Надо обратить внимание еще на то, что, помимо трех этих крупных и отчетливо обозначенных групп, занятых пропагандой в рабочей среде, кружковой работой занималось довольно много интеллигентов, неформально или скорее по знакомству связанных с группами. Эти партизаны трудились в легальных культурно-просветительных учреждениях, в воскресных или вечерних школах. Их самодеятельность подчеркивала подъем в революционной среде и лучше всего свидетельствовала о необходимости объединения и концентрации сил.
Решающее свидание, предшествующее формальному объединению, состоялось на квартире Глеба Кржижановского, тогда инженера-технолога, жившего где-то в районе Александро-Невской лавры. Был сам хозяин квартиры, явились Ляховский, Старков, Мартов и я. За каждым из нас стояли определенные люди. Сразу же возникла простая и доверительная атмосфера, мы все хотели одного и того же. Но сначала мы должны были выслушать друг друга. Мартов подверг критике нашу систему длительного и тщательного изучения в рабочих кружках политической экономии и социологии. Он не беспричинно считал, что в результате такой почти академической работы возникает оторванность этих тайных пролетарских пропагандистских кружков от стихийного недовольства. Предлагалось построить всю рабочую организацию на агитационных кружках. Кружки собирают информацию о недовольстве и брожении среди ближайших коллективов рабочих и, в свою очередь, являются центром агитационного воздействия. Во время столкновения с властями и хозяевами именно эти кружки формулируют рабочие требования. Наступила пора нам всем выползать из своего становившегося уютным подполья и начинать говорить с массами путем летучих листков и прокламаций.
Мы все отчетливо сознавали, насколько это опасно. Но все это было пока теоретическим решением вопроса.
После этой сходки я довольно часто встречался с Мартовым в Публичной библиотеке. Здесь мы тоже кое о чем договорились. Мы оба только не предполагали, что наши свидания регистрировались охранкой, имевшей, как оказалось, свой филиал в читальном зале. После ареста эти свидания были предъявлены нам во время дознания как некие улики.
Практически слияние происходило следующим образом: на квартире супругов Радченко на Выборгской стороне собрался полный состав группы «стариков» и горячая «молодежь» — друзья Мартова. Я хорошо помню цифру — 17 человек. Эти люди и составили организацию, которая стала основой по превращению идейного течения в партию. Мартов тогда же проанализировал: состав нашей руководящей организации был совершенно интеллигентский — 5 инженеров, 1 врач, 1 учительница, 1 помощник присяжного поверенного, 7 студентов и студенток, 1 акушерка и 1 «профессионал» из бывших студентов — этим профессионалом был Мартов. Заметим, в составе этой объединенной группы не было ни одного рабочего. И мы все отчетливо понимали, что это плохо.
Сразу же мы разбились на три группы, которые позже стали называться районными комитетами. Рассказывать ли мне о структуре нашей, по сути дела возникшей здесь партийной организации? Рассказываю. Потому что — первая, потому что здесь рождалась технология, потому что этот опыт, ставший сейчас повседневным, в то время был открытием и не должен забыться в его изначальной форме.
Одна группа ведала заречными частями города. Сюда входили Васильевский остров, Петербургская сторона, Выборгская, Охта. Здесь находилось много металлургических заводов, несколько текстильных фабрик, а также такие гиганты, как Балтийский завод и Новое адмиралтейство.
Второй район — Шлиссельбургский тракт, к которому примыкали Семенниковский и Александровский сталелитейный, Обуховский чугунный, несколько фабрик и Колпинский завод. Названия всех этих предприятий вошли в историю революции.
Путиловский завод и промышленные предприятия по Обводному каналу и за Московской заставой — это район третий.
Сейчас мы много говорим о разросшемся партийном аппарате, а вот он, весь аппарат, заставивший впоследствии говорить о себе всю Россию. Присутствовали на заседании: Гофман, Тренюхин, Ляховский, Ю. Цедербаум, С. и Л. Радченко, В. Ульянов, Г. Кржижановский, В. Старков, А. Мальченко, А. Ванеев, М. Сильвин, П. Запорожец, Н. Крупская, А. Якубова, З. Невзорова, Я. Пономарева.
Но был еще нужен некий межрайонный центр, координирующий всю работу. В него вошли: Кржижановский, Ванеев, Старков, я и Мартов. Я был еще выбран редактором предполагаемых изданий организации.
Теперь главное во всем этом — мы были абсолютно уверены и в своей правоте, и в своей силе. Семнадцать интеллигентов, испытывающих материальные затруднения, плохо одетых, не очень здоровых, были твердо уверены, что они принесут новую жизнь в Россию. Про себя я отчетливо сознавал, что на этом пути меня ждет много не лучших дней, что будет и тюрьма, и ссылка, но я начал дело, некое предприятие, которое даст свободу России. Свободу от гнета и возможность жить распрямленными. Большее пока лишь шевелилось в тайных мечтаниях.
На первом своем объединенном совещании мы много говорили о совместном с петербургскими народовольцами издании газеты. Впрочем, газета, пресса, общественное мнение, зафиксированное в печати, — это мой пунктик.
Вернемся к нашей объединенной группе и полицейскому докладу. Я привожу отдельные цитаты из него исключительно для того, чтобы объективизировать свои воспоминания. Сам невольно сравниваю собственные впечатления тех лет с данными холодного полицейского наблюдения, и, к моему удивлению, все сходится. Но есть и другая причина поисков этих подробностей: меня страшно волнует «химизм» революции, народного волнения — как на фоне русского, казалось бы, бесконечного терпения возникает бунт. И возможны ли схемы, возможны ли технологии, чтобы этот бунт вызвать?
Полицейские твердо уверяют, что это возможно: «Стараниями этой группы к началу 1895 г. были организованы отдельные кружки рабочих на окраинах столицы, а именно за Невской и Нарвской заставами, на Васильевском острове, в Гавани и друг., которыми руководили «интеллигенты» из числа социал-демократов; впоследствии раздавали рабочим подпольные издания и устраивали рабочие кассы и библиотеки. Результатом этой деятельности социал-демократов были волнения на петербургских фабриках и заводах и распропагандирование многих рабочих, среди которых социал-демократы нашли себе деятельных сотрудников. В этом отношении, по данным наблюдения, в особенности выделялись рабочие: Василий Шелгунов, Иван Яковлев. Действуя в разных рабочих кружках, эти лица под руководством социал-демократов имели между собой общение, образуя таким образом «центральную рабочую группу».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
