. Мишель сняла туфли и прошлась по уже остывшему песку. Больше всего на свете она хотела сейчас вернуть память. Узнать ответы на все вопросы, которые она тщетно задавала самой себе и окружающим. Но память решила поиграть с Мишель в «рождественскую коробку конфет», по правилам которой можно открывать только то окошко, на котором написана сегодняшняя дата. Так, съедая по одной конфете в день в течение месяца до Рождества, оставляешь закрытым только большое окошко в середине конфетной коробки. А потом открываешь его с приходом праздника и обнаруживаешь сюрприз.
Но сюрпризы бывают не только приятные. Мишель боялась этого сюрприза. Почему-то сердце подсказывало ей, что если просто ждать, то ответ может прийти слишком поздно. Когда случится что-то непоправимое. И она боялась опоздать. Но память не сдавалась, она строго разрешала Мишель открыть только одно окошечко в день, ни больше ни меньше. Только одно… любое наугад.
Мишель остановилась у воды и коснулась носком туфли прохладной темной глади.
— Пробуешь воду? — услышала она и вскрикнула от неожиданности. — Прости, что напугал! — Николас рассмеялся.
Мишель виновато улыбнулась и отвела от него взгляд.
— Тебе становится лучше?
— Да, — ответила Мишель. — Думаю, что до свадьбы заживет! — пошутила она.
— Ты думаешь, память вернется к тебе в течение этих двух недель? — Николас явно не принял шутку.
— Двух недель?! — Мишель растерялась.
— Это тебя расстроило? Если хочешь, мы можем отложить свадьбу… Так как?
Николас задал последний вопрос таким тоном, что Мишель ничего не оставалось делать, как отрицательно покачать головой. Конечно, заставить себя полюбить этого чужого человека за две недели просто нереально! Но была ли вообще любовь между ними?
— Николас, скажи, как произошла наша помолвка? Я хочу вспомнить… — Мишель подошла ближе к мужчине и посмотрела ему в глаза.
— Как обычно…
«Как обычно»? — Мишель прикусила губу. Как помолвка двух любящих людей может быть обычной? Как такие вещи вообще могут быть обычными?! Она хотела высказаться по этому поводу, но решила промолчать.
— Был званый ужин в твоем доме…
— А я-то там была или я уже лежала в больнице? — Мишель посмеялась собственной шутке и удивилась, заметив, как напрягся Николас. — Прости…
— Ничего. — Николас устремил взгляд на горизонт и убрал руки в карманы брюк.
Мишель тоже молчала, глядя на море, сменившее синий цвет на свинцовый. Она сразу же, с самого первого взгляда поняла, что между ней и Николасом мало общего. А раньше? Что было до того, как она попала в аварию? Может, эта авария изменила ее до неузнаваемости? Если между ней и Николасом были светлые чувства, если они любили друг друга и были счастливы, то, наверное, можно все вернуть… Как только память разрешит ей открыть очередное окно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
