Был популярен, знаменит,
а вот теперь сидит, избит
милицией муниципальной.
2005
КАК-ТО С ДРУГОМ ЗАШЁЛ РАЗГОВОР...
Как-то с другом зашёл разговор.
Он сказал: "С демократией туго.
Как тут выживешь, если не вор,
не бандит или просто хапуга?"
Я ответил: — А что ты хотел,
если нас ни о чем не спросили,
взяли власть. Пол страны не у дел,
треть страны на разборках убили.
Сдали нас те, кто вечно правы,
содержанье имея большое, —
начинали бороться не вы,
ну так что же взялись за чужое?!
Ведь у слов и сомнений в плену,
вы сумели в бореньях одно лишь:
потеряли такую страну,
что за тысячу лет не построишь.
В мир дельцов и залатанных дыр
нас втолкнули, разрушив все планы,
будто нашу мечту в новый мир
утащили, как рубль из кармана.
Кто-то ропщет, но так... Ерунда!
Не помогут ни ахи, ни охи.
Мы утратили, — вот ведь беда! —
ум и совесть хорошей эпохи.
2006
ГИБЕЛЬ "КУРСКА"
— Все эти барокамеры
мне вот уж где сегодня!..
На койку б рухнуть замертво, —
басит глубоководник.
Он — только что вернувшийся
со дна, где корпус «Курска»,
с командой задохнувшейся,
отсвечивает тускло.
Там муть и ил, и холодно
в скафандре с подогревом,
навечно бездна водная
ждёт справа или слева.
Порежешься об острые
края — и всё пропало.
Плыть — не доплыть до воздуха, —
дыши, чем перепало.
Борт вскрыли, и прополз-таки,
оставив страх снаружи,
а в голове: Высоцкого
«Спасите наши души!»
Светлее, верно, ночью-то,
да вид и не для глаза.
Проскальзывали ощупью
в подлодку водолазы.
Шли, точно в бой за родину,
ложась на амбразуру,
А кто послал их, к ордену
свою готовил шкуру.
Из лодки «SОS» отстукали
в заклиненном отсеке,
чтоб после совесть муками
достала нас навеки.
Я знал, что нету совести, —
мне говорит подводник, —
у тех, кто мог ребят спасти
и врут вовсю сегодня.
Ведь жизни сверху выручил, —
не скрыть такого факта! —
кто, погибая, выключил
здесь атомный реактор.
Гадали: сколько хватит им
еды и кислорода?
Теперь валютой платим мы
норвежскому народу
за погруженья-всплытия,
за транспорт и за смелость.
Но от стыда завыл бы я,
да только расхотелось.
Плюют на нас политики,
мордуют нас и морят, —
слёз из народа вытекло
на Баренцево море.
Там, в атомном могильнике,
честь русская осталась.
Спасти её могли бы мы,
но так и не собрались.
2012
БИТВА ПРИ БОРОДИНО
1.
Жизнь, как дорога, пролегла,
далёких звёзд мерцает пламя.
Над Бородинским полем мгла,
полки укрыты за холмами.
Досматривают сны свои,
на битву собранные, рати,
смакуют маршалы бои,
в походных ёрзая кроватях.
Мир спит, покоем оглушён,
уже вчерашний почему-то.
дозорные сгоняют сон,
вжимаясь в черноту редутов.
Щебечет соловей в ответ
подруге, изнывая грудью,
но заполощется рассвет —
и смерть взовьётся из орудий.
И будут гибнуть цепи рот,
мешая с кровью позументы,
пока с небес не упадёт
звезда, подстреленная кем-то.
2.
Рассвет — и барабанный бой
полки погнaл в сраженье,
где кровь и сталь между собой
смeшaлись в нaступленьи.
Читает слава имена
в последнем смертном списке,
но вновь отброшена волна
редутом Шевардинским.
Минуты, выбелив виски,
как пули, бьют с разгона,
и гибнут, планам вопреки,
стальные легионы.
Штыки ломаются о кость.
Чьи подвиги достойней?
Уж не на совесть, а на злость
пошла такая бойня.
Суть, - для неё мелки слова, —
быть слабым не позволит:
Россия, Родина, Москва
зa этим брaнным полeм!
Лeжaт ничком тe, кто был смeл.
Лишь дaльних зaлпов эхо.
И ночь сошлa нa груды тeл,
нe стaв ни чьeй утeхой.
Кобылa, свeсив поводa,
тaщилaсь похоронно,
и стылa пaвшaя звeздa, —
звeздa Нaполeонa.
3.
Спит полe, точно нa кaртинe,
трaвa пробилaсь чeрeз прaх,
лишь тишинa в глухих лощинaх,
следы рeдутов нa холмaх.
Вeкa промчaлись, a нe годы,
мeняя стрaны, нрaвы, вкус...
Кaкиe только нeпогоды
ни сотрясaли нaшу Русь!
Сжимaя кулaки до боли,
к добру стрeмимся мы от злa.
Вся нaшa жизнь, кaк это полe,
вот только битвaм нeт числa...
2012
НОРД-ОСТ
С газетных не сходя полос
строкой событий бурных,
мне в память врезался «Норд-Ост»
не до, а после штурма.
«ТВ», врачи особняком,
ОМОНа оцепленье...
Газ утянуло сквозняком
и началось движенье.
Спецназ, закончивший дела,
исчез в толпе и гвалте,
все вынесенные тела
оставив на асфальте.
Витал, как хохот Сатаны,
над павшими вповалку
психоз развязанной войны,
людей швырнувший в свалку.
Незамолённою виной
сползла на плечи века
затея, став очередной
ошибкой человека.
Они остались там лежать,
без шанса просыпаться,
а нам — бороться и искать,
найти и не сдаваться...
2012
***
Допили водку, съели шпроты,
осталось лишь жевать мацу.
Пора застольных анекдотов
идёт к застойному концу.
На спекулянтов нет управы,
слова утрачивают вес,
и только на плакатах — «Слава
Советам и КПСС!»
Порвали паруса и струны,
Поэт успел в могилу лечь,
генсек, цепляясь за трибуну,
сквозь сон дочитывает речь.
Авторитет Союза признан,
а впереди свершений свет,
и до постройки коммунизма
всего каких-то десять лет.
2012
***
Взрослея, каменеют лица,
глаза усталы и пусты,
а жизнь могла бы не родиться,
не будь на свете доброты.
Царят и сила, и коварство,
века мечами в плен взяты,
но разрушает государства
одна нехватка доброты.
Средь совершенства черт и линий,
средь ярких красок и страстей
не красота наш дух поднимет, —
мир тяготеет к доброте.
Склонись к травиночке примятой,
вглядись в года, что прожиты.
Ах, как немного нам всем надо:
любви, тепла и доброты!
2012
***
Поэты замолчали,
заброшены стихи...
А как они в начале
клеймили за грехи?!
Взрывали зал словами,
вели на бой строкой,
из искры рвалось пламя,
сметалась ложь рукой...
Промчались лихо годы,
иные времена.
Поэты ждут погоды,
трясясь за имена.
И тихо сходят в Лету,
не ввязываясь в бой.
Поэтов больше нету —
остались мы с тобой.
2012
2013
***
Зима решительно и хмуро
перешагнула за февраль,
а я поник над партитурой,
вжимаясь в старенький рояль.
Здесь, на странице полустёртой,
стремится гений к высоте,
и, повторяясь на аккордах,
нащупываю путь к мечте.
В какой неведомой мне песне,
покинув выцветший клавир,
однажды музыка воскреснет
и поведёт нас в светлый мир?
2013
***
Мы летопись души ведём тайком,
Оберегая от дурного глаза, —
В ней наша суть земная, а не фразы,
Пока не притянули небеса.
В ней тех друзей ушедших голоса,
Что нас в угоду злу не предавали,
Родителей священные скрижали,
Любви мгновений кратких чудеса.
И всё, что мы успели рассказать,
Останется наследством Человека,
Чтоб из глазницы сумрачного века
Скатилась покаянная слеза.
2013
ПОЭТ НА СТАДИОНЕ
Андрею Вознесенскому
Годами не обременён,
поэт выходит с песней новой.
Шумит нестройно стадион, —
он ждёт целительного слова.
Надежд щемящая весна
клокочет в выдохе и вдохе,
стихи меняют времена,
сжимая рифмами эпохи.
Запретных тем, пожалуй, нет,
но есть, что рассказать народу.
Выходят узники на свет
с шальной надеждой на свободу.
Стихов бегущих марафон
проносится легко и быстро,
как ствол наставлен микрофон,
