Меккис даже представить себе не мог причины столь веселого расположения плененного мятежника. Он был одновременно озадачен и поражен подобной реакцией — неожиданной и загадочной. Он попытался разобраться в мыслях этого человека, но обнаружил, что мысли того идеально заблокированы. Это могло означать лишь одно: Перси Х — один из крайне редко встречающихся представителей терранских телепатов.
— Так я могу считать, что он мой? — сдавленно спросил Коли.
— Нет.
— И почему же?
— У меня другие планы в отношении этого двуногого, маршал — отозвался Меккис. — Причем, я уверен, знай вы об этих планах, вы были бы решительно против. — Обращаясь к охране, он продолжал: — Поместите этого пленного терранца с максимально возможными удобствами там, где можно было бы провести надлежащий допрос. Завтра, когда я, наконец, как следует отдохну, я намерен обсудить с ним целый ряд неотложных вопросов.
Когда Перси Х увели, сущик, захвативший его в плен, сказал:
— Господин администратор, вместе с ним мы пленили еще одного аборигена. Это женщина, причем белого типа, то есть, я хочу сказать, из той их разновидности, что враждебно относится к нигам. Предварительные данные говорят о том, что она — известная телеведущая…
— После, после, — ответил Меккис и только тут понял, насколько устал.
— Расстрелять ее! — проскрежетал маршал Коли.
— Нет, — оборвал его Меккис. — Передайте ее в… — Он никак не мог вспомнить название контрразведки, действующей на этой колонизированной планете. — Короче говоря, в соответствующие органы, — наконец закончил он.
— Но она — предательница, — настаивал маршал. — И должна быть расстреляна.
— Коли, — сказал Меккис, — успокойтесь. Мне вспоминается одна старинная земная поговорка. «Предавший однажды, предаст и дважды». Или что–то вроде этого. Бескровное завоевание врага как раз и предполагает умелое использование предателей, а я вовсе не поклонник излишнего насилия. — Ему вспомнилось то, что ему рассказывали о терранской психологии. Если ему не изменяет память, на этой планете существует место, которое оккупационные силы в шутку прозвали «Школой чизов». Руководит там терранский психолог по имени Балкани. Девушку можно отправить прямо туда, что же касается Перси… Он сначала побеседует с ним, попытается прочитать мысли и разобраться, что тот из себя представляет.
Меккис всегда считал себя азартным игроком. Но и карты порой подтасовать не мешало.
Чуть позже, отдохнув, администратор Меккис распорядился привести к нему в кабинет терранца. Теперь они оказались наедине, наконец–то избавленные от действующего на нервы маршала Коли.
— Ну, и чего вы от меня хотите? — не присаживаясь, спросил Перси.
— Понимания, — ответил Меккис. — Вы телепат. Если кто–нибудь и может перекинуть мост через пропасть непонимания, разделяющую наши расы, то это как раз телепаты.
— Нет, я задал совершенно конкретный вопрос, — настаивал Перси. — Чего именно вы от меня добиваетесь?
Червь сделал движение, отдаленно напоминающее пожатие плечами, потом сказал:
— Переходите на нашу сторону.
В этот момент Перси смог уловить в сознании администратора смутную картинку: он, преследуемый ганийцами и глубоко ненавистный им ниг, становится императором всей территории Теннесси. Он правит всеми белыми и даже частью ганийцев из нижних каст.
Трудно было предложить Перси что–то такое, что больше бы отвечало его амбициям.
— Вижу, вы меня поняли, — заметил Меккис с едва заметной ноткой удовлетворения в голосе. — Так каков же будет ваш ответ? И помните, в принципе, вас никто не торопит, можете обдумывать мое предложение хоть несколько дней. Если потребуется, то хоть несколько недель. Лично у меня времени хоть отбавляй. Но пока вы думаете, нашим войскам придется продолжать операцию против ваших людей там, в горах. Каждый лишний день будет означать новые неизбежные жертвы, плюс…
В этот момент Перси бросился на него.
Меккис попытался уклониться, но тщетно. Огромный чернокожий терранец всем телом обрушился на него, едва не оглушив. Меккис почувствовал сильные пальцы, сжимающиеся у него на горле, он начал задыхаться… За мгновение до того, как потерять сознание, он успел заметить толпу сущиков, накинувшихся на терранца.
— Убить его! Убить! — истерично вопили сущики, но Меккису с трудом удалось выдавить:
— Нет, просто держите его. Все в порядке. Просто он немного перевозбужден, вот и все.
Хотя Меккис и был довольно сильно помят, он все же сумел сохранить спокойствие и скользнул обратно в свою нишу за столом.
— Очень жаль, что приходится идти на это, — сказал Меккис Перси чуть дрожащим голосом, — но, боюсь, прежде чем мы вернемся к этому разговору, вам придется пройти курс психотерапии, которая поможет избавиться от склонности к насилию. Однако думаю, вам приятно будет узнать, что лечением займется человек, которого и терранцы, и ганийцы считают виднейшим психоаналитиком нашего времени. Я говорю о докторе Рудольфе Балкани.
На мгновение мысленная защита Перси Х исчезла, и Меккис ощутил мелькнувший в сознании нига приступ страха.
«Какой приятный сюрприз, — с удовлетворением отметил Меккис. — А то мне уже начало казаться, что эта скотина вообще ничего не боится».
В тишине убогого номера Пола Риверза доктор Ньюком медленно и осторожно снял с головы Пола мыслеусилитель.
— Ну, как? — спросил Ньюком. — Удалось связаться с Перси Х?
— Да, — кивнул Пол Риверз. — Но я только слушал. Связаться даже не пытался. Ситуация непростая, похоже, сущики все же захватили его в плен и доставили к властям.
— Это плохо, — заметил Ньюком. — Надо было пытаться пробиться к нему раньше.
— Эта ваша штуковина все еще чересчур избирательна и узконаправленна, — пожаловался Пол. — Сам не понимаю, с чего это я решил, будто удастся пробиться к нему с первой попытки. «И вот результат, — продумал он. — Если кто–то и может сломить человека, то это именно Балкани. Рудольф Балкани принадлежит к школе терапии, к которой я бы и близко не подошел. Правда, следует отдать ему должное — результатов он добиваться умеет. Всегда гораздо легче ломать, а не строить или хотя бы поддерживать состояние вещей. Человеку требуется значительное время, чтобы вырасти и повзрослеть, но убить его можно за какие–то мгновения».
«К тому же, — подумал он, — если Перси станет чизом, то это, скорее всего, будет для него даже хуже, чем если бы с него сняли кожу. Когда потенциальный спаситель рода человеческого вдруг переходит на другую сторону…»
— Невозможно получить сразу все, — заметил Ньюком. Он выдернул шнур усилителя из сети и собирался уходить.
— Я еще не закончил, — ответил Пол.
— Но ведь они уже захватили Перси.
— А хотите отправиться со мной в Норвегию? — спросил Пол. И, не дожидаясь ответа, стал поспешно укладывать свой чемодан.
7
Войдя с яркого солнечного света в полутемный холл, Джоан Хайаси поняла, что почти ничего не видит.
Охранник сказал:
— Сюда, мисс Хайаси, — и распахнул какую–то дверь. В комнате, где она оказалась, было, пожалуй, даже еще темнее, чем в холле, но она все же сумела разглядеть бородатого, довольно тучного человека и начинающего лысеть человека, который подошел к ней, протягивая руку.
— Мисс Хайаси, меня зовут Балкани, — тут же по–деловому начал он. — Доктор Рудольф Балкани. Специалист по глубокому психоанализу. — Они обменялись рукопожатием, и Балкани пригласил ее садиться. Она оказалась в кресле психоаналитика с откидной спинкой, но ложиться не стала, а присела и подозрительно уставилась на смутные очертания фигуры психиатра.
— К какой религии вы принадлежите, мисс Хайаси? — спросил он, неторопливо набивая трубку.
— Ниг–партовскую, — с вызовом отозвалась она. — Не будь я ниг–партом, я бы здесь не оказалась.
— Но вы же во всех анкетах, которые заполняли до сих пор, указывали, что исповедуете буддизм. Значит, с буддизмом покончено?
— Во времена Будды на Земле еще не было никаких ганийцев, — ответила Джоан. — В наше же время человек или ниг–парт, или вообще никто.
— Вообще–то я придерживаюсь иных взглядов, мисс Хайаси. — Он помолчал, раскуривая трубку. — Я вообще не считаю ниг–партизм религией. С моей точки зрения, это, скорее, душевное заболевание, этакая разновидность психического мазохизма.
— И, насколько я понимаю, вы намерены излечить меня от него, да?
— Если вы готовы сотрудничать.
— Мне очень жаль, — сказала Джоан, — но сотрудничество, это именно то, чего вы от меня не дождетесь.
Балкани удивленно поднял брови.
— Почему вы так враждебно настроены, мисс Хайаси. Вам совершенно нечего бояться, ведь, кроме всего прочего, я врач. — Он выпустил тонкую струйку ароматного дыма. — Может быть, вы испытываете чувство вины, мисс Хайаси?
