– Никогда! – подтвердила Жанна.
О чем Анне Французской говорить с госпожой де Шатонуар? Вспоминать, как та Алену д’Альбрэ о Максимилиане Австрийском своевременно настучала?
– Мы разговаривали об Италии и о моей римской поездке! – с торжеством поведала баронесса. – Госпожу регентшу так восхитили мои итальянские связи и знакомства – ты не представляешь. И – но это строго между нами – мне снова предстоит путешествие в Италию, снова нужно будет встретиться с Папой Римским.
– Да что вы! – ахнула Жанна. – Вы на дипломатической службе у Франции?
– О да, – скромно подтвердила баронесса. – Я знала, что мой опыт и пыл еще ляжет на алтарь отечества. Я нужна Франции. Но, девочка моя, хватит обо мне. Давай будем устраиваться, ты же не против?
– Конечно же нет. Жаккетта сейчас спустится и распорядится насчет сундуков. Дорогу она, я думаю, показать сумеет.
– Ну, если ты считаешь, – с сомнением оглядела баронесса Жаккетту, – то пусть идет. Я вижу, что ты как-то не в себе, бледненькая и невеселая. И это сейчас – при королевском дворе, могущественней которого сейчас и вообразить нельзя! Ничего, сегодня ты отдохнешь, и все наладится. Сейчас ты переменишь дорожное платье, мы выпьем вина (а у меня здесь роскошный буфет, полный сладостей) и я тебе расскажу последние новости про свадьбу. Все будет хорошо.
Жанна взмахом руки отослала Жаккетту.
Та выбралась в коридор, потом в башню и направилась вниз, в конюшню, где ждали рыжий пират, Жерар и Масрур.
В замке Ланже в эту пору было много людей. Жаккетта шла и дивилась всему, что попадалось ей на глаза.
Она не избежала искушения выйти на второй этаж, украшенный как-то особенно пышно. И пошла в сторону южного крыла, вертя с любопытством головой.
И вдруг впереди она заметила господина, показавшегося ей смутно знакомым. А это был верный знак, что лучше с ним не встречаться!
Жаккетта юркнула за подвернувшуюся дверь, пропустила господина – и только потом выбралась обратно. Опрометью кинулась к лестнице в башне.
И вспомнила на бегу – охотничий домик, госпожа Жанна охотится на герцога де Барруа, а ее, Жаккетту, поймал незнакомый охотник на куропаток. Из-за него проиграла святая Агнесса! Как давно это было… Словно в другой жизни. А теперь этот господин здесь. Надо бы сделать так, чтобы не узнал.
В конюшне ее ждали друзья. И муж.
Жаккетта наскоро пересказала последние новости.
– Виконт здесь, но он не в замке, а живет в городе.
– Что ж, разумно, – заметил рыжий пират. – Будь у меня пленница, я бы тоже не стал светиться в замке.
– Госпожа баронесса говорит, он остановился в доме сборщика налогов, – дополнила Жаккетта. – У баронессы комната на самом верху. Она предлагает разгородить ее ширмами на две части. В одной будут ночевать женщины, в другой – мужчины.
Масрур что-то сказал.
– Он останется пока здесь с Ришаром, – перевел рыжий. – Так надежнее. Жерару и меня пока хватит. Сегодня обязательно нужно выбраться в город, найти этого самого сборщика налогов. Сейчас сундуки перенесем – и отправимся. Заодно и запас провизии пополним.
– Хорошо, давайте! – одобрила Жаккетта. – Все равно госпожа баронесса госпоже Жанне весь вечер будет про свадьбу короля рассказывать – у нее аж глаза горят, так ей не терпится.
– Пусть рассказывает, – махнул рукой рыжий. – Как удачно мы ей виконтовы кастрюли подарили.
– Там не было кастрюль! – возмутилась Жаккетта.
– Ну, тазики, – чмокнул ее в нос рыжий. – Тазики ведь были?
– Тазики были, – подтвердила Жаккетта. – И тарелки, и бокалы, и соусницы.
– Богато, – оценил рыжий пират.
– Ага. Баронесса говорит, что подарила несколько кубков королю.
– Жаль, виконт не догадывается. Вот бы порадовался, – ехидно заметил рыжий пират, отвязывая ремни, удерживавшие сундуки.
– Ну вот, мы готовы, веди нас!
Вещи подняли наверх в комнату баронессы. Туда же принесли ширмы. Разгородили комнату. Оглядев получившуюся приемную, рыжий пират сказал, что, пожалуй, перед камином места им с Жераром вполне хватит. Окна закрыты зимними ставнями, так что должно быть тепло. В городе они постараются раздобыть походных кроватей, которые так любил использовать великолепный Карл Смелый, – чтобы не позорить замок, где находится король, вульгарными охапками сена, прикрытыми конскими попонами.
Жаккетта достала для госпожи Жанны из сундука домашнее платье и свежее белье.
И через некоторое время Жанна была уже вполне в состоянии слушать речи баронессы.
Та только этого и дожидалась.
– Ты обратила внимание, какие здесь роскошные полы? – первым делом сказала баронесса. – Они так искусно выложены узорчатой плиткой, что их немудрено принять и за ковры! А потолочные балки? Ты видела, какие узорчатые потолочные балки в Арбалетном зале? Они тут постарались на славу. Король привез одних ковров на десять тысяч ливров: и турецких, мохнатых, и фландрских. Хотя, должна признаться, его серебряная посуда ничуть не более роскошна, чем моя.
Жанна улыбнулась.
– Но зато они постарались снабдить все комнаты мебелью, сама видишь, мы ни в чем не испытываем недостатка. Ах да, для всяческих даров французы приготовили отрезы парчи и шелка. Но наша маленькая герцогиня утерла им нос! Ты видела кровати, что она привезла? Тут все ахнули, когда их распаковали!
– Только слышала, – развела руками Жанна.
– Представь себе, – оживилась баронесса. – На одной – покрывало, балдахин и занавеси из белого, черного и фиолетового дамаста! А подкладка балдахина – из красной тафты! Почти семьдесят локтей ушло на эту роскошь. А вторая кровать – сплошное золото! Балдахин из ткани червонного золота, кисти – фиолетовые, с золотой нитью, обивка им в тон, бахрома – черная. Это надо видеть! Они были такими вызывающе роскошными – это что-то. Я уж не говорю о свадебном платье герцогини.
– Виконт, мне помнится, его не одобрял, – сдержанно сказала Жанна.
– И зря, и зря, – твердо заявила баронесса. – Виконт, конечно же, непревзойденный ценитель прекрасного, но сто шестьдесят соболей и прекрасной выделки выдра – это вам, я скажу, не на каждой невесте встречается. Говорят, на этих соболей угрохали шестьдесят тысяч ливров, каково? А ведь еще само платье – почти десять локтей золотой парчи, расшитой выпуклым золотым швом, – тоже чего-то стоило. Вот герцогиня Анна облачилась в эту роскошь, и все собрались в зале, который теперь называют Свадебным: и жених с невестой, и госпожа регентша с супругом, и канцлеры обоих государств, и приглашенные гости. Я тебе его, конечно же, покажу.
– А кто проводил бракосочетание? – поинтересовалась Жанна.
– О, ты не представляешь! – снова оживилась баронесса. – Целых ДВА епископа! Альбийский епископ Луи Амбуазский и личный духовник короля Жан де Рели, епископ Анжерский. А какие пурпурные чулки были на короле Карле в этот день! С палевыми вставками! Госпожа же регентша была в королевском сюрко. И бдительно следила за тем, как подписывали договор, по которому Бретань присоединилась к Франции. И все, включая духовных лиц, делали вид, что даже не знают о родстве жениха и невесты в четвертом колене и о предыдущих брачных договорах… Папе, конечно, написали, но разрешение на эти безобразия явно придет задним числом…
