— Работа есть работа.
— Может быть, есть вопросы по поручению?
— Блок информации, которую вы запрашиваете, очень объемен. Если мы будем расписывать все работы по каждому объекту, расписывать все пункты сметы, акты?
— Извините, но вас никто не просит так подробно расписывать каждый пункт, сделать все это быстро можно в табличном варианте. Давайте поступим так, я вам сейчас отправлю по электронной почте таблицу, вы, как получите, мне перезваниваете, предварительно взяв какой-нибудь договор, я объясняю, какая именно информация мне нужна и в каком объеме. Хорошо?
— Хорошо. Жду.
Я быстренько набросала примерную таблицу и отправила директору Ставропольского филиала. Через несколько минут он перезвонил, и мы совместными усилиями заполнили все строки. Оказалось, что раньше всем этим занимался юрист, но не так давно она ушла в декрет, нового человека пока не взяли, каждый из отделов предоставил информацию в том, как поняли, а в итоге образовалось несколько стопок документов, которые никак не хотелись сводиться. До начала рабочего дня оставалось целых полчаса, и я решила провести разъяснительную беседу с Катей.
— Екатерина Викторовна, переведите все звонки ко мне в кабинет, нам нужно поговорить.
Екатерина оробела, прошла ко мне и села на край стула, словно она была здесь всего лишь случайной гостей занесенной в контору ураганом. Я протянула Екатерине ее должностную инструкцию и попросила внимательно прочесть.
— Вам все понятно?
— Да.
— Тогда я вам задам несколько вопросов. Какой у вас режим рабочего времени?
— Нормированный рабочий день.
— Кто является вашим непосредственным начальником?
— Вы, Николь Александровна.
— Молодец. И как твой непосредственный начальник прошу тебя, в следующий раз, когда Петр Викторович решит скинуть на тебя свои обязанности, отправляй его ко мне. Сверхурочные тебе не оплачивают, приказа о возложении на тебя дополнительных обязанностей не было. Екатерина Викторовна, вам пора научиться отличать «помощь по доброте душевной» от «сели на шею». Я вам в этом помогу. Говорить «нет» сложно, но необходимо. Договорились?
— Попробую.
— У нас еще есть десять минут до начала трудового дня предлагаю выпить чай с тортом за мои двадцать восемь.
— Вы не сказали что у вас день рождения.
— Он уже прошел, к счастью. Пьем чай?
— Пьем.
Я созвонилась с Фролкиной Софьей Васильевной, начальником отдела кадров и договорилась о встрече. К сожалению, косить под дурочку не получилось. По оценивающему взгляду Софьи Васильевны, я поняла, что ее отношение ко мне изменилось, только причина не понятна.
— Это тебя что ль благодарить за отчаливание мамзельки?
— Простите, не поняла?
— Говорят ты, Зайчонка на место поставила, да так, что она свалить решила, через неделю уходит?
— Я ее никуда не ставила, просто Сердобольская подготовила аргументированный отчет и указала на ошибки Зайцевой при расчетах.
— Значит, все же ты, молодец. Таких на место надо ставить, а то ходит всех учит работать, а сама пигалица. Взялась меня учить, как мне свою работу делать, МЕНЯ. Ты когда пришла, я решила опять очередная по знакомству, а ты молодец, своими мозгами живешь. Но ты же не просто так пришла, говори зачем?
— Хотела узнать, как учитываются сверхурочные по приемной?
— По табелю.
— А если в табеле они не отмечены?
— Можно посмотреть по регистрации прихода-ухода по магнитным пропускам, но Петр Викторович никогда не ставит сверхурочные.
— А почему он табель ведет?
— А черт его знает!
— А я могу получить данные по приходу-уходу моих сотрудников, копии табелей?
— Конечно, я тебе за уход Зайчонка, сделаю без вопросов, за какой период?
— За два-три месяца.
— Сделаю. Катюху не обижай, ее и так все кому не лень пинают.
— У меня не запинают, ноги переломаю. Спасибо Софья Васильевна.
— Приходи, всегда рады.
Переход Фролкиной на панибратство был для меня неожидан, но приятен, хотя меня немного коробило от ее манеры выражаться, но видимо с кругом допущенных, вся ее выработанная чопорность исчезала. В привычной беготне рабочий день пролетел незаметно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В квартиру я вернулась поздно, сходила в кино, только зря потратила время, о чем фильм и зачем его нужно было снимать, я так и не поняла.
В прихожей была протоптана дорожка из грязных следов до двери молодоженов, честно говоря, они все меня уже достали, давно их нужно разогнать, но это может неблагоприятно отразиться на Ладочке. Я взяла швабру и отработанными годами движениями помыла пол, в ванной пришлось отдраивать раковину, а на кухне стояла гора посуды, но ее я мыть не собиралась, просто вынунула из раковины и поставила на пол около мойки.
Утро началось с грохота, Миша напоролся на стопку посуды, разбил ее и разбился сам. Маша причитала, что осталась без кормильца, но если быть точней скорей без поильца, что такое еда они давно забыли, у них водилась исключительно закусь. Потом к причитаниям Маши прибавились охи Ладочки, которая поспешила оказать первую помощь Мише. Так что сбежала я рано, и на работу приехала еще восьми не было, по дороге купила целый пакет профитролей и эклеров, для поднятия настроения.
Как они меня достали, ну ладно живете в моей квартире, потому что у одной ремонт, а другой тесно стало в двухуровневых хоромах, но зачем каждое утро портить мне настроение и нудить?
Я смотрел на мачеху и сводную сестру и хотел их придушить. Вот не лень им вставать каждый день в семь, чтобы испортить мне завтрак, а потом приспокойненько пойти спать. Мне уже было невыносимо слушать, как они жалуются на свою тяжкую жизнь, что их никто не понимает, их тонкие натуры каждодневно сталкиваются с грязью окружающего мира. Все эти речи были предназначены исключительно для меня, ведь это я главная проблема их тяжелой жизни, я упорно не хочу повышать им месячное содержание, а их потребности так обширны, а нервы так слабы, что они не могут жить на те крохи, что я им выдаю. Я обещал отцу, что позабочусь об этих тонких натурах, но терпеть их присутствие становилось просто невыносимым. Все, придется завтракать на работе.
Меня всегда выводили из себя их рассуждения об их тяжкой судьбине, на их ежемесячное содержание нормальная семья могла бы безбедно прожить пару лет, после смерти отца им досталось довольно приличное наследство, но они его быстро промотали, помощников в этом нехитром деле было хоть отбавляй. И теперь они оккупировали меня в надежде, что одной я куплю очередной дом, а другую выгодно пристрою замуж. Если бы у меня не было мамы и родной старшей сестры, я бы, наверное, давно повесился, только бы не общаться с ними.
Мои родители развелись сразу после моего рождения. Оба сильные и независимые они не хотели уступать друг другу. Мать преуспевающий адвокат, не хотела погрязнуть в быте, а отец хотел видеть рядом с собой слабую овечку, которую нужно защищать от страшных волков. Чрез месяц отец познакомился с Мариночкой и обрел себе маленькую девочку с вечно надутыми губками, со слабыми нервами, которые надо беречь, а та в скорости родила ему Леру. И вот теперь они на пару страдали от несправедливости всего мира, и от моей в частности. Достали.
Старшая сестра пошла по стопам матери, стала юристом-международником. Мама всегда ей говорила, не повторяй моих ошибок, будь мягче с мужем и учись уступать, Светлана воплотила в жизнь совет матери и уже больше двадцати лет состояла в счастливом браке. У меня есть чудесные племянница и племянник — Мария и Иван. Хорошо, что есть нормальные люди в моей семье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
С отцом мы всегда дружили, от него мне достался взрывной характер, который я пытался контролировать, но не всегда удавалось, и ослиное упрямство, хотя скорей всего упрямство было мне отмерено в двойном размере и от отца и от матери. Вот и сейчас раздражение клокотало и требовало выхода. Ничего подходящего на столе в кабинете не оказалось, и я с силой швырнул портфель в стену. Но почему-то, вместо стены он угодил в Ерец, которая вышла с террасы со своей дурацкой лейкой. Она слишком поздно заметила опасность, и увернуться не смогла, портфель со всей силы ударил ее в плечо и лейка с грохотом упала. Вот черт. Что делать? Скорую вызывать? Шину накладывать?
