смерти мамы: она сама и работа.
В работу следователя он окунался, как в омут с головой. Каждое дело нещадно доводя до конца и от всех своих подчиненных требуя идеальной исполнительности и порядка. Жесткий на работе и более мягкий дома…. Она сейчас не могла себе представить этого разговора. Куда там! Отец на неё раз посмотрит, и она выложит даже то, о чем говорить совершенно не планировала. Нужно обязательно посоветоваться с бабушкой. И написать Гарри, как только она доберётся.
Да. Именно так она и сделает. Свернувшись на сиденье и укрывшись собственной мантией, слизеринка постепенно задремала под мерный ход поезда. Небо затянуло белой пеленой, постепенно снег начал превращаться в самую настоящую предрождественскую метель.
***
- С возвращением, мой дорогой – тепло улыбнулась Джессика Голдштейн, крепко обнимая Энтони в ответ. Райвенкловец неожиданно для себя сглотнул колючий ком в горле.
- Привет, мам…. – поздоровался он, подняв голову и взглянув в глубокие, синие глаза.
- Чего это с тобой? Вроде расставались всего на полгода. Ладно, идём в машину.
Погрузив чемодан в багажник, Энтони с комфортом уселся на заднем сиденье. В салоне играла рождественская песня, что очень атмосферно сочеталось со снегом за окном и украшенными витринами магазинов. Сам не заметив, райвенкловец начал постукивать ногой в такт. Только в машине с матерью его наконец-то начал отпускать тот пресс морального напряжения, под которым он жил в замке. Где-то внутри поселилась вера, что всё ещё будет хорошо.
- Как твоя работа в Огайо? Мы останемся в Британии на праздники?
- В этом году – да. – размеренно подтвердила Джессика и хихикнула, бросив короткий взгляд в зеркало заднего вида. – Я смотрю, ты счастлив.
- О, что ты! Как же я буду жить без аэропортной суеты в самое Рождество! – съязвил Энтони, чем вызвал весёлый смех матери, да и сам улыбнулся, продолжая уже серьезно. – На самом деле, это отличная новость. Будет приятно ради разнообразия никуда не спешить и провести время дома. Попить горячего глинтвейна, украсить ёлку…. Ты уже купила ёлку?
- Да, но украшать без тебя я её не стала. – кивнула женщина, безнадежно вздохнув при виде длинной пробки. – Так, это часа на два. Ты не голодный? Я могу сходить что-то купить по-быстрому.
- Ну, разве что сэндвичи было бы неплохо…. – признал Энтони, но осекся под внимательным взглядом матери. – Чего? Я что-то не так сказал?
- Да ничего, мессир Десница. Просто, оказывается, привычки - страшное дело – подмигнула Джессика, а потом, оценив его обалделый вид, весело рассмеялась. – Брось ты, твоя мама разве настолько давно училась в Хогвартсе или выглядит такой простофилей? Признай.
- Да нет, я просто не ожидал, что….
- Я более-менее в курсе того, что у вас происходит? – хмыкнула женщина, полуобернувшись к нему.
- Насколько в курсе? – невольно напрягся Энтони, выпрямляя спину. Дело принимало совсем другой оборот.
- Достаточно, чтобы у меня появилось к тебе несколько вопросов, но давай потом, м? Не надо так, я не собираюсь устраивать тебе допрос, милый. – с этими словами мать протянула руку, ласково проведя ему по щеке и очертив пальцами контур губ. – Отдохнем, отпразднуем Рождество маленьким семейным кругом, а перед твоим возвращением в школу поговорим о серьезных вещах.
- Ладно – согласился Голдштейн, расслабляясь и с удовольствием отодвигая проблемы в долгий ящик. В конце концов, из-за чего ему нервничать? У него будет время всё обдумать, а в привычках у матери нет манеры скрывать от него информацию. Да и после произошедшего отдохнуть действительно не помешает.
- Вот и славно – улыбнулась женщина, забирая с соседнего сиденья свою сумочку. – Значит, сэндвичи?
- С сыром, овощами и горчицей. И зеленый чай не слишком сладкий, если найдешь. – кивнул Голдштейн.
- Принято, сэр, исполняю. – отрапортовала Джессика, затем сделала музыку погромче и вышла из машины, быстро захлопнув дверь. Снаружи началась настоящая метель, так что её фигура быстро потерялась в потоке прохожих. Энтони лег на заднем сиденье, без особого труда найдя подушку, и зевнул. Веселый рождественский мотив, запах новой кожи от сидений автомобиля и тепло обогревателя успокаивали. Он уже сейчас чувствовал самую важную вещь. Он был дома.
***
- Молодой хозяин, с возвращением! – низко поклонился эльф, забирая у Малфоя заснеженное пальто и шапку. – Что прикажете?
- Мать с отцом дома? – первым делом осведомился Драко, проходя с холла в зеленую гостиную и условным жестом дважды хлопнув в ладоши. Свечи тут же загорелись, опустившись в мягкое кресло, слизеринец позволил себе немного расслабиться. Эльф тем временем расшнуровал и стянул с него ботинки, положив под ноги грелку.
- Хозяин Люциус пробудет в Министерстве Магии до ужина. Хозяйка Нарцисса просила вас зайти после, как вы отдохнёте. Сейчас она в Милане завершает покупки к праздникам и рождественнскому приёму. Я могу что-то сделать для вас, молодой хозяин?
Драко задумчиво кивнул. Во всём, что касалось официальных мероприятий, мама всегда предпочитала организовывать всё сама. Для леди Малфой не существовало не важных мелочей, начиная от фактуры ткани и заканчивая пробой серебра. С её точки зрения уют и комфорт в доме зависели напрямую от его хозяйки. Каждый ковёр, каждая штора и форма подсвечника даже в зелёной гостиной, где он сейчас находился, лично выбраны или обновлены матерью. Неудивительно, что к рождественскому балу в доме она предпочла готовиться заранее. Наверняка и портных пригласит из ателье в дом, чтобы на всю семью была пошита новая одежда. И не важно, что от этой одежды уже ломится шкаф.
- Молодой хозяин? – почтительно напомнил о своем присутствии эльф, выдергивая Драко из задумчивости.
- Вот что, Мору. Приготовь ванну и сменную одежду для встречи с мамой, когда она вернется. Также чего-нибудь не слишком тяжелого перекусить и чайник. Чай черный, с бергамотом, сахар в кубиках. Если есть бумаги, которым я должен уделить внимание до праздников, разложи их по очередности на рабочем столе. То же самое касается писем. Всё, что не требует моего личного вмешательства, поручи младшим эльфам. Пусть разошлют благодарности и приглашения на прием. Список имён я напишу чуть позднее. Если я лягу спать и просплю до прихода матери, разбуди меня, когда она обо мне
