– Есть немного.
Женька помолчала, как будто укладывала эти два слова у себя в голове, потом встала с сундука и просто сказала:
– Спасибо.
После этого она молча спустилась по лестнице.
Юрка вскочил со своего гамака и бросился вниз за Женькой.
– Подожди! – закричал он. – Постой!
Когда он вбежал следом за ней на веранду, там царил праздничный Восток. Из принесенного Степаном магнитофона громко звучала таджикская народная музыка. Практически никто не сидел, все стояли, а в центре образовавшегося круга танцевала крохотная Гулбахор. Она изящно крутила над головой кистями рук, вращалась вокруг своей оси и прогибалась назад, смешно запрокидывая локоточки, блестя глазами, перебирая ладошками в воздухе, как будто играла на невидимой арфе, и успевая при этом улыбаться взрослым, которые вне себя от восторга дружно ей хлопали и смеялись. Мария даже пыталась изобразить знойную восточную женщину, закрывая нижнюю половину лица кухонным полотенцем, повторяя руками движения Гулбахор и двусмысленно покачивая бедрами. Муродали, сверкая зубами, азартно выстукивал на перевернутом ведре сложный восточный ритм.
Юрка остановился на пороге, глядя на танцующую Гулбахор и Муродали. Эти люди, которые, по его мнению, были низшими существами и не имели права на такие же, как у него, чувства, на такие же, как у него, праздники, сейчас прямо перед ним проявляли эти чувства во всей полноте. Но самым странным для Юрки было даже не это. Совершенно чуждая и, в общем-то, ненавистная ему музыка стала вдруг не чужой для очень близких ему людей. Его дед и бабушка, и даже отец – все они были так неподдельно веселы, счастливы и так искренне восхищались маленькой Гулбахор, что у Юрки от ненависти потемнело в глазах.
Заметив его, Гуля прекратила свой танец.
– Дядя Юра пришел! – закричала она и побежала к нему, чтобы обнять.
Юрка инстинктивно сделал шаг назад, переступая через порог. Не ожидавшая этого движения девочка запнулась и упала, но он даже не попытался подхватить ее. Гулбахор заплакала, и Тетерин, стоявший к ней ближе всех, взял ее на руки.
– Ты чего? Это ведь ребенок! – закричала Томка на своего сына.
На веранде повисла гнетущая тишина.
– Достали вы все, – сквозь зубы пробормотал Юрка.
– Ты как с матерью разговариваешь? – подал голос Муродали.
Его возмутил не столько поступок Юрки, сколько неуважение к старшим. Он был воспитан совершенно иначе.
– Тебя не спросил! – несло Юрку.
Степан рванулся к сыну.
– А ну, иди сюда!
– Да пошли вы!
Юрка, который стоял на границе падающего с веранды света, резко повернулся и растворился в темноте.
* * *
Поздно вечером Валя помыла девочек, укутала их в одеяла и уложила на свою кровать. Катя никак не могла расстаться с Гулей, и Валя разрешила им побыть вместе еще немного.
– Мама, – вдруг позвала Гулбахор. – А Юра плохой?
– Нет, он не плохой… Просто с ним случилась беда.
Катя тут же испугалась за брата.
– Какая беда?
Валя на секунду задумалась.
– А вы помните сказку про мальчика, которому в сердце попал осколок ледяного зеркала? – спросила она.
– Я помню! – закричала Катя и от нетерпения даже выпрыгнула из одеяла.
– Я тоже помню, – расстроилась Гуля. – Мам, почему она всегда первая говорит?
– Только не ссориться, – мягко сказала Валя. – А то не буду дальше рассказывать.
– Рассказывай, рассказывай, – зашептали девочки и прижались друг к другу.
– Так вот, – продолжала Валя, расчесывая Кате волосы. – Этот мальчик стал злой, капризный и перестал любить свою сестру. Но он был не виноват. Виноват во всем злой волшебник.
– Который расколол зеркало, – снова не утерпела Катя.
– И Снежная Королева, – слегка обиженно добавила Гуля.
– Которая у Женьки в альбоме! – Катя не унималась.
– Да, да, – кивнула Валя, стараясь не обращать внимания на их соперничество. – А спасла его маленькая девочка.
– Герда! – закричала Катя.
– Она сумела растопить его сердце, – продолжала Валя, – и ледяной осколок растаял.
Гуля вдруг загрустила.
– Значит, Юре сейчас холодно, – прошептала она.
– Да, – сказала Валя. – Думаю, очень холодно.
За спиной у нее скрипнула дверь, и в комнату заглянул Тетерин.
– Ты Марию не видела? – смущенно улыбнувшись, спросил он.
– Нет, – покачала головой Валя.
– А-а… Ну, тогда извини.
Он осторожно прикрыл дверь и пошел в свою комнату. Восточные упражнения Марии, во время танца маленькой Гулбахор, произвели на него неизгладимое впечатление. Ее покачивающиеся бедра стояли у него перед глазами, поэтому он даже запнулся в темном коридоре, входя в свою комнату. Вместо того чтобы улечься на раскладушку, которую Иван Александрович починил для него по просьбе Марии, он быстро скинул одежду и юркнул под одеяло в ее постель. В голове у него звучала многообещающая таджикская мелодия с кассеты Муродали.
Сама Мария, ни сном, ни духом не подозревающая о том, что ее ожидает, расспрашивала на кухне Галину Семеновну про Димкин адрес в Китае.
– Ну, бумажка такая, – говорила она. – Помнишь, Димка дал тебе перед отъездом?
– Бумажка? – Галина Семеновна перестала вытирать посуду. – В шкатулку, кажется, положила. У отца в комнате на комоде.
Мария стремительно прошла в комнату Ивана Александровича, где тот азартно играл с Женькой в «Чапаева».
– Женя, спать быстро, – на автомате сказала Мария и взяла с комода шкатулку.
– Я сейчас, – также автоматически ответила Женька, даже не двинувшись с места и продолжая щелкать пальцем по шашкам.
Те разлетались по всей комнате, и это бесило Марию, которая вынимала из шкатулки старые телеграммы, открытки и зачем-то хранившиеся там кассовые чеки из магазина. Димкиного адреса она найти не могла.
– Кому все это надо? – пробормотала Мария и повернулась к дочери. – Женя, я кому сказала!
Женька вскочила на ноги и быстро ушла из комнаты.
– Мама, здесь ничего нет, – закричала Мария в сторону кухни.
Галина Семеновна с полотенцем в руках зашла в комнату и посмотрела на открытую шкатулку.
– Ну, значит, отец перепрятал, – сказала она.
– Что перепрятал? – спросил Иван Александрович, собирая шашки в коробку.
– Пап, в этой шкатулке Димкин адрес лежал в Китае. Где он?
– Бумажка-то? – на чистом глазу сказал Иван Александрович. – Так я от детишек спрятал. А то утащат ведь – потом не найдешь.
– Куда спрятал? – повысила голос Мария.
Иван Александрович хотел ей ответить, потому что он твердо знал, где эта бумажка лежит, но в следующую секунду он осознал, что не помнит, и от этого испугался. Беспомощно посмотрев на дочь, а потом на жену, он виновато опустил голову.
– Папа! – не удержалась от упрека Мария.
– А зачем тебе адрес? – неожиданно спросила ее Галина Семеновна.
Мария посмотрела на мать и ринулась вон из комнаты.
Войдя к себе, она плотно закрыла дверь, вынула телефон и быстро набрала Димкин номер. Механический голос в трубке начал что-то говорить по-китайски.
– Да чтоб вам пусто было! – чертыхнулась Мария.
За сегодняшний вечер она выслушала эту галиматью уже раз десять, не меньше.
– Ну, куда же ты делся? – чуть не плача, проговорила она и без сил опустилась на свою постель.
Усевшись прямо на Тетерина, который притаился в ее кровати и грезил об одалисках, она закричала, вскочила на ноги и, не контролируя себя, швырнула в него свой телефон. Тетерин испуганно спрятался под одеяло.
Через секунду Мария пришла в себя и стащила одеяло с мужа. Тот, скрючившись, лежал на ее постели в одних трусах. Не зная, как справиться с конфузом, он закрыл глаза и зачем-то притворился спящим.
– Это еще что такое? – строго спросила Мария, но потом не удержалась и фыркнула от смеха.
Приободренный Тетерин открыл глаза.
– Я думал… мы теперь соратники…
– Соратники? – Мария засмеялась уже в полный голос. – Как Ленин и Надежда Константиновна?
– Ну, не совсем… – мямлил Тетерин, поднимаясь с кровати.
– Иди отсюда, горе луковое. Не до тебя сейчас. Куда мой телефон завалился?
Она опустилась на колени и заглянула под кровать.
Тетерин грустно посмотрел на жену, невольно оказавшуюся в крайне соблазнительной позе, и вздохнул:
– Я думал, нам пора налаживать отношения.
– Иди отсюда, наладчик, – ответила Мария из-под кровати.
Томка тем временем без сна ворочалась в постели рядом со Степаном, пытаясь представить, где теперь Юрка. Домой ночевать он так и не вернулся.
Глава 7
С Озерной Юрка уехал на последнем автобусе. Добравшись до города, он пришел на площадь рядом с ночным клубом, где обычно собиралась местная молодежь. Тут проводили вечера все разномастные группы подростков без исключения. Панки, скейтеры, рэперы и неформальная организация «Чистый город» мирно уживались на этом небольшом пятачке. Встреться они в любом другом месте – и драки было не избежать, однако площадь в центре города считалась местом для всех. Здесь была нейтральная территория.
