лицо. И оно показалось мне таким красивым.
Его лицо исказилось, точно он испытал боль.
— Как ты это делаешь? Как тебе удаётся видеть красоту во всём, что с тобой происходит? — спросил он.
— Всю свою жизнь, пока я росла, вещи доставались мне просто так. Я находилась в безопасности, и могла получить всё, что пожелаю. А затем Звёзды лишили меня всего этого, вырвали из рук всю мою жизнь без остатка, до последнего человека.
Она посмотрела в его тёплые глаза.
— И сейчас я хочу жить полной жизнью. Ради Софии и своих родителей. Я хочу ценить каждый её миг. Потому что никогда не знаешь, когда всё это может исчезнуть.
Он улыбнулся так широко, что стали видны его зубы, а затем протянул ей руку.
— Потанцуй со мной, Элара. По-настоящему?
С площади внизу донёсся запах роз и звуки любовного напева, исполняемого под приглушённый аккомпанемент фортепьяно. Энцо осторожно положил руки Эларе на бёдра, наблюдая за её реакцией. Его глаза золотисто-медового цвета, которые она уже привыкла искать в любом помещении, неотрывно смотрели на неё. У неё перехватило дыхание от его взгляда, и она обхватила его руками за шею. Не говоря ни слова, они начали танцевать.
Это был уже не тот греховный танец, преисполненный страсти, который они танцевали внизу. Это было похоже на мерное покачивание и повод коснуться друг друга. Музыка словно воспарила в небо, чтобы встретиться с ними, рассветные птицы смолкли, и наступила ночь.
Элара почувствовала, как прохладный ветерок начал щекотать ей шею, когда Энцо развернул её к себе спиной и обхватил руками за талию. Они остались в таком положении, продолжая покачиваться. Его дыхание начало ласкать шею Элары, и её спину обдало жаром. Она застыла на месте, почувствовав эмоции невероятной силы.
И она поняла в этот момент, что если бы она позволила себе остаться и отдаться этому моменту, то настоящее, которое она знала, перестало бы существовать. Между ними вот-вот должно было произойти нечто неотвратимое, и тогда она оказалась бы полностью в руках судьбы и той боли, которую та ей уготовила. Но ей до смерти надоело подчиняться прихоти Звёзд. Как бы эгоистично это ни звучало, но она хотела чего-то для себя. Ей хотелось позабыть о пророчестве — хотя бы на эту ночь.
Поэтому она посмотрела в небеса и, ощутив присутствие его широкого сильного тела, со вздохом откинула голову назад и прислонилась к его груди.
Она сдвинулась совсем немного, но все же это движение перевернуло их мир.
Он издал тихий стон у неё за спиной, что-то среднее между шепотом и молитвой. И та эмоция, которую выразил один единственный этот звук, заставила её потерять всякое самообладание. Она развернулась, и её глаза сверкнули серебром. Его глаза были широко раскрыты и неотрывно смотрели на неё, а его руки всё ещё лежали у неё на талии. Любовная песнь достигла кульминации, когда он сделал шаг вперёд, обхватил её подбородок, а другую руку запустил ей в волосы.
Они замерли на мгновение, которое могло бы показаться им вечностью.
И если бы какой-нибудь захмелевший гость поднялся сейчас по дорожке, усыпанной лепестками, чтобы подышать свежим воздухом, он бы зажмурился, увидев тот невероятный серебряный и золотой свет, что исходил от них.
Время остановилось, когда они заглянули друг другу в душу, желая задать друг другу один и тот же вопрос.
Вдох.
И вот его губы коснулись её губ, и искрящиеся белые потоки света, исходящие от её тела, начали разлетаться в стороны.
Его прикосновение было нежным, но настойчивым. Он был точно отчаявшийся пилигрим в поисках святого. И она почувствовала, что всё, что она искала, заключалось в этом поцелуе. Мир вокруг наконец-то обрёл смысл. Словно кусок головоломки встал на место. Она сжала его шею и притянула Энцо к себе, желая насладиться этим моментом сполна. Он прошептал её имя, и она застонала, углубив поцелуй. У неё закружилась голова от желания и страсти, и она не могла понять, как она жила столько дней без его поцелуев.
Неожиданно раздался грохот. Цветная вспышка окрасила розовое небо, заставив Элару прервать поцелуй. Она испуганно посмотрела на Энцо, пьяными от желания глазами. А затем она заметила вспышки в небе, и яркие огни, которые каскадом падали вниз.
— Цветные огни, — прошептала она, повернувшись к нему. — Это ты сделал?
— Я же говорил тебе, что это будет мировой поцелуй.
Он широко улыбнулся и притянул её обратно к себе, а калейдоскопы вспышек продолжили окрашивать небо.
— Я смотрю, ты отлично проводишь время, — выдохнула она.
Он приподнял губы в полуулыбке и пробормотал ей в губы.
— Если бы я этого не сделал — это считалось бы плохой приметой.
Он начал касаться губами её щёк, век, подбородка, а она начала шептать его имя, снова и снова, наслаждаясь тем, как оно звучит.
— Боги, как мне нравится своё имя на твоих губах, — прошептал он, вторя её собственным чувствам.
Пару секунд спустя, его жадные, полные желания губы, снова коснулись её губ. И она отдалась поцелую, пока не начала задыхаться и ей не пришлось сделать вдох.
— Не знаю, как я умудрился не сделать это в первый же день нашего знакомства, — сказал он гортанным голосом, сжав её талию, словно в подтверждение своих слов.
Она прижалась лбом к его лбу.
— Как и я, — прошептала она в ответ.
Они оба улыбнулись друг другу.
— Так-так, вот это сцена.
Элара развернулась, услышав приторный голос, а Энцо громко выругался и встал перед ней.
Из облака появилась Торра, Звезда красоты и похоти, во всём своём великолепии. В этот раз чёрные волосы спускались ей до пояса, контрастируя с её сияющей загорелой кожей. У неё за спиной находился кто-то, кого они не могли разглядеть.
— Торра, — холодно сказал Энцо.
— Привет, красавчик, — сказала она, приветственно махнув рукой.
— Разве ты не хочешь меня поприветствовать, Лорэнцо? Я всё-таки оказала тебе услугу.
Элара широко раскрыла глаза, когда из тени вышел Эли. На его лице играла ленивая улыбка. Челюсти Энцо сжались.
— При всём моём уважении, но что надо вам обоим? — спросил Энцо требовательным тоном.
Торра продефилировала вперёд, не переставая улыбаться.
— Что скажешь, Элара? Разве так приветствуют хозяйку вечера в такой благословенный день?
— В последний раз, когда мы виделись, вы просто стояли и радостно наблюдали за тем, как Ариэт превратил меня в свою игрушку. Думаю, мне можно опустить любезности.
Улыбка Торры сделалась едкой, и казалась теперь ещё более устрашающей, чем улыбка Ариэта.
— Ваши маленькие друзья находятся сейчас в моём дворце,
