– Чёрт его знает… Дурацкое соперничество после универа никуда не пропало и по-прежнему хотелось быть лучше тебя во всём, и знаешь, это послужило для меня хорошим стимулом, постараться достигнуть тех высот, что есть у меня сейчас.
– Высот? – Эльдар усмехнулся. – Но что-то я не вижу следов твоего значимого статуса. Ни охраны, ни телохранителей или ты один, как свободный защитник на поле.
Руслан громко рассмеялся.
– Ты, Томашевский, всегда любил вставить едкое словцо, а это, по-твоему, кто? – он обвёл рукой зал.
Эльдар повернул голову на людей, которые сидели за столиками, рассредоточившись вокруг них, и скорее напоминали рядовых посетителей. Он снова перевёл взгляд на Руслана.
– Ну что ж, очень умно.
– Спасибо, стараюсь. Так что советую ни тебе, ни твоей охране не дёргаться, иначе от вас в один миг останется пустое место. Вы у каждого из моих людей на прицеле, – Капральченко поднял бокал и, отсалютовав, сделал глоток вина.
– У тебя мания величия. Ты мне не нужен, и моя охрана не собирается тебе угрожать. Насколько я помню, в нашей встрече был заинтересован ты сам. Говори поскорее, и закончим нашу беседу. Я не расположен говорить с тобой о пустяках. Моё время слишком дорого стоит.
– Знаю я уровень и цену твоего времени. Поверь, моё стоит не менее дорого и то, что я торчу в этой стране по твоей милости, поверь мне, будет с лихвой оплачено.
– Ты мне угрожаешь?
– Хочу, чтобы ты понял, что со мной лучше играть открыто, а не строить шахматные партии, сейчас сидя передо мной за столом. Всё равно проиграешь.
Эльдар усмехнулся.
– Слушай, излагай свои мысли понятнее, а не ходи вокруг да около. Ненавижу пространственные фразеологические обороты.
– Ну что ж, я думаю, что ты и так прекрасно знаешь, зачем мы тут собрались, и твоя игра в несознанку выглядит не очень убедительной. Твой Воропаев, побывавший на моей территории прямое тому доказательство. Ты не успокоился после смерти брата и начал копаться в этом деле. Ну что ж, я только рад этому. Люблю иметь дело с достойным противником, равным тебе по силе. Итак, ты знаешь, что твой брат и его идейный вдохновитель влезли в игру, в которой мало что понимали. Лёгкость наживы заставила их вступить в синдикат моего конкурента, который на моей территории обворовывал меня. Я долго спускал ему всё это с рук. Но потом, узнав о масштабах тех сливок, которые он снимал с моего куста, я наступил ему на хвост. Я случайно узнал о том, что за несколько дней до этого разоблачения он сумел добыть то, ради чего я, собственно говоря, и занялся этим алмазным делом и шёл к этому всю свою жизнь. Чистейшие и очень редкие, двадцать алмазов, которым практически нет цены. Он умудрился по своим каналам вывести их из страны, но сам скрыться не успел. Я своими собственными руками раздавил его, как клопа. Но камней у него не нашёл, и когда нам удалось абсолютно случайно поймать курьера, который вывез камни из Кимберли и передал твоему брату и его подельнику, я и смог выйти на их след. Угрозы по телефону не помогли, они оба играли в несознанку, когда я просто предложил им вернуть то, что оказалось у них случайно. Но они видимо меня плохо поняли и, попытавшись компенсировать всё, что вложили в алмазное дело, разделили эти камни пополам. Одни остались у Камышева и теперь благодаря моему к нему визиту они снова у меня, вторая часть осталась у твоего брата.
Томашевский откинулся на спинку кресла.
– А я здесь причём? Какое отношение это имеет ко мне?
– Ты же знаешь, долги упокоившихся людей, очень часто переходят на их родственников.
Эльдар усмехнулся.
– Предлагаешь оплатить тебе этот долг?
– Оплатить.
– И во что ты оцениваешь долг моего брата, которого ты убил? – Эльдар сжал ладони в кулаки.
– Убил? Нет, Эльдар. Смерть твоего брата и его жены была случайностью. Он долго скрывался от меня и когда, наконец, мои ребята его нашли, то просто захотели устроить небольшую аварию и, воспользовавшись его беспомощностью, привезти ко мне. Вот только, увы, не рассчитали силы, и этот болван на грузовике явно перестарался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Перестарался, говоришь, сволочь! Ты убил моего родного брата и сейчас мне сидишь и заливаешь о какой-то ошибке и мифических долгах, – Томашевский резко поднялся на ноги. – Ты что чокнутый?
– Чокнутым был твой брат, наивно полагая, что может скрыться от меня и забрать то, что принадлежит мне по праву владения. Курьер пришёл в его дом, и кто из них двоих твой брат или Камышев был лишь пассивной пешкой в игре, а кто руководителем, мне неведомо. И потому под раздачу первым попал именно твой брат, ведь квартира, куда принесли камни, была его. Камышев тоже недолго порадовался светлой жизни, и в отличие от твоего брата ушёл на тот свет с чистой совестью, оплатив свой долг перед смертью.
– Я устал слушать подробности твоей исповеди о том, как ты отправлял людей на тот свет. Я хочу знать, что ты хочешь от меня. Если нужно вернуть долг брата, то называй сумму.
– Сумму? Томашевский, ты видимо шутишь? Я думаю, если ты своими средствами и сможешь перекрыть мою потерю, то это, только отдав мне всё, что есть у тебя сейчас.
– Ты смеёшься? Да, я гроша, ломанного тебе не дам, не то чтобы отдать всё.
– Мне и не нужны твои активы. Я хочу, чтобы ты вернул мне «слёзы».
– Что я тебе вернул?
– Десять огранённых алмазов редкой чистоты, которые остались у твоего брата. Найди их и тогда я удалюсь из твоей жизни, так же, как и появился.
– А где я, по-твоему, их возьму? Отправлюсь на тот свет к брату и узнаю у него?
– Меня это не волнует. Если сумел всё узнать обо мне, найдёшь и бриллианты.
– А если я этого не сделаю?
– Глупый вопрос, Томашевский. Хочешь знать на него ответ? Ну, что ж, как угодно. Отправишься вслед за братом на тот свет, но прежде я собственноручно отправлю туда на твоих глазах маленьких щенков одного за другим, друзей, ну и наконец, самое главное, твою Стефанию, – он улыбнулся, заметив дьявольский огонь гнева, который моментально вспыхнул в глазах Эльдара. – Знаешь, Томашевский, я сначала своему человеку, который следил за ней, не поверил, в рассказ о её нереальной красоте, пока не увидел её сам на сцене ночного клуба. Ты всегда выбирал лучших женщин. Дорогой бриллиант! Как она в постели? Уверен, что хороша.
– Заткнись!
– Ты нервничаешь? Это правильно, потому что знаешь, как никто другой, что женское сердце переменчиво. И возможно попробовав меня, она решит, что ошиблась в своём выборе и останется со мной. И тогда возможно её участь будет менее суровая, чем ваша. Ты не волнуйся, я буду любить её не менее горячо, чем ты… – он не договорил, потому что Эльдар сорвался с места и со всей силы ударил его кулаком в лицо.
Капральченко упал на пол вместе со стулом и когда охранники с обеих сторон бросились к их столику, Руслан тут же дал знак своим телохранителям отойти от Томашевского.
Он не торопясь поднялся на ноги и, достав носовой платок из кармана пиджака, вытер кровь, сочившуюся из разбитой губы.
– Кулак у тебя по-прежнему крепкий… – он криво усмехнулся.
– Могу добавить, если мало. Предупреждаю, держись от моей женщины подальше! – Томашевский поднял вверх указательный палец.
– Всё будет зависеть только от тебя. Две недели у тебя теперь есть, только две недели, чтобы вернуть мне бриллианты и тогда, и ты и твоя семья будете в порядке, и ты возможно и проживёшь со своей крошкой долго и счастливо. И не думай пуститься в бега, как твой братец. Уверяю, что даже твои деньги и связи тебе не помогут. Так что «слёзы» на кон, и я исчезаю из твоей жизни навсегда. Если же нет, то извини…. – Капральченко стремительно направился по коридору на выход из зала.
Томашевский просидел за столиком ещё несколько минут, пристально всматриваясь в одну точку, пока к нему не обратился официант о дальнейшем заказе. Эльдар отрицательно покачал головой и, поднявшись на ноги, стремительно направился на выход из зала. Достав из кармана пиджака телефон, набрал номер Воропаева.
