Девушка ничего ей не ответила, задумавшись.
— Надеюсь, ты соскучилась по Николасу?
— Я его не помню! Как я могу по нему соскучиться? — Разговор с матерью начинал злить Мишель.
— Детка, не расстраивай отца! — сказала София предостерегающим тоном. — А вот и Николас! — обрадовалась она, явно желая, чтобы дочь разделила с ней эту радость.
Мишель с нетерпением устремила взгляд туда, куда показывала София, и увидела высокого мужчину лет тридцати. Он был в рубашке с коротким рукавом и в свободных летних брюках песочного цвета. Вместо копны светлых волос, которую почему-то представляла себе Мишель, на его голове сияла лысина.
Господи, неужели я любила мужчин с бритыми головами? Почему-то лысина этого чужого мужчины вызвала у нее отвращение, но она постаралась это скрыть.
София посмотрела на дочь и легонько толкнула ее в плечо.
— Ну как? — спросила она.
— Прекрасный… восхитительный… вид на море! — произнесла Мишель с чувством и вышла с балкона, оставив мать любоваться будущим зятем.
К обеду многие гости отеля «Золотая пыль» спустились в ресторан, находившийся на первом этаже. Так же поступили и члены семьи Ланози.
Ресторан был небольшим, но очень уютным. В помещении играла музыка, с разных сторон долетали обрывки негромких разговоров. Мишель шла за Даниелем между столами и мельком оглядывала присутствующих.
Присев за стол у окна, девушка, следуя примеру матери, пригубила воды из бокала.
— Слава богу, что Вилини не приехали, — услышала Мишель шепот отца.
— Кто такие Вилини? — спросила она брата.
Даниель немного напрягся, потом быстро ответил:
— Оскар Вилини — конкурент отца по бизнесу.
— Ясно… — Мишель кивнула. — Чем займемся после обеда?
Даниель улыбнулся и взял ее за руку:
— Как всегда — гольф! Мужчины играют, а женщины сидят в сторонке и обсуждают последние новости.
От его слов Мишель стало не по себе.
— Фу! Как скучно! — быстро проговорила она.
Даниель усмехнулся и отпил воды из бокала.
Когда с кремовым супом было покончено, Мишель промокнула салфеткой губы и посмотрела на мать, которая расцвела, увидев приближавшегося к их столику Николаса.
— Добрый день! — Мужчина улыбнулся и поднес руку Софии к своим губам.
Потом Николас поздоровался с Эмосом и Даниелем, крепко пожав им руки, и остановился возле Мишель.
Она подняла глаза и посмотрела на него. Николас был довольно симпатичным мужчиной, но совсем не в ее вкусе. У него были грубые черты лица: крупный широкий нос, волевой подбородок, глубоко посаженные зеленые глаза и густые брови вразлет. Его губы были узкими и твердыми. Неужели эти губы могли дарить ей такие чудесные поцелуи? Поцелуи, которые не смогла стереть из ее памяти даже амнезия…
Мишель неуверенно улыбнулась ему, он ответил ей широкой улыбкой, потом наклонился и поцеловал ее в лоб.
Но даже прикосновение его губ не помогло Мишель вспомнить Николаса. Ей показалось, что в саду, у клумбы с лилиями, она думала совершенно о другом человеке.
Нет! Этого не может быть! Как же так, у меня есть жених, я его, должно быть, любила… А сейчас? Есть ли в моем сердце любовь к нему? Ничего… Абсолютно ничего…
— Я скучал! — шепнул он ей на ухо. — Жаль, что ты так долго спала, принцесса… — сказал Николас уже громче, явно в расчете на публику.
— Да уж… — Даниель засмеялся. — Должно быть, выспалась на год вперед.
Николас подхватил шутку и тоже посмеялся. Потом он снова наклонился и поцеловал Мишель в щеку. Девушка заметила, с каким удовольствием за этим наблюдают ее отец и мать. Похоже, они любят Николаса гораздо больше, чем она сама. Странно все это…
— До встречи, дорогая, — попрощался Николас с Мишель. — Увидимся на поле! — сказал он остальным и направился к выходу.
Мишель почувствовала пустоту. Еще вчера она надеялась, что встреча с Николасом заполнит ее до краев. Что она перевернет все с головы на ноги. Что эта встреча ответит на многие вопросы, которые не давали Мишель покоя. Но ее ожидания не оправдались…
Она растерянно посмотрела на брата и тяжело вздохнула. Казалось, Даниель прочитал все, что говорили глаза Мишель, и виновато опустил взгляд в тарелку с недоеденным супом.
Перед Мишель расстилалось огромное поле, покрытое темно-зеленой подстриженной травой. Она сидела под огромным зонтом на переносном стульчике и не могла понять смысла разговоров своей матери и еще нескольких женщин. Скрестив ноги, Мишель взглянула на мать и расстроенно покачала головой. Ей было страшно скучно. Как будто она с другой планеты, из другого мира, слеплена из другого теста… Чужая всем…
— Вы слышали, что Эмили Пуно собирается разводиться с мужем? А он, наглец, претендует на половину имущества! — говорила София без остановки, порой сглатывая слова.
Остальные три дамы в шляпках с широкими полями завороженно ее слушали, как будто она открывала для них законы вселенной.
Потом они принялись перемывать косточки неверному супругу-иждивенцу, и Мишель почувствовала, что готова застрелиться.
Взглянув на поле, она увидела отца, который в этот момент менялся со своим кэдди клюшками.
Отец… Строгий, холодный, немногословный… Казалось, он был совершенно не способен дарить тепло и заботу. Конечно, Эмос заботился о семье, обеспечивал ее материально. Но разве этого достаточно?
Мишель хотелось вспомнить, что в детстве она любила проводить свободное время в кабинете отца, наблюдая за его работой, слушать его сказки на ночь, играть с ним во дворе, гулять в парке и вместе есть мороженое. Она хотела вспомнить заботливого отца, дарящего любовь и ласку, но у нее это не получилось. А все потому, что ничего подобного не было. Эмос Ланози не уделял внимания детям. Похоже, он считал, что этим должны заниматься мать и няня Нора.
Мишель вспомнила тот вечер, когда в первый раз после выписки из больницы увидела своего отца, и то состояние дискомфорта, когда она почувствовала на себе холодный и суровый взгляд Эмоса. Не только взгляд, но и все его движения заставляли ее сердце замирать. Понятно, почему София тряслась перед ним как осиновый лист. Она явно боялась сделать что-то не так и впасть в немилость.
Мишель посмотрела на болтающую без умолку мать, потом перевела взгляд на длинные ноги этой совершенно чужой женщины, ее прекрасную фигуру и решила, что, скорее всего, София до брака была моделью.
Видимо, размышляла Мишель, встретив Эмоса, ее мать поняла, что работать не обязательно, просто нужно уметь угождать. Вот и все. Потом, родив дочку, она перевалила все материнские обязанности на няню Нору и занялась собой…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
