– Руки в ноги и пошли, – поправив лямки рюкзака, скомандовал Григорий.
Я закинул сумку на плечо, подхватил винтовку и пошёл рядом с колдуном, искоса поглядывая на его куртку.
– Вы хотите что-то спросить? – заметил мой интерес Ялтин, когда мы вышли на тракт.
– Это ведь у вас камни? – указал я на его пуговицы. – Просто первый раз колдуна встречаю, который дереву и кости камень предпочитает. Шары ясновидения не в счёт...
– Это всё от лени и закоснелости, – грустно улыбнулся Сергей Михайлович. – С живым материалом работать проще. Что его ёмкость ниже, мало кого волнует. Ключевое слово – проще.
– В курсе, – кивнул я.
– А знаете, почему? – Колдун ничуть не удивился моей осведомлённости в этом вопросе. – У живого материала энергетическая ячейка более мелкая. У камня она крупнее и в межъячеечное пространство утекает слишком много энергии. Магам и чародеям это не принципиально, а колдуны...
Я вновь кивнул, хотя разбираться в этом вопросе стал ещё меньше, чем в начале разговора.
– Для колдунов величина энергетических потерь критична. Вот я и предложил заливать на один носитель сразу два независимых заклинания. Первое, автономное, подцепить на межъячеечное пространство, второе, обычное, на область, поддающуюся контролю. Стандартный артефакт никак не использует рассеявшуюся по камню энергию, а вот за счёт двойной прошивки выход полезной мощности возрастает до семидесяти процентов.
– И это не чистая теория?
– Это практика, – как-то без радости улыбнулся Ялтин. – Но при наложении двойных чар на один носитель, чтобы избежать перехлёста полей, требуется настолько тонкая работа... В общем, большинство колдунов на это просто неспособно. А те, кто способен, учиться этому не хотят. Им и так хорошо.
Что ж, понятно, на кого он намекает. Интересно, Бергман не хочет или не может? Да, прав был Жан, когда говорил о шаблонах и оболванивании в Гимназии. Кто не вписывается в стандарт – того на улицу.
Нас обогнали четыре велосипедиста с объёмными рюкзаками на задних багажниках. Спортивного вида ребята размеренно крутили педали велосипедов. Зачехлённые ружья – а может быть, и луки – болтались за спинами. Или охотники, или ещё какой свободный люд. Хорошо им на колесах, не то что нам на своих двоих топать.
– Лёд! – позвал Григорий. – Напалм!
Я догнал Конопатого, рядом с которым уже шли близнецы. Фу-у-у, жарко. Расстегну куртку, что ли, а то упрею так.
– Лёд и Напалм – в авангарде, – приказал Гриша. – Проверяете дорогу. Если что – не кричите, всё общение только через амулеты связи. Задача ясна?
– Да, – хором ответили мы. А чего неясного-то?
– Вы, – Григорий повернулся к близнецам, – замыкающие.
– Яволь, – козырнул Первый и удивлённо указал рукой на молодой бархатник, возле которого возились два человека в противогазах. – Чего это они?
– Травники, почки, побеги срезают, – присмотревшись, объяснил ему Конопатый.
– Зачем?
– Лекарства делать.
– Пошли, что ли? – предложил я обернувшемуся посмотреть на бархатник Напалму.
– Пошли, – согласился он и расстегнул кожаную куртку, под которой оказалась чёрная футболка. – Наша служба и опасна, и трудна...
Он же весь в чёрной коже, бедолага. Как бы не отпарил себе чего жизненно-важного.
Окружающий пейзаж особым разнообразием похвастаться не мог. Поле, заросшее травой с явным синеватым отливом. Редкие точки ярко-голубых и бледно-оранжевых цветков. Невысокие кусты на обочине. Одинокие бархатники, чьи длинные тонкие ветви покачивались на ветру. Горьковато-кислый запах набухающих почек. Растрескавшийся асфальт дороги. Голубое небо. Желтовато-белый ослепительный шар солнца. Вот, собственно, и всё.
Оно и к лучшему. От разнообразия одна головная боль. Попробуй в зарослях различи притаившихся хищников или, того хуже, бандитов. Нет, так куда лучше. Жалко, что это благолепие долго не продлится.
Поле как-то резко изменило свой цвет с серо-сине-зелёного на ярко-зелёный, а вдалеке показались крыши домов, от которых в небо поднимались тонкие струйки дыма.
– Это Октябрьский? – поинтересовался Напалм.
– Октябрьский дальше, – прикрыв глаза от лучей солнца, осмотрелся я. Показалось, или действительно по дороге кто-то навстречу идёт? – Это деревня Боровая.
– А чего ты с этим порезанным цацкался? – пнув валявшийся на обочине камушек, спросил Напалм.
– Это Крест. Слышал о таком?
– Нет. Охотник за головами?
– Патрульный. Командир отряда.
– Он так крут?
– Не то слово, – я замолчал, припоминая один из наших последних совместных рейдов. – В том году дело было – мы в рейде на бандитов нарвались. Вообще, это случайно вышло, но и мы, и они сразу палить начали. Нас пятеро было. Бандитов человек десять. Мы двух положили, они тоже в долгу не остались: одного нашего сразу подстрелили, второй чуть позже пулю в живот словил. Пока оторваться пытались, ещё одного зацепили. Да какой отрыв, когда тяжёлый на руках? Зажали нас в каких-то развалинах. На ногах к тому времени только я и Крест оставались. Бандиты полезли, мы отбились. Патронов – кот наплакал. Ну, Крест и пошёл на разведку. Один. Вернулся через два часа, сказал, что всё в порядке. Знаешь, почти как у Высоцкого в песне получилось: «Они лежали дружно в ряд, их было восемь». Такие вот пироги.
– Круто. Но против колдуна он не попёр.
– Не попёр, – согласился я. И задумался. А почему, собственно, за мной послали именно Креста? Странно. Да, я из его бывшего отряда, и что? Обычно дезертирами совсем другие люди занимались. И почему Крест словно ждал, что я на него прыгну? Или мне это только показалось?
– То-то же.
– Стой, – дёрнул я пироманта за руку.
– Что? – завертел он головой по сторонам, а мгновеньем позже и сам разглядел идущего нам навстречу человека, длинный пропыленный плащ которого почти сливался по цвету с дорожным полотном.
Вот ведь подкрался! И как мы его раньше не разглядели?
Человек понял, что его заметили, и медленно откинул с лица капюшон. В первую очередь в глаза бросилась смуглая – не загорелая, а именно смуглая – кожа и хищный, ястребиный нос. Глаза ярко-голубые. Если Доминика можно было принять за потомка гордых испанских идальго, то этот тянул на идальго сам. Очень мне это лицо знакомо...
– Добрый день, – первым поздоровался я.
– День добрый, – вернул приветствие медленно приближавшийся путник. – Вы за волком?
– Нет, – покачал головой я. – А за волком, я так понимаю, идти уже бесполезно?
– Ну почему бесполезно? Эта хитрая бестия всех оставила с носом и ушла на восток. Вот незадача...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
