– Ваше высочество, – точно в подтверждение моих мыслей начал возбужденный предстоящей атакой Ратников, – в натуре пересядьте, пожалуйста, на свою лошадку!
– За короля! – раздалось из леса. – За короля! Круши их, Светозар Святогорыч! Бей, Неждан Незваныч! Секи, Лазарь Раввинович!
– Ну вот, – успокоился я, – и без нас…
– Так ведь наши там! – попытался перебить меня Вадим.
– За батюшку моего! – пронзительно воскликнула Маша, давая шпоры своей гнедой кобыле.
– За государя! – раскручивая меч над головой, вторил ей Громобой Егорьевич.
– За-ашибу! – прокатился над лесом и холмами боевой клич Злого Бодуна.
– Господи, на кой ляд нам это нужно?! – прошептал я, пуская Феррари вслед разбушевавшимся соратникам.
Глава 22. Сказ о старом друге и возвращении на круги
Покончить со стражей, как выражался Вадюня, было делом двух пинков. Пятерка витязей, предводительствуемая сбрендившей от азарта принцессой, разметала вооруженное мужичье, как техасский смерч дощатый сортир. Вялое сопротивление, оказываемое контрабандистами, нисколько не походило на те кровавые сцены, которыми так любит услаждать зрителей голливудский исторический ширпотреб. Мне даже показалось, что в невольных жертвах среди преступной братии виновата скорость богатырского натиска блюстителей королевских интересов. Атакуй мы помедленнее, ловцы удачи попросту сложили бы оружие, не доводя дело до боестолкновения. Многие так и поступили, но кое-кто не успел, мир праху их. Результатом операции был захват трех фур с контрабандой и двух десятков разномастных прощелыг, пойманных на горячем. Ну и, конечно, возгласы радости и объятия по поводу неожиданной, но весьма своевременной встречи.
Но вот с торжественной частью и увязыванием разбойного полона в единую длинную вереницу было покончено, и тут из-за ближайших кустов на опушку выбрался давешний пастушок, сменивший, однако, флейту-самоструг на перо, чернильницу и свиток пергамента.
– Ну что, други мои верные, – раскатистым басом провозгласил Светозар Святогорыч, – лихоимцев повязали, самый черед ловитве [56] досмотр учредить! – Он спрыгнул с коня, вызывая вполне ощутимые колебания почвы, и, выдернув из ножен кинжал, приблизился к стоящей рядом фигуре. – Иерусланчик, я при многих соглядатаях почну мешкам брюхо взрезать, а ты всему, что здесь узришь, веди строгий учет да опись. Тебя же, – именитый муж отвесил поклон стоящей поодаль фее, – Делли, дочь Иларьева, попрошу, коли не в упрек, пояснять мальцу, что за диковины мы нынче прихватили.
– Я готов, дядюшка! – отрапортовал остроглазый наблюдатель, окуная перо в висящую на поясе чернильницу. – Сего числа, месяца и года…
Я с уважением посмотрел на юношу. Насколько я мог заметить, грамотность не входила в набор добродетелей местной знати. А вот на тебе!
Между тем кинжал Светозара Святогоровича пробил тугую мешковину, и она затрещала, точь-в-точь надежда хозяев груза на богатую выручку.
– Сынок мой, – заметив уважительный взгляд высокого гостя, похвалился гарцующий здесь же Лазарь Раввинович. – Я-то поначалу против был, чтобы батька мой онука всем этим закорюкам да счету учил. Ни к чему молодому витязю книжными премудростями голову задуривать! А вот на тебе, на что-то, да и сгодилось!
– Та-ак! – прогудел Святогорыч, доставая из вспоротого вместилища диковин надтреснутое зеркало уже знакомой нам рыбообразной формы. – Тут у нас, значит, скло захребетное, потребное для чего-то… непотребного. – Он покрутил в руках трофей, пытаясь охарактеризовать его как можно более точно. – Скло это сработано в виде рыбы карпа. В мешке таких десять штук, из коих три, по всему видать, уже ни к чему не годны. И кто ж только удумал такой жантильный [57] товар, точно куль с овсом, поверху перекидывать? У кого ж на такое рука поднялась?
Послушное воле господина, зеркало не замедлило дать вопрошающему исчерпывающий ответ в меру своих скудных возможностей. Из Зазеркалья на именитого витязя глянула рожа с бегающими глазками и тяжелой челюстью.
– Клин! Клин, глянь-ка! – радостно завопил Вадюня, тыкая в рассеченное трещиной лицо. – Ты эту харю узнаешь?! Это же в натуре Юшка-каан, чтоб его пять лет запоры мучили!
Вне всякого сомнения, он был прав. И бегающие глазки, и тяжелая челюсть, двигающаяся в безмолвном разговоре, безусловно, принадлежали повелителю правого берега реки Непрухи думному раднику Юшке-каану. Однако, не ограничиваясь ответом на первую часть вопроса хозяина, зеркало, точно камера, сместило изображение чуть ниже (должно быть, Юшка, по обычаю, восседал на скакуне с совенком промеж ушей) и выдало на поверхность того, у кого поднялась рука отправить в полет столь ценное имущество.
– Блин, ну ты приколись! – вновь радуясь неизвестно чему, завопил Злой Бодун. – Наш толмач! Не, ну я чисто по жизни торчу, полный набор корефанов! Нарочно, что ли, съехались?
Вряд ли Юшка-каан и наш переводчик, ставший к этому времени завзятым мздоимцем, приехали сюда исключительно для встречи с нами. Но, похоже, в скором будущем это событие их ожидало. Во всяком случае, я весьма настоятельно желал пообщаться с главой кланов Соборная Субурбания в приватной обстановке.
– Дядюшка Светозар, – перебил наши прозрения Иерусланчик, – а как его писать: скло смотрительное или, может, скло дальновидное?
– Да уж вестимо дальновидное! – пожал плечами витязь.
– Уяснил, – кивнул мальчишка, пуская перо танцевать по пергаменту.
– Не «дальнА», а дальновидное, – поправила писаря Делли, заглядывая через плечо юноши в опись.
Я невольно посмотрел в текст и… склонился к уху феи.
– Делли, ты этот почерк узнаешь?
– Узнаю, – в тон мне тихо ответила кудесница. – И почерк, и грамматику. Но только к чему теперь это?
– Ни к чему, – покачал головой я. – Так, одной загадкой меньше.
– Братец милый! – послышалась неподалеку зычная речь Неждана Незвановича. – Мне тут старинушка Громобой Егорьевич сказывал, что вы на ту сторону Малиновой линии стопы свои поворотили?
– Есть такая буква, – охотно согласился Вадюня. – А че?
– Так я к тому, что, может, покудова ловитву не описали, всякой ерундовины себе прихватите? Оно в Субурбании ко многому сгодится. Ежели по нужде, так и сменять на что.
Я невольно усмехнулся, услышав оборот «по нужде», однако названый брат моего соратника и не думал играть словами.
– Клин, – повернулся ко мне Ратников, – а в натуре, может, зацепим какую фиговину. Сам прикинь, подаришь Ксюхе волшебную палочку, чтоб та ей белье типа стирала. Опять же, Дашке там, ну сам кумекаешь. Короче, в натуре клевые гостинцы. Все равно ж процентов тридцать груза на бой и лом спишется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
