– Нет. Но они с Роном договорились пойти на футбол, когда Тайлер в следующий раз приедет в Дублин.
– Отлично. Просто замечательно. Мужская дружба превыше всего.
Клео все еще обдумывала этот разговор, когда к ее стойке подошли две женщины. Она сегодня впервые работала за стойкой администратора и была этому очень рада. Как приятно было общаться с людьми, которые приезжали сюда в приподнятом настроении, предвкушая отдых! Никто не жаловался на опоздание самолета или автомобильные пробки, задержавшие их.
– Здравствуйте. – Клео лучезарно улыбнулась. – Добро пожаловать в Клауд-Хилл. Чем я могу помочь вам?
– Мел Редмонд и Кэролайн Кейси, мы бронировали услуги, – сказала та, что пониже ростом, с лицом в форме сердечка и с огромными голубыми глазами.
Ее подруга, у которой был такой вид, будто она только-только услышала какую-то ужасную новость, прислонилась к стойке, словно боялась упасть.
Клео быстро нашла их заказ.
– Пожалуйста, распишитесь здесь, – сказала она голубоглазой женщине, которая аккуратно вывела: «Мелани Редмонд». – У вас есть двадцать минут перед первой процедурой. Пройдите к себе в номер и отдохните. Я приготовлю кофе и печенье.
– Спасибо, – поблагодарила Мел.
– Вы записаны сначала на ароматерапию лица к Ли-Чан, а миссис Кейси ждет обертывание с минеральными грязями и морскими водорослями.
– Как интересно! – оживилась Мел.
– Это действительно очень здорово, – подхватила Клео. – А потом рефлексотерапия. Мне делали это вчера – ну просто потрясающе. Вы словно парите в облаках. К тому же у вас еще заказан массаж и парафиновые ванночки для рук.
Мел улыбнулась.
– Я так ждала этого, – сказала она.
К пяти вечера Лия почувствовала себя усталой. У нее уже не было той неиссякаемой энергии, как в те дни, когда Этан был ребенком. Рассказав о нем Дейзи, она продолжала думать о сыне.
Не было дня, когда бы он не присутствовал в ее мыслях, в ее сердце.
Но то был взрослый Этан, каким он умер. Услышав о желании Дейзи иметь ребенка, Лия вспомнила Этана маленьким мальчиком, потом неуклюжим подростком. Она помнила те счастливые годы, когда она, Сол и Этан отправлялись кататься на лыжах на озеро Тахо. Они рано вставали, катались весь день и возвращались домой затемно. Усталые и счастливые, они принимали горячую ванну, любовались на озеро и болтали.
Этан любил лыжи. А какой он был бесстрашный!
– Мама, посмотри на меня! – пронзительно кричал он. В шесть лет Этан был опытным лыжником, его карие глаза весело блестели, когда, развернувшись на лыжах, он валился в снег, демонстрируя маневр, который даже она не отважилась бы повторить.
Обычно они останавливались в коттедже матери Лии на озере Тахо. В большом комфортабельном доме, в котором Ванна, ее мать, не бывала годами, предпочитая жару Лос-Анджелеса, хотя не позволяла солнцу коснуться ее лица. «Солнце так старит». Ванна, которая в свое время блистала в фильмах класса «В» и была королевой дневных сериалов, учила этому дочь.
– Твое лицо – это твой капитал, – убежденно говорила она и сама верила в это. – Береги свою красоту, ты и моргнуть не успеешь, как молодость уйдет. – Она касалась своего лица. – Уйдет навсегда.
Если бы не Сол и Этан, то кто знает, возможно, Лия стала бы такой же, как ее мать, – одержимой своей внешностью и материальными благами.
Сол Мейер владел мебельным магазином. Лия встретила его, когда ей было двадцать пять.
– Ты хочешь сказать, он не в нашем бизнесе? – ужаснулась мать, услышав о нем от дочери. Под бизнесом подразумевалось одно – киноиндустрия. Все остальное не заслуживало внимания.
– Я тоже не в бизнесе, – сказал Лия, – и я люблю его.
Мать театрально всплеснула ухоженными руками:
– Это меня не волнует. Ты все равно вернешься, вот увидишь.
Лия не вернулась. Они поженились, и пару лет спустя на свет появился Этан. Они жили на окраине Кармеля, Этан ходил в местную школу, бизнес Сола расширялся.
Они понемножку богатели, но по-прежнему жили спокойно, дружно и весело.
Этан поступил в Колледж аэронавтики. Он интересовался космическими программами и много раз бывал в Хьюстоне, в НАСА.
– Посмотри, мама, – показывал он на звездное небо, когда они стояли на террасе дома, – посмотри на звезды. Мы собираемся и туда. Человечество очень мало знает о Вселенной, а она велика.
Лия, у которой голова кружилась даже на эскалаторе, вздрагивала при мысли, что ее любимый сын отправится в космос. Но нужно позволить человеку жить своей жизнью.
Ранним утром раздался телефонный звонок. Звонил Карл, друг Этана. Он звонил из госпиталя. Какие-то парни угнали машину и выскочили на дорогу прямо перед мотоциклом Этана. Он врезался в стену.
Когда они приехали в госпиталь, Этан был еще жив. Но его мозг уже погиб. Он никогда не очнется, никогда не будет прежним Этаном. Вопрос заключался в том, позволят ли родители изъять его органы для трансплантации. Перед Лией и Солом стоял ужасающий выбор. Твой сын практически мертв, но он может помочь другим людям. Роговица, печень, легкие, кожа – все можно пересадить, перечень был бесконечен. Позднее Лия узнала, что среди врачей мотоциклисты считаются потенциальными донорами, поскольку слишком многие становятся ими в результате аварий.
Обезумевшие от горя, она и Сол пытались представить себе, как бы поступил Этан. Такие вопросы редко обсуждают в семьях.
Карл навел их на правильное решение. Он отказался отправляться домой, так как миссис и мистер Мейер нуждались в поддержке. И он же упомянул о благотворительном взносе, который недавно сделал Этан.
– Он перечислил десять тысяч для детей, больных раком. Я думаю, он отдал бы все, что у него есть. Знаете, его душа будет продолжать жить в ком-то еще.
Лия и Сол разрешили использовать органы сына.
Карл обнял Лию, как обнял бы ее Этан, и сказал:
– Жизнь продолжается.
Двенадцать человек получили возможность жить благодаря смерти Этана Мейера.
Но Лия не знала, как жить дальше. Не понимала, кто она, что ей делать, чем заниматься…
Она и Сол переживали потерю по-разному. Через год, прожив вместе двадцать шесть лет, они расстались. Они не смогли вынести боли друг друга. Всякий раз, когда Лия садилась за стол, она вспоминала Этана и начинала плакать.
Она уже не думала, что ей удастся вернуться к жизни. Перепробовала все виды лечения, оздоровительные диеты, уединение, рекомендуемое телевизионными проповедниками. Наконец подруга отвезла ее в спа в Аризоне: отдаленное, не тронутое цивилизацией место, поражающее красотами дикой природы.
Здесь, в знойной жаре, в месте, где ничто не напоминало ей о прежней жизни, она обрела долгожданный покой.
