Всё, стена осталась позади. Здравствуй, воля!
Городские ворота находились метрах в семидесяти левее и, судя по количеству телег и бестолково суетившемуся на дороге народу, проблемы с въездом-выездом пока решены не были. Неужели до сих пор уродов не разогнали?
– Ждите нас у палаток, – распорядился Гриша, указав на торговый пятачок метрах в двухстах от ворот. – Сергей Михайлович, пойдёмте с нами.
– Далеко?
– Нет, надо с парой формальностей разобраться.
Конопатый, дядя Женя и Ялтин отправились к городским воротам. Мы перетащили вещи к крайним палаткам, и близнецы сразу же умотали побродить между ларьков. Немного постояв, Напалм закурил и тоже исчез в соседнем торговом ряду. Я посмотрел на кислую физиономию Хана и повернулся к Вере:
– Пойдём, может, перекусить чего-нибудь купим?
– Да сейчас уже Григорий придёт, – покачала головой девушка и хихикнула. – Конопатенький...
– А я пройдусь. Тебе взять чего?
– Нет, спасибо.
Пристроив свою сумку рядом с рюкзаком девушки и положив сверху винтовку, я пошёл посмотреть, что делается у ворот. Может, новости какие узнаю. А то живу как в лесу...
Людей у торговых палаток и ларьков сегодня толкалось куда больше, чем обычно. Оно и понятно – обозникам и покушать надо, и развлечься как-нибудь. А телег скопилось ого-го сколько.
Вскоре мне порядком осточертела эта толчея, и выйдя из торговых рядов, я направился к воротам – посмотреть на царившее там столпотворение. Телеги выстроились в длинную вереницу, меж ними сновали коробейники, но купцам и охране сейчас было не до их товаров. Им бы в Форт. Все немного на взводе. Того и гляди до мордобоя дойдёт. Вот сунется кто в обход очереди, и такое начнётся... Пока самоубийц не находилось.
– Аркаша! – заорал я, заметив знакомую розовощёкую физиономию Дёмина, который покупал в продуктовой лавке хлеб и вино. – Здорово!
– Держи краба, – обрадовался Демин и сжал мою ладонь своей здоровенной лапищей. – Лёд, что у вас там происходит?
– Уроды буйствуют, – объяснил я.
– Дожили. Их что, из Гетто выпускать начали?
– Сбежали.
– Идиотизм. Из-за этих клоунов столько бабок сейчас в трубу улетает...
– Да ладно, не твои же, – усмехнулся я.
– Как не мои? Знаешь, почём здесь булка хлеба сегодня?
– Да перестань ты, не обеднеешь. – Я подёргал Аркашу за рукав расстёгнутого полушубка. – Ты никак с Северного полюса?
– Иди ты знаешь куда? Когда уходили, по ночам так подмораживало – мама не горюй. – Демин несколько раз махнул полой, обдувая себя воздухом. – А в телеге оставить нельзя – упрут. Только отвернёшься – сразу упрут. Сволочи.
– Спаришься.
– Спарюсь. А куда деваться? – Демин поправил торчащее из кармана горлышко бутылки. – Я уродов понять не могу. Чего в Гетто не сидится? Кормят-поят. Работать не заставляют. Всё за казённый счёт. Нет же – вылезли. В натуре, уроды.
– Их как раз из Гетто выгнать предложили.
– Это кто такой умный выискался?
– Лига.
– Совсем бабы сбрендили, – с копчёным окороком от мясной лавки к нам подошёл парень только самую малость похлипче Аркаши. А может, и не хлипче. Просто повыше, вот и кажется. – Привет.
– Привет, – ответил я на рукопожатие. Узкое острое лицо точно раньше видел, а как зовут – не помню. Но кто-то из постоянных Аркашиных подельников, в смысле, напарников.
– Не скажи, Миха. Тут политика. Точно тебе говорю, – не согласился с ним Дёмин. – Соль взял?
– На фига?
– Не на фига, а надо. – Аркаша достал из кармана пластиковый пакет, развернул и положил в него буханку хлеба. – Может, чего горяченького сварим.
– Я не понял: все суетятся, а вы обед готовить собираетесь? – указал я на царившую перед закрытыми воротами толчею.
– Война войной, а обед по расписанию. – Миха сунул окорок Дёмину в пакет. – Вино взял?
– Взял. – Аркаша похлопал по торчавшему из кармана горлышку. – А не суетимся мы потому, что всё равно в Форт сегодня уже не попадём. Припозднились.
– Вы откуда?
– С Северореченска. Для Трофима сигарет притаранили. Хочешь, блок по дешёвке организую.
– Типа усушка и утряска? – улыбнулся я. – У поисковиков брали?
– А у кого ещё? Не у перекупщиков же втридорога...
– Да нет никаких поисковиков, – неожиданно заявил Миха.
– Вот только не надо опять свои безумные идеи толкать, – с притворным ужасом взмолился Аркаша.
– Почему безумные? – не обратил внимания на насмешку Миха. – Сами посудите, почему в Северореченск столько жратвы попадает? К ним что, с той стороны фуры с балабасами сплошным потоком идут? Эшелонами харчи завозят?
– У них границы более нестабильные, – очень спокойно заметил Аркаша, словно уже успел перепробовать все возможные варианты ответов.
– Да какие ещё границы? Всё это один большой эксперимент!
– Что всё? – не понял я. У меня было своё мнение о личностях, наладивших поставки продовольствия в Приграничье, но куда интересней узнать, что другие по этому поводу думают.
– Ну конечно! Это пришельцы похитили нас и переправили сюда, – хихикнул Аркаша.
– Да какие пришельцы? Приграничье – это эксперимент гэбэшников. Откромсали кусок в Сибири, засунули нас сюда как подопытных кроликов и наблюдают. А чтоб раньше времени с голодухи не померли – подкармливают. В Северореченске всем люди из конторы заправляют, и поставки продовольствия именно они организуют.
– А знаешь, если посмотреть на ситуацию с этой точки зрения, то в этом что-то есть... – задумался Дёмин и вдруг заржал Михе в лицо. – И это что-то – бред! Если бы где-то контора и обосновалась, так это в Городе.
– Фигня! – Разволновавшись, Миха замахал руками и едва не ткнул растопыренными пальцами в лицо Аркаше. – Сам посуди, ну что ты знаешь про Северореченск? Да ничего ты не знаешь! Дума, фракции там разные: казаки-аграрии, промышленники, поисковики... Так не бывает! Понял? Не работает демократия в наших условиях. А значит, кто-то там сидит в тени и всем рулит. Блин, да даже в Город переехать проще, хоть мы с ними и на ножах. Из Северореченска ж мигрантов махом вышибают...
– Вы всё спорите? – подошёл к нам мужчина лет сорока в лёгкой брезентовой куртке. Обычный такой мужчина – встретишь на улице, внимания не обратишь. Но Миха моментально заткнулся.
– Не, это Миша спорит. Я так, слушаю, – завёл руку с пакетом за спину Аркаша.
– Вот что, орлы, давайте к обозу.
– Хорошо, Пётр Иванович, – кивнул Демин. Попрощавшись со мной, парни пошли к телегам. Я ещё минут пять смотрел на суету у ворот, потом перевел взгляд на небо. А солнышко-то вовсю уже припекает. Дело к полудню движется. И чего мы время теряем?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
