слушала графа внимательно, но несколько удивленно.
Потом молвила скорбно:
– Благодарю вас, но мне нечего ставить, у меня ничего нет.
– На ставку я вам дам, – сказал Калиостро, вынимая два золотых.
– Да наградит вас небо, сэр! – сказала Мэри, низко приседая, и вышла из комнаты.
Калиостро долго стоял, задумавшись, наконец пробормотал:
– Нет, я поступил правильно. Если бы я желал только проверки моих вычислений, кто бы мне помешал поставить самому на данные номера, но я знаю, что не следует обращать своих знаний на корыстные цели, я хотел сделать доброе дело этим беднякам.
Мнимая мистрисс Скотт, не выходя еще из дома графа, записала на бумажке указанные ей графом нумера; вечером распили втроем со Скоттом и Вителлини дюжину портера и, убедившись, что 14-го ноября действительно выпал первый номер, 15-го уже поставили на 20-й. Успех превзошел их ожидания. 18-го уже все трое поставили свои деньги и выиграли целое состояние.
Вителлини хотел хлопнуть себя по лбу, но, угодив по зеленому козырьку, тем не менее, воскликнул:
– Ну, что? Не говорил я вам, что граф – философ? Кто же, кроме философа, удержался бы от лотереи, зная способ играть наверняка.
– Тогда бы его заметили и выслали бы из Англии, – заметила Мэри Фрей.
– Она права! – добавил Скотт, – даже нам, друзья мои, благоразумнее играть по очереди, чтобы не возбудить подозрений. Сначала я, потом Мэри, потом мистер Вителлини.
– Ловко придумано! Но как же мы будем играть, не зная нумеров?
Скотт покосился на говорившую и спросил:
– А ты думаешь, он больше не скажет?
– Может сказать, может и нет.
– А если его пригласить в долю?
– Нет, на это он не пойдет! – заявил секретарь.
В молчании некоторое время тянули портер, глядя на потрескивающий камин.
– Мистрисс Скотт придется еще раз сходить и придумать новую историю, – посоветовал Вителлини.
– Но раз он колдун, он узнает, что я вру.
Итальянец вдруг загорячился и зачихал; прочихавшись, он начал совсем не так бурно, как можно было предположить по вступлению.
– Он не узнает. Вы мне поверьте. Во всяком деле есть специальность.
Он колдун по угадыванью лотерейных нумеров, но совсем дитя в смысле отгадыванья мыслей. Мое мненье, что разжалобить его можно.
– Ну, хорошо, мистрисс Скотт пойдет, но с условием, – что вы выиграете, половина мне, моя же доля не делится.
Графа не было дома, когда пришла Мэри Фрей. Лоренца, выйдя на голоса, остановилась было в дверях, но посетительница, быстро что-то сообразив, подошла сама к ней и представилась:
– Мистрисс Мэри Скотт.
– Вы к графу?
Мэри вдруг заплакала.
– Что вы, что вы, успокойтесь!.. Мистрисс Блевари, скорее соли, я боюсь, что синьора лишится чувств.
Едва португалка скрылась, как Мэри Фрей заговорила торопливо:
– Ваше сиятельство… я бедная женщина… у меня трое детей… мистер Скотт, мой муж, ужасный игрок и пьяница… я на улице… и трое малюток.
Граф был так добр, что уже помогал мне, но этот игрок все отнял и пропил.
Я боюсь даже… я так счастлива, что встретила вас… вы можете попросить за меня графа. Вы видите, как я мучаюсь… но я боюсь, что граф не будет великодушен во второй раз. О, какое несчастье! Если бы вы видели малюток, графиня!
Мэри подняла глаза к небу и осталась так, будто в ней испортился механизм, и она не могла уже опустить глаза без механической помощи. Лоренца была очень взволнована.
– Милая мистрисс, зачем вы так огорчились. Я уверена, что муж войдет в ваше положение и поможет вам, чем может. Я со своей стороны тоже готова…
Лоренца стала искать кошелек, но Мэри остановила ее рукой и сказала:
– Благодарю вас, но я хотела просить не денег.
– Чего же?
Мистрисс Скотт поднесла платок к глазам, и, вероятно, это было достаточной механической помощью, потому что, когда она опустила руку, ее взгляд был уже вполне нормален.
– Чего же вам нужно? – переспросила Лоренца.
– Нумер лотереи на седьмое декабря.
Лоренца даже вскочила с ларя, на котором сидела (объяснение происходило в передней).
– Какой нумер лотереи? Ведь это же ваш муж игрок, а не вы!
– Мне нужно знать, какой нумер выиграет седьмого декабря, – повторила Мэри монотонно и уныло.
– И граф вам может это сказать?
– Может, если захочет.
Лоренца рассмеялась.
– Право, вы принимаете мужа за ярмарочного шарлатана.
– Ваш супруг, граф Калиостро – великий и мудрый человек! – ответила Мэри серьезно.
– Может быть, но при чем тут лотерейные нумера? Зачем он будет их отгадывать?
– Затем, чтобы помочь несчастным.
Графиня принялась ходить по передней, нахмурившись и заложив за спину руки. Мало-помалу нахмурившееся было ее лицо прояснилось и сделалось почти веселым, когда она обратилась к мистрисс Скотт.
– Хорошо. Я поговорю с мужем.
Мэри бросилась целовать ей руки, как вдруг у входной двери раздался удар кольца.
– Боже мой, это граф! Все погибло!
– Идите скорее сюда, это выход прямо на двор. Приходите в восемь часов под окно, я дам сигнал! – поспела прошептать Лоренца, толкая гостью к стеклянной двери.
Неизвестно, что говорила Лоренца с мужем, но, когда мистрисс Скотт вечером подошла к условленному окну, оно было темно, и только в лаборатории графа чуть светился красноватый огонь. Наконец, показался слабый огонь свечи, рама полуоткрылась, к ногам Мэри упал сверток, и в снежной тишине раздалось: «восемь».
В свертке оказалась гинея, завернутая в бумажку, на которой было написано то же число 8.
8
Графиня выезжала с португалкой, главным образом, за покупками. Она покупала из любви покупать, ей нравилась почтительность приказчиков, светлые или полутемные лавки, загроможденные массою интересных, красивых и дорогих предметов, приходящие и уходящие покупательницы, шуршанье материй, разговоры и споры, толкотня, запах духов и легкая пыль над прилавками. Она смотрела на лавки, как на женский клуб, свела немало мимолетных знакомств и никогда не отказывалась выпить чашку чая в маленькой комнатке за лавкой, стоя.
Однажды она встретилась с мистрисс Скотт. Лоренца ее узнала, а Мэри все время поводила глазами, будто ища кого-то и, увидя Лоренцу, успокоилась, однако, не подошла к ней, а, наклонившись над голубым кашемиром, стала тихонько говорить с приказчиком. Вскоре вошли Вителлини и косоглазый Скотт. Лоренца протеснилась к Мэри и заговорила весело:
– Дорогая мистрисс, рада вас видеть! Я думала, что вы уехали! Помните, вы собирались сделать что-то в этом роде! Как ваш супруг, вы, кажется, были не очень довольны его образом жизни… Надеюсь, теперь все благополучно?
Мэри печально ответила:
– Благодарю вас, графиня. Теперь все более чем благополучно. Пусть небо наградит графа! Я была у него (не думайте, что я неблагодарна), но
