и любви.
Темная фигура впереди принадлежала Туриду, датору перворожденных. Я заслужил вечную ненависть Турида в тот день, когда голыми руками победил его – его, знаменитого воина и силача! – и, что было верхом позора, связал ему руки его же собственным ремнем на глазах соплеменников.
Подобно большинству его товарищей, он внешне примирился с изменившимся положением вещей и присягнул новому правителю Ксодару. Но я знал, как он ненавидел меня, и был уверен, что в глубине души он также питал ненависть к Ксодару и завидовал ему. Поэтому я не переставал тайно следить за ним и наконец убедился, что он замышляет какую-то интригу.
Несколько раз я уже замечал, как после наступления темноты он тайно уходит из обнесенного стеной города перворожденных в страшную долину Дор, куда честное дело не может завести человека.
Этой ночью он быстро шел вдоль опушки леса, а потом свернул на ярко-красную поляну к берегу мертвого озера. Лучи ближнего месяца, низко плывущего над долиной, зажигали многоцветные искры на драгоценных камнях его доспехов, а черная кожа отливала, будто атлас. Дважды он подозрительно озирался, как злоумышленник, желающий удостовериться, что его никто не видит.
Я не отважился следовать за ним по открытой, ярко освещенной луной поляне. Не следовало нарушать его планов: чтобы узнать, какое темное дело влечет сюда ночного хищника, надо было позволить ему спокойно достичь цели.
Я оставался в тени деревьев, пока Турид не скрылся за крутым берегом озера в четверти мили от меня. Тогда я пустился бегом через поляну вслед за черным датором.
Могильная тишина лежала над таинственной долиной. Вдали могучей стеной вздымались Золотые Скалы. Драгоценный металл сверкал в ярком свете обеих лун.
Позади меня темной полосой тянулся лес, похожий на парк, потому что деревья в нем казались подстриженными. На самом деле их общипывали растительные люди.
Передо мной блестело озеро Корус, а дальше вилась серебряная лента таинственной реки Исс, вытекающей из-под Золотых Скал и несущей свои воды в Корус, к мрачным берегам которого в течение стольких веков тянулись вереницы несчастных обманутых паломников.
Растительные люди с их отвратительными руками, высасывающими кровь, и чудовищные белые обезьяны, из-за которых долина Дор днем становилась столь опасной, ночью попрятались в свои логовища.
Сторожевой святых жрецов не стоял больше на выступе Золотой Скалы и не созывал зловещим криком чудовищ на жуткий пир, начинавшийся, когда по реке Исс приплывали жертвы.
Флоты Гелиума и перворожденные очистили от жрецов крепости и храмы после того, как те отказались сдаться и покориться добровольно новому порядку, который не признавал их религию, построенную на лжи и обмане.
Жрецы сохранили свое влияние только в некоторых дальних странах. Сам Матаи Шанг, отец святых жрецов, их хеккадор, был изгнан из своего храма. Ему удалось бежать с несколькими приверженцами и где-то укрыться от нас. Мы пытались найти его, но все усилия оказались тщетны.
Подойдя осторожно к краю низкой скалы, нависающей над мертвым озером Корус, я увидел на зеркальной воде озера Турида в маленьком челноке. Это был один из тех челноков причудливой формы, которые с незапамятных времен строили жрецы. Их можно было встретить тут и там по всему течению Иссы: так жрецы облегчали последнее путешествие своих несчастных жертв.
На берегу лежало еще с дюжину таких лодочек; в каждой из них имелся длинный шест, один конец которого заканчивался веслом, а другой – острием. Турид держался берега, и как только он скрылся за ближним мысом, я спустил один из челноков на воду и, подозвав Вулу, оттолкнулся от берега.
Мы плыли к устью Иссы. Дальняя луна над самым горизонтом и скалы, окаймляющие озеро, бросали на воду широкую полосу тени. Ближняя луна, Турия, только что закатилась и должна была взойти снова не раньше чем через четыре часа; я вполне мог рассчитывать на то, что темнота скроет меня.
Черный воин продолжал плыть вперед. Он находился теперь против устья Иссы. Не останавливаясь, он двинулся вверх по мрачной реке, все время стараясь держаться берега, где течение было не так сильно. За ним следовал я с Вулой. Черный был так занят борьбой со стихией, что я смог приблизиться к нему, не боясь быть замеченным.
Вскоре он подплыл к темной пещере в Золотых Скалах, из которой, как из гигантской пасти, вытекала вода. Сюда-то он и направил свою лодку. Следовать за ним в эту беспросветную тьму, где я не мог увидеть даже собственной руки, казалось делом безнадежным. Я уже собрался отказаться от своего намерения и повернуть обратно, как вдруг при неожиданном повороте увидел впереди слабое сияние.
В сводчатый потолок пещеры были вделаны большие куски фосфорической каменной массы, испускавшие тусклый, но ровный свет. Было достаточно светло, чтобы я без затруднений мог продолжать преследование.
Это было мое первое путешествие по реке Исс, и то, что я увидел, навеки запечатлелось в моей памяти. Но, как ни страшны были проходившие передо мною картины, они являлись, вероятно, только слабым отражением тех трагедий, которые разыгрались здесь до того, как Тарс Таркас, Ксодар и я разоблачили прелести долины «мира, счастья и любви» и спасли от добровольной смерти миллионы людей из внешнего мира.
Даже теперь низкие острова, усеивавшие широкую реку, были завалены скелетами и изглоданными трупами тех, кто от страха или предчувствия истины останавливался здесь, не дойдя до цели своего паломничества. Вокруг бродили какие-то жалкие тени, которых ждала голодная смерть.
Почти на всех этих зловонных островах визжали, бормотали и дрались одичалые безумцы и яростно боролись за жалкие остатки страшного угощения. Там, где оставались только обглоданные кости, люди бились друг с другом, и более слабый служил пищей более сильному.
Турид, видимо, привык к этим сценам. Он не обращал ни малейшего внимания на жалких воющих существ, которые обращались к нему то с угрозами, то с мольбой, и продолжал спокойно подниматься по реке. Проплыв с милю, он причалил к левому берегу и втащил свой челн на нижний выступ, находящийся почти на одном уровне с водой.
Я остановился у противоположной стены под отвесной скалой, бросающей густую тень на воду. Отсюда я мог незаметно следить за Туридом.
Чернокожий стоял на выступе у лодки недалеко от меня и смотрел вверх по реке, словно ожидая кого-то.
Сильное течение все время относило мой челн к середине реки, так что я с трудом удерживался в тени скал. Я отплыл немного дальше и попытался найти удобное место, где мог бы причалить. Но такого места не было, и, чтобы не потерять
