То есть я в реалистичные альтернативы не гожусь?
— А-а, — язвительно протянула я. И почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
— Прости. Я приехала не для того, чтобы довести тебя до слез.
При чем тут она? Просто все так сложилось.
Фран взяла меня за руку:
— Ты отлично управляешься с близнецами, но неужели ты хочешь, чтобы так было всегда?
Я пожала плечами.
— А ты уверена, что это нужно близнецам?
Мне хотелось ответить, что я и не собираюсь брать их себе, но это была бы ложь. Почему это я не могу растить их? Да, нестандартная будет семейка, но всем известно, что даже такие семьи бывают счастливыми. Я не знала, что сказать.
Франческа продолжала:
— После всех испытаний им понадобится в первую очередь стабильность и постоянство. Тесса, это серьезный шаг. Можешь обижаться на меня сколько хочешь, но тебе недостает ответственности.
Но ведь я изменилась! Что ж я, измениться не могла?
— И потом, как же твоя собственная жизнь? Например, поиски работы?
Я вздохнула. В эту минуту работа меня совсем не прельщала. За несколько дней я привыкла заполнять дни другими делами. Я поцеловала Бобби в круглую полненькую щечку и улыбнулась, слушая лепет малыша.
— Еще неизвестно, что будет дальше, — сказала я. По крайней мере, это была чистая правда.
Франческа вскоре ушла. Проводив ее, я вздохнула с облегчением: надоело чувствовать на себе ее пристальные взгляды во время возни с детьми. Роуз относилась ко мне не так предвзято. Бросив недомытые бутылочки, я прислонилась к раковине. Что я делаю? Что, черт возьми, я творю? Надо бежать отсюда. Найти время и хорошенько подумать, чтобы никто не отвлекал.
Едва вернулась Роуз, я сообщила, что мне надо съездить домой. Она заверила, что ей не составит никакого труда самой уложить детей — она укладывала их каждые выходные с самого рождения, малыши в надежных руках. Я провела в доме Хэлен четыре дня, на целых четыре дня выпала из жизни. Мне срочно требовалось домой, побыть в одиночестве, произвести перегруппировку и все обдумать. И в первую очередь — слова Франчески: если я надеюсь победить в бою с Маргерит, мне необходимо найти ей достойную альтернативу. Пусть я готова любить мальчишек до последнего вздоха, но примет ли суд во внимание такой довод? Если даже друзья считают меня безответственной, что уж говорить о представителях закона? И обо всех остальных?
Ко мне явилось очередное воспоминание, на этот раз в нем звучал мой голос. «Он алкаш и наркоман. Какой судья в здравом уме отдаст близнецов такому отцу?» Я не питаю болезненного пристрастия к спиртному и наркотикам, но и на моей репутации есть пятна. Тем более на репутации Хэлен… Представляю, каким ножом в сердце были для нее мои слова. А ведь я хотела ее утешить.
В первый раз за целую, кажется, вечность я вставила ключ в замок собственной двери, вошла, заперлась и упала на диван. Я смотрела в потолок. Неужели мои доводы подтолкнули Хэлен к краю? Значит, во всем виновата я? «Какой судья в здравом уме отдаст близнецов?..» Никакой, ответила она. Господи, до чего отчаявшейся и одинокой она была в эту минуту. И все из-за меня… Я подтолкнула ее к пропасти. Она не хотела, чтобы мальчишки лишились счастливой семьи, как случилось с ней. Твердила, что ни за что не допустит этого. Ни за что. Измученная, вымотанная, истерзанная депрессией, она наверняка верила, что только ее смерть и смерть Нейла станут гарантией счастливой жизни для близнецов. Если я хочу исполнить ее желание — мне предстоит серьезно задуматься.
Через пару часов я позвонила адвокату Хэлен.
— Тесса Кинг, — представилась я секретарю и подождала, когда меня соединят.
— Привет, Тесса, а я уже ухожу.
Когда только пролетел день? Я на ногах с самого рассвета.
— Говорят, в газетах уже появились объявления о похоронах. Вам что-нибудь известно?
— Да.
— Ничего не понимаю. А как же вскрытие?
— Результаты были известны еще вчера. Очевидно, Маргерит надавила на полицию, но в любом случае вскрытие провели бы достаточно быстро.
— Что они нашли?
— Ничего.
— Совсем?
— Да. А чего вы ожидали?
— Не может быть… — пробормотала я, не ответив на вопрос.
— Почему же? Предполагается, что Хэлен уснула за рулем. Нейл был пьян, но это было сразу известно, поэтому Хэлен и пришлось вести машину. Путь неблизкий, поболтать не с кем — такое случается сплошь и рядом. Страховка будет выплачена.
— Страховка?
— Да, жизнь Хэлен была застрахована. Близнецам не придется бедствовать.
— Им в любом случае не пришлось бы.
— У Хэлен был трастовый фонд, но все средства вложены в гонконгские предприятия. У нее имелся капитал, а не наличные.
Вникать в подробности мне не хотелось.
— Значит, она не была навеселе и…
Что я собиралась добавить?
— Тесса, это нелепая случайность. Не более. По крайней мере, близнецы живы и здоровы. Нейл был нищим. А если бы выяснилось, что Хэлен вела машину в нетрезвом состоянии, страховку никто не выплатил бы.
Я растерялась: я ведь была почти уверена! Таблетки, бутылки… Неужели она завязала? И была абсолютно трезвой? И на самом деле уснула за рулем, когда врезалась в дерево, — или же в приступе ярости сама направила к нему машину? Хуже того: быть может, она холодно и расчетливо свернула с дороги? Хватит! Так и свихнуться недолго. Правды я никогда не узнаю — возможно, и к лучшему.
— Так что насчет похорон?
— Увы. Маргерит все сделала по-своему, как и следовало ожидать.
Да уж. Почерк Маргерит.
— Тесса, а вы решили, как поступить с близнецами?
— Пока решаю.
— Теперь вам известно, как быстро умеет действовать Маргерит. Так что поторопитесь.
— Пусть себе действует. А я целыми днями меняю памперсы. У меня все руки шелушатся…
Зачем я рассказываю ему о своих руках? Проклятая Маргерит хитрее, чем я думала. Оставила мне близнецов в расчете на то, что у меня не будет ни минуты свободной.
— Зная Маргерит, могу предупредить: она займется судьбой близнецов сразу после похорон, — сказал адвокат.
— Двадцать восьмое — это когда?
Я не помнила даже, какой сейчас месяц. За окном, в парке Баттерси, листья на деревьях уже пожелтели. По всем приметам, заканчивался октябрь. Два кратких месяца меня трясло, точно стеклянный шар со снежинками внутри, и оседать они не собирались. Неудивительно, что даты перестали для меня существовать.
— Через три дня, — сказал адвокат.
Три дня. У меня есть три дня на поиски счастливой семьи.
Понимая бессмысленность своих действий, я все-таки послала несколько писем в никуда — а вдруг Эл и Клаудиа перехватят мои сигналы бедствия? Я не могла вести эту битву в одиночку, а мои воины отправились на слоне куда-то в глубь джунглей. Вправе ли я отрывать их от развлечений и вызывать домой? Нет. И все же они мне нужны — никто, кроме них, меня не поддержит. На часах было всего шесть вечера, но разговор с адвокатом добил меня. Я добрела до кровати, рухнула на нее и уснула.
