верёвочный голем из дверной портьеры… Гнотус, конечно, и этому посмеётся, но уж лучше пусть обойдётся.
Благо, встретилось ей что-то вроде небольшой картинной галереи, она кругом повнимательнее огляделась, нашла сигнальный артефакт, его активизировала и залюбовалась картинами.
Когда она охотилась за Эллистоуиллом – ей надо было его заинтересовать… Даже не так – нельзя было оттолкнуть полным невежеством, и мать Митрии – Арталия Ашкеннзои походила с нею по столичным галереям и объяснила, как на всё это надо смотреть… А видеть она и сама умела.
Здесь, на что посмотреть, имелось. Она из соседнего будуарчика притащила оттоманку, устроилась на ней посреди зала и залюбовалась.
Шаги стражи, конечно, услышала, услышала и сквозь них легко-стелящуюся женскую походку – тоже, но за громыханием сапог имела полное право изобразить неведение. А на мужчин оборачиваться она не стала.
– Нравится? – спросила её королева.
Она впорхнула, обернулась, склонилась в поклоне. Этикет требовал сначала отвечать, а уж потом все прочие объяснения-оправдания:
– Да, ваше величество. Очень.
– Да уж… Ты ж уже минут десять здесь сидишь, – буркнула Вилления. – И что больше остального?
«Одиннадцать!» – взглянув на интерфейсный таймер, про себя уточнила Ольга, а вслух ответила:
– Вон та голубая марина.
– Разбираешься, – покачала головой королева. – Самая дорогая здесь. И что вы в ней все находите? Не видно же ничего – туман сплошной!
– И ещё паруса… – улыбнулась ксана. – И такая тишина!
На картине из тумана в полной тишине выдвигался парусник – как сбывшаяся сказка, как исполнение детской мечты… Это то, что захватило её, но она знала, что знатоки восхитились бы как раз изображением того самого сплошного тумана.
– На корабле, идущем под всеми парусами не бывает полной тишины. Такелаж не беззвучен. Не говоря уж о матросах и добром боцмане, который никогда не бывает ни добрым, ни молчаливым!
«Сколько же ей лет? Такая впечатлительная, ведь почти светится! Словно ей и вправду не больше семнадцати!»
– Рассказывай, как прошла!
Некоторое недоверие в рассказе у Виллении вызвало только то, что в том роскошном платье, которое в тот момент было на Ольге, можно было изобразить служанку. О божественной природе наряда говорить не хотелось, и ксане пришлось изобразить переодевание с помощью Рюкзака, благо, в нём с дюжину нарядов на все случаи жизни давно уже хранилось. Вот, чередуя купленное платье и на ходу придуманное, она устроила небольшое дефиле – эльфийки обеих рас, бывает, забавляются подобным – она у них нахваталось тоже.
Ну, и заодно Ольга проверила… Прошлый раз ей показалось, что королева… м-м-м… неравнодушна к женщинам, а что хуже – конкретно к ней… По тавернам о подобном неприличии молчали, да и на прямой вопрос капитан Феонор просто расхохотался... И… Нет, – вздохнула Ольга с облегчением, – действительно показалось! По крайней мере её вид в довольно смелом белье на Виллению никакого специфического впечатления не произвёл.
Зато после королеву впечатлило из её рассказа о перипетиях своего плавания, что она не побоялась заглянуть на окраину того самого, упомянутого ею в прошлый раз, затопленного древнего города. И ещё то, что она справилась в нём с поррогрием – тварью 19-ого уровня. Это крокодил морской в тридцать футов длиной, из которых десять –пасть. Когда она его увидела, он ей сразу напомнил тагридов, и поначалу Ольга, только, глядя на нео, с пренебрежительным азартом хмыкнула. Но, когда потом пошарила по своей библиотеке, выяснила, что шкура у него мало того, что по прочности почти не уступает стальной кольчуге, так ещё при попытке её пробить включает защитную магию. Навык пассивен, мана в остальное время не тратится, поэтому, в бою держится долго. А в схватке с одиночкой – можно сказать, бесконечно. Хорошо, что дело происходило практически на границе Селетрия – когда-то это было побережьем, а ныне стало краем резко срывающейся вниз морской впадины, которая твари была не нраву, и поррогрий раз за разом на глубине пятидесяти футов бросал преследование. И она с шестой попытки нашла его уязвимое место.
– Ты сумела сбежать? – сразу потребовала уточнения королева.
– Я – сумела, он – нет, – похвасталась Ольга.
– Подожди, у него скорость наверняка выше твоей!
– Да. Но, у него, кажется водная акрофобия.
– Это как?
– Он боится взгляда не с высоты, а в глубину. А я могу нырнуть почти до тысячи футов.
– Ты сунулась в Алую Дыру?!
Да, крутая стена морского ущелья была красноватого оттенка.
– Пришлось. У него и выносливость выше моей. Загонял бы. А там я переводила дух.
– Счастлив твой бог, – пробормотала Вилления, – что не потревожили ваши салочки обитателей глубин… Поррогрию нырнуть на несколько сотен футов – тоже не проблема. И будь вы на другом краю города, а не у Алой Дыры…
– То есть он испугался не глубины… Что же там за бестии прячутся, что сумели в рефлекс вбить не приближаться к ним даже подобным чудовищам?
– Например, кутулш…
– Бр-р-р…
– И ещё тебе повезло: ты столкнулась с одиночкой. Вообще-то они обитают прайдами. Твой, видно, оказался изгнанным молодым самцом. Но всё равно не понимаю: у них же у всех, даже у молодняка – почти непробиваемые шкуры!
– Точно, – пожала плечами ксана. – Почти. У меня получилось только брюхо пропороть. Глянете?
На животе шкура мягче. Может, магией добавочной компенсируется? Но божественная алебарда магию-то, особенно животную, не замечает совсем.
– Ты шкуру его шкура с собой захватила?!
– Его.
– Не поняла?
– Не только шкуру. Всего.
– Идём в сад.
Вот, в саду на песочную дорожку Ольга поррогрия и выгрузила. И пожаловалась:
– У меня “разделки” до сих пор только на акульи плавники хватает. Боялась шкуру попортить. Не поможете?
– Куплю целиком, – через несколько секунд отмерла королева. – Всего.
– Я не азартна. Гадать, что у неё внутри, и сколько оно стоит мне не хочется.
– Разделаю при тебе. Шкура, скелет, мясо – мои. Требуха и прочее – твоё.
– Разделаете? Сами?! – ужаснулась девушка.
– Вспомню молодость, – улыбнулась женщина.
“Разделка” кровава и грязна только на уровнях ниже первой дюжины. А выше третьей… Или, когда имеется вот такое… И неё в руках появился разделочный комплект – тесак и рулон серой ткани.
– Помоги, – женщина бросила рулон
