данном случае моё положение было гораздо выгоднее его: всë-таки двухэтажный флигель гораздо удобнее пары комнат, которые полагались проректорам. А пространственной бытовой магией, как те же профессор Хаттер или Эми, пользоваться не любил. Впрочем, несмотря на своё происхождение, Олли, как и я умел обходиться малым: сказывалось военное прошлое. Приютить друга я всегда рад, тем более, что места во флигеле для одного было слишком много. Да и для двоих – тоже. Но на всякий случай я решил напомнить Олли кое о чём:– Но ты знаешь мои правила: на своей территории я твоих женщин не потерплю.– Ничего, как-нибудь забуду на время про свою личную жизнь ради собственного душевного равновесия. Заодно отдохну по ночам, отосплюсь...– Оллерстен Шер! Есть ли хоть какой-нибудь предел твоему темпераменту?! Границы какие-то?!Олли озадаченно развёл руками в стороны:– Слушай, даже не знаю что и ответить. Я никогда не доводил себя до крайности. Сам знаешь: у меня железное правило – не более трёх барышень за веч... За ночь. Да-да, я имел ввиду ночь.Ещё и состроил максимально невинное выражение лица, на которое только был способен.Мда... В этом весь Олли. Если не знаешь, куда он запропастился – ищи его либо у женщины, либо в тренировочном зале или оружейной при нëм. Прекрасный пол и оружие – вот две самых больших страсти в его жизни. Причём в первом случае обнаружить быстрее и проще всего: по направлению завистливых взглядов тех, кого Олли проигнорировал.Встретившись чуть позднее в главном корпусе, услышал от друга, что всë в порядке, и он меня не побеспокоит. Но в конечном счёте, ночевал у меня несколько дней подряд, пока три десятка предупреждений, выписанных за нарушение режима особо воодушевившимся перспективой перевода на Факультет Боевой магии студенткам не возымели своë действие. Мне в этом плане было легче: просто установил защитный контур на приличном расстоянии от флигеля и периодически наблюдал, как одинокие фигурки, закутанные в тёмные плащи, налетают на полном ходу на невидимую сферу, а затем бьются об неё , как ночные мотыльки, привлечённые светом, об оконное стекло.
Глава 81. Дивны дела твои лазаретные
После пятой пары пришёл Рострок и, положив на стол несколько толстых папок, заявил, что ему осталось просчитать примерно столько же, затем составить итоговый отчёт, после чего его работа будет завершена. Я посмотрел на календарь: до предполагаемого визита комиссии с проверкой остался почти ровно месяц. Значит, пора приступить к переписыванию расчётов духа, если хочу успеть усложиться вовремя. Заправив ручку чернилами как следует, взял стопку бумаги и принялся за дело. К исходу четвёртого часа, в глазах уже рябило от бесконечных таблиц и цифр. Решив прерваться, я дошёл до Рострока уточнить пару моментов. После подробных разъяснений хотел уже уйти, но вспомнил про одну странность.– Рострок, скажите, почему Вы раньше просто появлялись в моём кабинете, а в последние дни заходите, как обычный посетитель?Дух, не отрываясь от своих расчётов совершенно спокойно ответил:– Госпожа дала мне свой защитный артефакт. А его воздействие стабилизирует телесность. Поэтому технически можете считать меня живым.– Что значит дала защитный артефакт? А как же она сама?– Госпожа после случая с казначеем обеспокоилась, что могут быть последствия со стороны тех, кто замешан в этом. Но можете не беспокоиться: у неё при себе всегда несколько защитных артефактов.Легко сказать – не беспокойтесь. Надо было спросить, где эта портниха находится. В конце концов, не сам лично, так Олли смог бы её сопроводить. Я посмотрел на часы. От дурных мыслей меня отвлекло покашливание Рострока.– Господин Рихтер, госпожа уже скоро будет в Академии. Поверьте, несмотря на устойчивую телесность, я по-прежнему, могу чувствовать её магию, так как связан с ней.Не прошло и минуты, как мой переговорный артефакт ожил:– Я вернулась, господин ректор.– Всё в порядке, Адарнелия Эмильрин?– Конечно. А что-то должно было случиться?– Рострок пояснил некоторые нюансы своего существования за последние дни.– Ничего страшного. У меня при себе всегда неплохая коллекция "игрушек" такого рода. Если у Вас ещё остались какие-либо вопросы, могу зайти позднее, как только завершу свои дела.– Да. Буду признателен, если Вы так и поступите.– Хорошо.Рострок за всё время разговора умудрился ни чем не выдать своё присутствие, совершенно бесшумно чиркая в черновике.Раз Эми пока занята, стоит прогуляться и мне. До лазарета. Как раз по дороге со мной связался Олли, чтобы уточнить, когда пойдём проверять артефакты, оставленные утром.***– Лежишь, отдыхаешь... Даже сказать ничего не можешь. Зато выслушать способен, а это несомненный плюс. И деться тебе некуда, так что придётся меня выслушать от начала до конца. А ведь я тебя неоднократно предупреждала, Рой, что не стоит слепо впитывать в себя чужую ненависть. Если Мирак Алариас их терпеть не мог, то ты-то тут причём? Осмелюсь напомнить, что твоя задача – контроль за качеством образовательного процесса и объективность оценки результатов образовательной подготовки студентов. А ты? Погряз в каких-то мелочных придирках, допустил массу ошибок... Ты настолько ослеп в своей ненависти, что даже полез доводить Тëмную! Которая, между прочим, с самого первого дня в Академии вела себя максимально тактично по отношению ко всем. В отличие от тебя, словно из леса сбежавшего. А ведь ты профессор, между прочим. Уважаемый человек. Некогда, в свете последних событий.Ещё и мальчишку – своего помощника всячески поддерживал в нападках на Тëмный факультет. Стыдоба-то какая! Между прочим, у меня причин ненавидеть Тёмных гораздо больше, чем у тебя. Мой единственный сын погиб на войне с ними. Но! В те редкие моменты, когда мы могли с ним увидеться, всегда говорил: "Мама, да, Тёмные – наши противники. Но они достойны уважения. Так же, как и мы просто исполняем свой долг." Знаешь, Рой, я эти слова навсегда запомнила. Потому что фактически каждый из них выполнял свою работу. Да, кровавую, да, грязную... Но война давно закончилась. Нужно жить дальше. Помня о прошлом, но не оглядываясь назад. Чем тебе не угодили студенты Тёмного факультета? Они такие же, как и остальные. Им нужно помогать, направлять и учить. Если бы ты вспомнил о своих прямых обязанностях, то не было бы и этой гнусной истории с поварами, и возомнивших о себе невесть что студентах Факультета боевой магии, и много ещё чего. В итоге сам же и пострадал от своей глупости. А ректор Рихтер, его друг, Адарнелия Эмильрин и я разгребаем твою работу. Рой, ещё не поздно всё исправить. Подумай над тем, что я тебе сказала. У тебя
