– Если бы ты сказал мне…
– Брось! Капитан тебе сказала.
– Но она же не объяснила…
– Джейк, ты безнадежен! Капитаны никому ничего не обязаны объяснять. К тому же она и не могла объяснить, я до сих пор ничего не сообщал ни одному человеку. Капитан положилась на мое суждение.
– Ну, тогда ты мог объяснить. Когда Хильда послала тебя за мной. Я бы сразу же пришел.
– Ты опять не прав – в девятый раз за последние двадцать минут.
– В десятый, Зебадия, – вмешалась я. – Я считала.
Папа бросил на меня взгляд, недвусмысленно говоривший: «И ты, Брут».
– В десятый раз. И не был прав ни разу. Я не мог тебе объяснить.
– Только потому, что кругом были люди?
– В одиннадцатый раз. Меня не посылали за тобой – двенадцатый. Я получил приказ сказать тебе – цитирую: «Мы взлетаем через пять минут». Сказать тебе это и больше ничего, затем повернуться и уйти – немедленно, без разговоров. Приказ я выполнил.
– Ты надеялся, что я не приду и останусь.
– Тринадцатый раз.
Я опять вмешалась:
– Папа, перестань валять дурака! Зебадия задал тебе важный вопрос – а ты ушел от ответа. Капитан тетя, не закрыть ли нам двери? Там снаружи может оказаться кто-нибудь из них – а ружья под замком.
– Безусловно, Дити. Ая Плутишка, запри двери.
– Дити, – сказал папа, – по-моему, я не уходил от ответа. Я считал, что веду вполне разумный разговор.
– Ты, папа, всегда так считаешь. Но ты разумен только в математике. Зебадия спросил тебя, имел ли он основания при данных обстоятельствах просить о совещании. Ты не ответил.
– Если бы Хильда не велела ему…
– Папа! Ответь, пожалуйста, на этот вопрос, или я больше никогда в жизни не буду с тобой разговаривать!
– Дити, Дити! – вмешался мой муж. – Не угрожай.
– Зебадия, я никогда не угрожаю. Папа это знает.
Папа сделал глубокий вдох.
– Зеб, при описанных тобой обстоятельствах ты имел все основания просить капитана о немедленном конфиденциальном совещании.
Я перевела дух:
– Спасибо, папа.
– Я сказал это ради себя, а не ради тебя, Дити. Хильда… Капитан…
– Что, Джейкоб?
– Мне следовало немедленно пойти с тобой, как только ты попросила меня об этом.
– Спасибо Джейкоб. Но я не просила тебя, я приказала тебе. Правда, этот приказ был сформулирован в виде просьбы… Но приказы командира часто формулируются в виде просьбы – это дань вежливости. Ты сам мне рассказывал про этот обычай. Хотя я и так знала. – Тетя Хильда повернулась к Зебадии: – Первый пилот, отправление на Минус-J откладывается до завтра. О времени я сообщу вам позже, после того как посоветуюсь с бригадиром. Я хочу поглядеть на этих тварей, снять их на стереофото и на кинопленку, а если удастся, то и вскрыть один экземпляр. Закупки на Минус-J не отменяются, но задерживаемся мы для того, чтобы побольше узнать о тварях, а также выполнить обещание, данное бригадиру Херд-Джоунзу.
Тетя Хильда на некоторое время замолкла, затем снова заговорила:
– Вниманию всех. Не выносите с корабля ничего такого, без чего вам не хотелось бы остаться. Отправление может быть объявлено в любой момент, даже среди ночи, готовность пятиминутная. Держитесь в непосредственной близости от меня, если только не получите особое разрешение находиться в отдалении. Сегодня я ночую в машине. Если мы отправимся в дорогу ночью, я сообщу об этом в Комнаты Принцессы. Зебби, я остаюсь капитаном до приземления на Минус-J. Программа действий на ближайшие часы: ужин сегодня в восемь тридцать пополудни по местному времени, то есть примерно через три часа. Джентльмены при черных галстуках. Дити предлагает, чтобы все мы надели то, в чем были в ночь нашего бракосочетания; она все это прихватила с собой. Бригадир пошлет за нами в Комнаты Принцессы в начале девятого, так что на ужин нас проводят. Программу на завтра я с ним обговорю. Джейкоб, я потихоньку перейду в машину, после того как в доме все утихнет. Если кто-нибудь мною заинтересуется – я пошла за зубной щеткой. Вопросы есть?
– Капитан, – сказал папа.
– Да, второй пилот.
– Хильда, ты непременно должна спать в машине?
– Джейкоб, тебе непременно нужно повторять все дважды?
– Ну пожалуйста, очень тебя прошу.
– Ты, значит, хочешь, чтобы я еще разок нанялась к тебе в шлюхи. В сущности, ты не так уж много и просишь: ты ведь решился жениться на мне, будучи прекрасно осведомлен о моем изрядно запятнанном прошлом. Да, Джейкоб…
– Нет, нет, нет! Я просто прошу тебя уснуть в моих объятиях. Больше ничего.
– Только-то? Ну ладно, мы обсудим это, когда ляжем спать. Всем приготовиться к выходу в космос. Докладывайте.
* * *
Я как следует брызнула в Хильдочку и хихикнула:
– Капитан тетя, это льстит мне больше, чем все, что ты могла бы мне сказать. Если бы мне самой потребовалось устроить какую-нибудь шалость – мне ни к чему, но если бы – и надо было бы найти кого-нибудь, кто любит меня, несмотря ни на что – ты знаешь, к кому я обратилась бы. К той, кто меня любит, даже когда я плохая. Знаешь, кто это?
– Спасибо, Дити. Мы с тобой любим друг друга и доверяем друг другу.
– Ну хорошо, тогда скажи мне по секрету: ты правда собиралась сегодня спать в машине?
Она опять потянула за цепочку унитаза. Когда он заурчал, она шепнула мне на ухо:
– Дити, детка, я вообще не собиралась сегодня спать.
Глава 28
«Он слишком толст»
Зеб:
Шельма сидела по правую руку от губернатора, а моя жена слева от него, что дало нам с Джейком привилегию быть соседями леди Герберт на другом конце стола. Зал был битком набит мундирами, смокингами и вечерними платьями. При каждом из нас состоял персональный лакей, следивший, чтобы мы не умерли с голоду; командовал этим взводом дворецкий, внушительный, как папа римский, и несколько его ассистентов менее внушительной внешности. По залу сновали официантки, подававшие блюда. Его Верховенство Дворецкий за всем этим надзирал, но сам только наливал губернатору одно вино за другим – отведать и одобрить.
Все были в ливреях – украшенных Широкой Стрелой. Британская колония состояла из: а) местных, б) ссыльных, в) ссыльных, отбывших срок, г) офицеров и солдат, д) гражданских служащих и е) жен и иждивенцев. О русской колонии я знаю и того меньше. Думаю, что там одни военные и крепостные.
Дамы были одеты с викторианской безвкусной претенциозностью, и на их фоне Дити и Шельма выглядели райскими птицами среди ворон. За чаем тренировочный костюм и матросские брюки шокировали присутствующих, но к ужину Дити надела бархатную накидку, которая была на ней в ночь нашего бегства, Шельма – свою норку закатных тонов, и мы с Джейком торжественно сняли с их плеч эту роскошь на парадной лестнице, ведущей к залу приемов. Нет, мы не репетировали: мы были таинственные незнакомцы, гости генерал-губернатора и его супруги, так что все взгляды были сосредоточены на нас. Горничные вбежали по лестнице и поспешно приняли из наших рук верхнюю одежду наших дам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
