Пол под ногами Фелана вдруг просел, и ирландец полетел вперед. Эш бросился и успел подхватить его как раз вовремя, чтобы предотвратить падение. Все трое замерли, прислушиваясь к треску досок, и двинулись к противоположной стене. Прижавшись к ней спиной, они обошли опасный участок. Лавина пыли обрушилась перед ними. Фелан направил фонарик вверх, и они увидели, что потолок тоже начал прогибаться.
Грейс тихо вскрикнула, и Эш не понял, чем был вызван этот вскрик — то ли опасностью сверху, то ли тем, что она наткнулась на что-то в темноте. Выяснять не было времени.
— Нам лучше бежать, — сказал он, нагнувшись к Фелану.
— Пожалуй, вы правы. Все равно, я уверен, самое страшное позади.
Без лишних слов они поспешили вперед, увлекая за собой Грейс, а когда увидели впереди просвет, то удвоили свои усилия. Со скрежетом и скрипом, слившимися с громом снаружи, потолок позади рухнул, словно топот ног стал для него последней каплей. Шум и вздымающаяся пыль последовали за беглецами в обширный зал, а они продолжали бежать, перепрыгивая через обломки и упавшие бревна, стремясь к выходу. Когда снова полыхнула молния, Эш увидел нечто столь устрашающее, что у него чуть не подогнулись колени. Горло так сжало, что он не смог предупредить остальных.
Через провалы в этажах и дыры в крыше ясно виднелось ночное небо, внутреннее пространство заброшенного здания заливал свет молний, и вся выбеленная в бликах этого света стена, от земли до крыши, с низким зловещим стоном наклонилась внутрь.
Грейс упала на землю перед Эшем, и с новой, порожденной паникой энергией он подхватил ее и понес, а скорее, поволок к выходу. Ее тело дергалось, из горла вырывались крики, но Эш продолжал идти вперед, не ослабляя хватки, не обращая внимания на причиняемую ей боль. Грейс пыталась вырваться, но он не отпускал, у него даже не было времени удивиться ее сопротивлению. Фелан уже стоял у входа, всего в нескольких шагах впереди, и что-то кричал, подгоняя их и протягивая к ним руку.
Полыхнула молния, раздался гром, и в этой вспышке Эш заметил, что при взгляде на Грейс побелевшее лицо ирландца исказил ужас.
В неимоверной спешке все трое проскочили через двери и, спотыкаясь, вылетели на террасу перед лестницей. Сказалось изнеможение — ноги наконец подогнулись, и все почти замертво свалились на землю.
Эш перевернулся на спину, хватая ртом несвежий воздух, его грудь тяжело вздымалась, голова гудела от полученного раньше удара. Туман тянулся по лестнице в дверной проем, стелясь по ступеням, в других местах он переваливал через стены, лился через подоконники пустых окон. Сквозь вьющиеся, несущиеся по ночному небу тучи пробилась половинка луны, на мгновение осветив зловещим светом пейзаж и разбитый фасад некогда величественного здания.
— Слава Богу! — сказал Эш, задыхаясь и закрыв глаза, как в молитве. — Свершилось, все кончено.
Что-то опять вызвало сотрясение в глубине руин, и он ощутил, как по каменной плите, на которой он лежал, пробежала дрожь. Снова вспыхнула молния, треск грома с такой силой расколол воздух, что содрогнулась сама земля. Тучи набухли и потемнели от назревавшего дождя, их косматые серебристые края без конца перекручивались, сливались и разрывались. Дыхание Эша немного улеглось, сердце стало биться не так лихорадочно, и он заставил себя успокоиться. Они были в безопасности. Теперь, когда они здесь, призраки и монстры Локвуд-Холла не причинят им вреда. Цена искупления была страшной, но теперь она уплачена. Со злом Локвудов покончено. Грейс освободилась от тяжкого бремени, которое прятало ее подсознание.
Эш приподнялся на локте и посмотрел на нее. Она лежала спиной к нему, и он видел только, как поднимаются и опускаются плечи, — очертания ее силуэта четко виднелись в лунном свете. Ирландец лежал за ней, его фонарик куда-то пропал — потерялся или сломался. Фелан был совершенно неподвижен.
Эш потянулся к девушке.
И замер с протянутой рукой, когда она подскочила и издала резкий вскрик.
— Грейс?.. — сказал он тихо, неуверенно.
Она снова закричала, это был мучительный вопль.
Эш приподнялся на колено, по-прежнему протягивая к ней руку.
На этот раз она завизжала, дергая ногами, как в судорогах.
Он поспешил к ней, наполовину ползком, наполовину на четвереньках, и позвал ее.
В ночи снова раздался ее вопль.
— Грейс!
Эш схватил ее за плечо и повернул лицом к себе. Ее тело билось под его рукой.
В нескольких футах от них Фелан сел прямо и повернул к ним голову.
Грейс неистово корчилась, ее крики были полны страдания.
— Грейс, в чем дело?
Эш ощутил беспомощность; он опустился на колени рядом, протянув к Грейс свои руки, но уже не касался ее из опасения причинить боль.
Грейс колотила руками по воздуху, извивалась и билась, с шумом втягивая в себя воздух.
— Дэвид! — кричала она. — Дэвид, помоги!
Он взял ее за плечо и попытался прижать к себе, но она вывернулась, ее тело сложилось пополам, голова прижалась к коленям. В свете луны на них упала тень Фелана, ирландец тоже попытался помочь. По небу неслись тучи, застилая свет, и опять все оказались в темноте. Но по-прежнему слышались стоны, и Эш чувствовал, как корчится Грейс. Он обхватил ее руками, отчаявшись помочь, но боясь, что она в своем безумии поранит себя.
— Что с ней? — спросил он ирландца, полагая, что у того должен быть ответ на все.
— Я думал, здесь она в безопасности. — В словах Фелана слышалась печаль, печаль и жалость. И отчаяние. — Я думал, мы вовремя увели ее. Господи Иисусе, не допусти этого!
Ее крики не ослабевали и разрывали сердце Эша. Нужно было что-то делать, как-то помочь, он не мог позволить ей так страдать. Эш попытался приподнять ее, но его руки дрожали в панике, и Грейс вырвалась, упала спиной на каменный пол, ее тело выгнулось, скрюченные пальцы хватали саму ночь.
Прерывистой вспышкой полыхнула молния, залив все вокруг ярким, безжизненным светом. Эш не услышал последовавших тут же раскатов грома, потому что в эти краткие мгновения полной иллюминации заметил только что открывшуюся его взору рану на ее теле — обнаженную плоть и кожу, тонкие полоски которой отдирались с лица, с шеи, с груди. Он слышал только ее крики, ее мольбы, ее призывы.
Снова наступила тьма, но ужасный образ запечатлелся в его мозгу. Эш прижал руки к ее лицу, стараясь удержать кожу, не дать ей окончательно оторваться, и ощутил покалывания, легкие и слабые, проходящие через руки. Его усилия были бесполезны против невидимых рук, щиплющих ее тело. Грейс колотила его, словно это он нападал на нее, и кричала, выражая свою муку, свой страх; она корчилась под ним, пытаясь встать, чтобы убежать и спрятаться, скрыться от этого безжалостного истязания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
