Честно говоря, ничего заслуживающего особого живописания не замечалось. Разве что в одном из чуланов, в который Вадюня тайком заглянул, на полках вперемежку громоздились банки с надписями «Варенье земляничное», «Молотый зуб дракона», «Клюква в сахаре», «Слюна летучей мыши», «Глазной сок змеи уфор», «Повидло яблочное».
– На, держи. – Решительно настроенная фея торопливым движением вручила могутному витязю перетянутый ремнями торок. – Здесь одежда. Теперь снаряжение. – Делли заметалась по комнате, доставая из сундуков и комодов незамысловатые на вид штуковины.
Чтобы не мешать взвинченной женщине, пусть даже и фее, в экстренных сборах, я забился в угол и, стараясь поменьше отражаться в висевшем рядом зеркале, исполненном в виде симпатичной плоской рыбы, замер, дожидаясь конца предотъездной суеты.
– Так! Гребень, – роясь в инкрустированном слоновой костью ларчике, сама себе командовала Делли. – Не этот, не этот… А, вот этот! – Она извлекла оттуда простенький деревянный гребешок вроде тех, которые во множестве продаются народными умельцами заезжим туристам под видом предметов старинных промыслов. – Не смотри, что прост! – перехватывая мой недоуменный взгляд, прокомментировала кудесница. – Глянь, как выйдет в рост! Штуковина это не простая. Коли ее позади себя кинуть, точно из-под земли станет лес частоколом, да такой, что хоть целый день по нему иди, а конца не сыщешь.
– Полезная вещь, – согласился я, кивая. – Для озеленения территории просто незаменимая. У тебя, случайно, еще нет? Дома с руками оторвут!
– Сейчас нет, – неожиданно сбиваясь с темпа, удивленно проговорила фея. – Вернемся, еще парочку сделаю, а нынче, сам понимаешь, недосуг. Ладно, что там у меня еще? А, вот! – Фея отворила один из сундуков и выдернула из него широкий пояс, усыпанный каменьями. – Тоже ценная штука.
– Ага, знаю! – расплылся в улыбке Вадим. – Если пояс кинуть, скалы вырастут. Правильно?
– Правильно! – кивнула Делли. – Отойди. – Она подвинула витязя, и из очередного ларя на свет божий явилась длинная белая скатерть, шитая по краям затейливым разноцветным орнаментом.
– Это че, в натуре самобранка? – едва находя слова от восхищения, выдохнул Ратников.
– Нет, – аккуратно складывая длинный белый холст, помотала головой Делли. – Это дорога скатертью. Кинешь ее: через горы, через болота, через реку дорога проляжет. Хоть пеший, хоть конный, хоть на возу езжай, все выдержит.
– Воз не поместится, – критически оценивая ширину скатерти, вставил я.
– Пожалуй, – согласилась наша верная соратница. – Но выдержать она его выдержит. Опять же, ежели на двух колесах поз пустить, то очень может быть, что и поместится. Ладно, Виктор, не отвлекай меня по пустякам! Вдруг что важное забуду, где потом искать станем? Так, это взяла, это взяла и это взяла, – скороговоркой проговорила фея, и отобранные ею вещи сами собой перекочевали в объемистую суму. – Что еще? А, вот! Вадим, посмотри, там, у очага, должно быть простенькое такое зеркальце в оловянной оправе. Нашел? Давай его сюда! – скомандовала кудесница.
– Из него че, типа озеро получается? – заворожено глядя на магический предмет, спросил Злой Бодун.
– Получается, – подтвердила фея. – Так, где мой сарафан? – Фея скрылась во втором, еще не исследованном пытливым взором моего приятеля чулане, и спустя минуту вернулась, неся в руках ярко-зеленое, усеянное крупными красными цветами одеяние.
– Оба-на! А это че? – в недоумении глядя на цветастую шмотку, заморгал витязь, мучительно пытаясь воскресить в памяти сказочные эпизоды, связанные с волшебным сарафаном.
– Знатная вещь, – похвалилась сотрудница Волшебной Службы Охраны. – Если его под ноги преследователям кинуть, расстелется меж вами поле зеленое, усыпанное маками. И кто на то поле ступит, от дурманного аромата на пять дней беспробудным сном заснет.
Мне очень живо представилась картина: улепетывающая от неведомого врага Делли в последний миг, когда грязные руки коварных злодеев уже тянутся к ней, рывком сдергивает сарафан, и мерзкие негодяи, не в силах отвести взгляда от того, что скрывалось под сарафаном, ошарашено ступают на внезапно возникшую маковую плантацию, чтобы безнадежно заснуть, упиваясь снами явно не пуританского содержания. Пожалуй, я бы не отказался отступать в этот момент вместе с феей.
– А это чего, тоже волшебное? – В мощных пальцах Вадюни мелькнуло что-то, похожее на крупный грецкий орех.
– Положи, где взял! – поспешно возмутилась фея. – Не для тебя кладено!
Но было уже поздно. Из открытого орешка выпорхнуло нечто белое, воздушное, кружевное, призванное облегать стройную женскую фигурку.
– А, это того, я чисто понял! – немедля выдал на-гора восхищенный увиденным Злой Бодун. – Если это бросить, вырастут заснеженные горы и бездонные пропасти!
– Если это бросить, можно схлопотать по шее! – пунцовея на глазах, отрезала Делли. – Это, между прочим, дамское белье. И куплено оно, к слову сказать, в вашем Кроменце в очень занятном магазине.
Мы с Вадимом молча переглянулись и уткнули взгляды в пол, не в силах скрыть улыбки. Сборы между тем продолжались, за сарафаном и зеркалом последовала самобойная дубинка, предварительно, правда, немилосердно огрев Ратникова по закоркам. В общем, сборы были в полном разгаре, когда в караульном помещении послышался шум голосов, и один из стражников, нерешительно постучав в дверь, чтобы не разгневать могущественную хозяйку, поспешно доложил:
– Гонец к вашей превосходительности. Изволите пустить?
– Пускай немедленно! – резко приказала Делли.
В покои феи почти вбежал высокий юноша в кожаных сапогах со шпорами, в темном охотничьем костюме, запыленном от быстрой езды.
– Фея милостивица, дозвольте слово молвить!
– Да уж говори, конечно, о чем сказ? – заторопила его Делли. – Не зря ж, поди, в такую даль мчался.
– Все, ваша превосходительность, по вашему указу учинили, как, стало быть, вы повелели.
– К делу, к делу давай! – оборвала гонца высокопоставленная сотрудница Волшебной Службы Охраны.
– В деревеньке Бугорки, что среди леса в девяти верстах от городских стен расположена, нынче поутру видали Громобоя Егорьевича.
– Славные вести, – кивнула фея. – И что же он там делал?
– Изволите знать, он, как водится, в своих каждонедельных объездах почтил особой своей дом толстой Феклы, дабы испить у нее парного молочка да разжиться свежим караваем в дорогу, – отрапортовал вестник.
– Бугорки эти в какой стороне будут? – поинтересовался я.
– Ну, так близ Царебатюшкиного Займища. От субурбанской дороги прорубным трактом час пути, – дивясь моей необразованности, объяснил юноша.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
